Наде Гриневский казался человеком неинтересным и глупым, несмотря на убежденность Светланы в обратном. Она разглядывала гостей, пока те наперебой выспрашивали у Светланы подробности случившегося — на Надю они внимания не обращали: младшая сестра Светланы никогда никого не интересовала.

— Ты уже послала за полицией?! — с оттенком ужаса в голосе переспросил Гриневский и нервно заходил по комнате. — Напрасно, совершенно напрасно…

— Не я, так кто-нибудь другой бы позвал, — поморщилась сестра, — такого не утаишь.

— Можно было что-то придумать!

— Что придумать? В погребе его закопать?!

— Все лучше, чем звать сюда полицию!

— Что уж теперь говорить — дело сделано… — разумно заметила Алина. — Надобно думать, как быть дальше. Светлана, ma chère, где все случилось?

— В библиотеке…

— Я взгляну, — не дожидаясь позволения, Гриневский, нервничающий отчего-то больше всех, бросился вон из столовой.

В доме он бывал достаточно часто, чтобы знать расположение комнат, так что в провожатом не нуждался. Дамы не слишком охотно, но все же двинулись за ним. А Надя осталась.

Она заходила уже в библиотеку, видела все, и у нее не было никакого желания вновь переносить эти ужасы. И без того перед глазами стояла та картина: муж Светланы, граф Павел Владимирович, лежащий на полу с простреленной грудью в луже собственной крови. А над ним Светлана — бледная, растрепанная, с сумасшедшими глазами. Что меж ними произошло? Поссорились? Должно быть, так и есть…

Но стоять в неожиданно опустевшей столовой тоже оказалось неуютно. Поежившись, Надя решилась и тихонько вышла, чтобы, преодолев гостиную и музыкальный салон, притаиться у рояля, откуда и голоса в библиотеке были слышны, и тела несчастного графа не видно.

— Кто-нибудь еще сюда входил? — сразу услышала Надя вопрос Гриневского.

— Никто, я сразу заперла дверь и ключ никому не отдавала, — уверенно отозвалась сестра.

— А кто еще есть в доме, кроме вас с Надей?

— Никого, — излишне поспешно отозвалась Светлана, — только прислуга, разумеется.

— Прислуга… — повторил Гриневский задумчиво, — Светлана, а в доме ничего не пропало, ты проверяла?

— Ничего я не проверяла! Не до того мне было! — По раздраженному ее тону Надя поняла, что сестра уж сама жалеет, что позвала этого «умного человека».

— Серж, в самом деле, что ты говоришь? — упрекнула мужа и Гриневская, — по-твоему, слуги ограбили дом, убили хозяина и остались на местах?! Ведь все на местах?

— Да, кажется… — Светлане явно не нравился этот разговор. — Это абсурд, мои слуги здесь ни при чем.

Наде же это абсурдом не казалось, и она начала припоминать, как косо посмотрел на нее Петр давеча, когда она возмутилась, что он неровно правит коляской, пока вез ее в аптеку. Он явно затаил на нее зло тогда… А Василиса, экономка, с такой любовью натирает всегда столовое серебро, будто это ее собственность. К тому же Алена, Надина горничная, рассказывала, как два года назад в соседней деревне вот точно так же один крестьянин убил управляющего имением…

— В столовой-то убирать прикажете, барышня? — Надя вздрогнула, потому что это спросила Василиса, тихонько подкравшаяся.

— Ах, не до тебя, право… — поморщилась Надя, — убирай, если угодно, мне все равно.

Василиса имела наглость покачать головой, будто еще и осуждала ее, но ушла наконец. А Надя принялась размышлять дальше.

Другой прислуги, кроме Петра, Василисы и Алены, на даче не было — да и эти местные, круглый год живут здесь, присматривают за домом и, должно быть, считают себя хозяевами.

Тем временем Гриневские со Светланой покинули библиотеку: Светлана была бледна, почти как в тот раз, Алина мрачнела и становилась еще некрасивее, а Гриневский глупо хлопал глазами, качал головой и все вздыхал беспрестанно. Однако они не успели даже сесть, как навстречу выбежала с перепуганными глазами Василиса.

— Барыня! — заголосила она, хватаясь за голову. — Барыня, там полиция! На черной большой карете! У ворот уже почти… что делать-то?

— Скоро они явились… — Светлана сжала губы, будто задумала что-то. — Не бойся, Василиса, я ведь сама их звала. Иди, встреть по-хорошему, да веди в гостиную. Скажи Алене, чтоб чай подала.

Экономка как будто успокоилась, видя, что хозяйка ничуть не волнуется, согласно закивала и поспешила прочь. Взгляд же Светланы, скользнув по стенам музыкального салона, остановился на Наде, и она словно не сразу поняла, что младшая сестра вообще здесь делает. Потом нахмурилась и велела:

— Надя, ступай к себе и, пока не позову, не смей спускаться.

— Светлана, позволь… — попыталась было воспротивиться она.

— Не спорь со мною! — повысила голос сестра. — Хоть раз просто сделай то, что я велю!

— Пойдем, Надюша, я провожу, — Алина навязчиво взяла Надю под руку и почти силой повела к дверям. А уже выходя, полуобернулась к Светлане и горячо заверила: — Не бойся, Светланушка, ничего не бойся — мы с тобой!

* * *

Едва закрылась дверь за Алиной и Надей, Светлана почувствовала, как рука Сержа властно легла на ее талию, а губы оставили влажный след на шее.

— Алина права, mon cœur [Мое сердце (фр.).], тебе не о чем волноваться, — горячо прошептал он на ухо. — Если понадобится, то я сам…

— Что — ты сам?! — Светлана раздраженно стряхнула его руку и отвернулась.

Но Серж, слава богу, больше не делал попыток к ней прикоснуться. Вместо этого он сел на банкетку возле рояля и в который уже раз вздохнул.

— Думаешь, я слишком строга была сегодня с Надюшей? — спросила вдруг Светлана.

Серж безразлично пожал плечами:

— Надя невыносима, любой бы сорвался на твоем месте. Думаю, она сама это понимает и знает, что ты все равно ее любишь.

— У меня нет никого, кроме нее, — конечно, люблю! — горячо согласилась Светлана, не оборачиваясь к нему. — Все, что я делаю, все — для нее. — Она снова решительно сжала губы. — Я сама поговорю с полицией, останься пока здесь.

Серж не стал спорить — наверное, понимал, что бесполезно. Он лишь покачал головой еще раз и досадливо молвил:

— Не понимаю, как вообще твой муж оказался здесь? Почему он не в своем имении? Кто его звал? Только вчера утром ведь его еще не было!

— Сама хотела бы знать, зачем он вдруг приехал… — ответила Светлана мрачно. — Я его с прошлой зимы не видела и даже не писала. Откуда он узнал, что я в Горках?

Но, не дождавшись, как объяснил бы это Серж — по правде сказать, она и не нуждалась в его объяснениях, — Светлана решительно направилась к дверям. Задержавшись в столовой, все у того же настенного зеркала, она оттянула корсаж еще ниже. Потом подумала и накинула поверх плеч ажурную полупрозрачную накидку — так было даже эффектнее. Однако Светлана будто бы и не заметила, как хороша сейчас, поморщившись каким-то своим мыслям. Но все равно горделиво вскинула голову и отправилась встречать полицию.

Глава 2

Полицейский приехал всего один, но зато за версту было видно, что это не местный исправник. Одет он был в штатское и даже немного щеголевато. Темноволосый, с аккуратными усиками и в модной шляпе. Немного манерный — насколько Светлана могла судить, внимательно разглядывая его из окна в гостиной. Сперва ее удивило, что следователь так молод, но потом она подумала, что это определенно ей на руку. И, воодушевившись, принялась ждать, когда Василиса проведет его в дом.

Однако кое-что Светлану насторожило: слуга, что приехал со следователем, вдруг подозвал Петра, коротко сказал ему что-то, и вместе они принялись распрягать лошадей из полицейской кареты. Это что же — следователь собирается здесь задержаться?..

Долго раздумывать над этим не пришлось: за дверью послышался голос Василисы, и Светлана поспешила отойти от окна. Напустила на себя облик убитой горем вдовы — однако такой вдовы, которую всякому хотелось бы утешить, — и, поправив ажурную накидку на груди, села в кресло.

Вблизи следователь оказался даже привлекательным и, главное, галантным:

— Михаил Алексеевич Девятов, — отрекомендовался он, припадая к ручке Светланы. — Первым делом позвольте мне, Светлана Дмитриевна, выразить вам соболезнования… от меня и от лица Платона Алексеевича, моего шефа.

Услышав это имя, Светлана почувствовала, как сердце ее пропустило удар. Против воли у нее вырвалось:

— Платон Алексеевич знает? Уже?

Но потом все стало на свои места: ее муж был не последним человеком в Петербурге и, разумеется, друзей нажил много. Платон Алексеевич, граф Шувалов, тоже входил в их число: много лет назад, когда Светлана с Павлом еще выезжали вместе, они часто бывали у Шувалова, а тот навещал их. Служил же Платон Алексеевич в таком ведомстве, которое и упоминать-то всуе не стоило…

— Да, мой шеф славится тем, что знает в Петербурге и окрестностях о каждом выстреле, — некстати улыбнувшись, объяснил Девятов.

Светлана едва совладала с собою, потому что не сомневалась в этот момент: Шувалов действительно знает о каждом выстреле. Уж его ей точно не удастся обмануть… но все же она совладала и, поймав взгляд следователя и понижая голос, сказала доверительно:

— В таком случае, я уверена, вы непременно найдете того, кто это сделал.