Не то чтобы я хотела скрыть подарок друга… но с учетом его прихода на смотрины преподнесенные мне наряды вызовут много вопросов.
Довольная своим решением, терплю еще пару часов измерений и примерок, к вечеру уже больше напоминая живой труп без каких-либо чувств и с одним только желанием — чтобы его все оставили в покое. Заметив мое состояние, Неха сама погнала работниц из моей спальни, после чего подошла, чтобы спросить об ужине, но я уже просто отмахнулась от своей управляющей.
Спать… я хочу спать…
Дождавшись, когда за Нехой закроется дверь, снимаю с себя штаны с мужской рубахой (которые так и остались на мне после целого дня в образе стражника Сатиша) и только собираюсь избавиться от плотного бандо, как прямо передо мной вдруг появляется Кама, а его глаза вспыхивают золотом, увлекая меня в странный водоворот видений…
Что это…
Я… Я вдруг отчетливо вижу перед собой все события, что разворачивались перед взглядом Камы в разных Великих Домах на протяжении нескольких часов, в то время как сам Кама оставался для всех незамеченным, собирая информацию по моему приказу.
Так вот как Аша получала все свои сведения! И вот каким товаром торговала на черном рынке, прокладывая путь дому Гаварр в состав Великих Домов! В мой первый день в подземелье Неха по моей просьбе лишь повторила то, что узнала от самой Аши… потому как именно Кама был источником всех знаний главной интриганки всего Галаарда!
И он передавал ей все сведения… глазами. Своими золотыми глазами — наследием духов, о котором мне придется отыскать сведения, если память Аши не даст никаких подсказок.
Получив всю информацию, крепко зажмуриваюсь, испытывая головокружение.
Затем поднимаю веки и смотрю на Каму.
— Спасибо, — произношу тихим голосом.
Понятия не имею, благодарила ли Аша за его труд, но я благодарить буду. Пусть я безмерно устала, и пусть мне теперь предстоит записать все знания в тайный дневник, что еще больше отсрочит сон… но я действительно благодарна.
У кого еще есть такой бонус в новой жизни?.. Сильный, верный и полезный!
Кама смотрит на меня не мигая, а затем делает небольшой шаг вперед, сокращая и без того почти отсутствующее расстояние.
У меня нет сил анализировать его действия. Я слишком устала — и морально, и физически. Потому просто наблюдаю.
Но надолго меня не хватает — и спустя несколько мучительно долгих секунд я прислоняюсь лбом к груди молодого человека, обещая разобраться в этих сложных взаимоотношениях когда-нибудь в следующий раз… Потому что сейчас я на это не способна. В буквальном смысле слова.
Кама подхватывает мое тело и укладывает его на кровать. После этого хочет потушить свечи, но я останавливаю его:
— Позови Неху.
Мой ручной убийца кивает и исчезает из спальни.
А через пару минут ко мне уже стучится управляющая.
— Того хвастливого стражника хорошенько побей, а утром выставь посреди двора для демонстрации, — произношу приглушенным голосом, стоит ей бесшумно войти внутрь. — Но никому ничего не поясняй: дождись моего прихода.
— Как прикажет госпожа, — склонив голову, отвечает Неха и выходит из покоев.
Кажется, в первый день я недооценила вклад Аши в семейное дело. Переживать о чувствах отчима — глупая растрата собственной энергии: вторая госпожа на своей спине тащит весь груз силы, репутации и авторитета дома Гаварр.
Поэтому впредь я не буду учитывать такую мелочь, как личные амбиции Сандара. Если его люди косячат, они будут наказаны по всей строгости своего проступка.
Точка.
С этими конструктивными мыслями достаю из тайника в стене над подушкой дневник и начинаю записывать все, что увидела от Камы. Тотальная усталость не дает возможности удивляться тому, что я делаю: сейчас мной руководит исключительно память тела…
Закончив запись, убираю дневник обратно в тайник, тушу свечу и проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь уже после рассвета. Перебираюсь на край кровати — к подносу, где стоит таз с водой и другие утренние принадлежности, принесенные Нехой.
Совершаю все утренние процедуры никуда не спеша, хотя из приоткрытого окна хорошо слышны возбужденные разговоры слуг и стражи дома.
— Неха, — произношу негромко.
Когда управляющая входит, поднимаюсь и позволяю ей помочь мне одеться.
— Идем, — говорю по завершении облачения.
Выхожу из комнаты, и Неха бесшумно следует за мной, чуть склонив голову.
Пока мы спускаемся по лестнице, я замечаю волнение слуг — и своих, и Лилы. Последние не скрывают презрения во взгляде, которое крайне плохо маскирует их страх.
— Собери всех служащих дома, — обращаюсь к управляющей едва слышно и сворачиваю на кухню.
Нехе нужно дать время на выполнение задачи. Изначально я планировала провести «разговор» исключительно со стражей, но сейчас очевидно: в дисциплинарной порке нуждаются все. Особенно — прислуга сестрицы.
Захожу в помещение, куда Аша частенько наведывалась по ночам, когда в доме уже все спали и в коридорах было пусто. Под изумленным взглядом кухарки беру свежую булочку из корзинки; из графина наливаю стакан воды. Спокойно жую, не торопясь. Опустошаю стакан, оглядываю кухню и останавливаю свой взгляд на тесаке…
Кухарка бледнеет.
Подхожу и беру инструмент в руки, осматриваю лезвие, решаю, что это будет перебор, откладываю тесак и иду на выход.
Когда выхожу из главных дверей, толпившиеся во дворе слуги замолкают и начинают напряженно следить за мной. Но я не останавливаюсь — иду во внутренний двор, где в данный момент находится вчерашний задира.
Заметив его, едва не останавливаюсь… но беру себя в руки.
Неха чуток перестаралась.
Стражник представляет собой один сплошной синяк и находится в подвешенном состоянии с опущенной головой — прямо посреди выложенной булыжником площадки. Веревка, связывающая его руки, крепится на перекладине с крюком, где до этого подвешивались туши крупных зверей для разделки.
— Как думаете, почему он был наказан? — спрашиваю у людей дома Гаварр, собравшихся вокруг.
— Он… украл что-то у госпожи? — осторожно предполагают слуги, находящиеся под контролем Нехи.
— Нет, он ничего у меня не крал, — качаю головой, подходя ближе к подвешенному стражнику.
— Возможно… он оскорбил госпожу? — уточняет сосредоточенным голосом глава охраны — человек Сандара.
— Меня лично он никак не оскорблял, — отвечаю ему, не меняясь в лице.
— Он не понравился второй госпоже? — почти дерзко предполагает слуга Лилы, однако для настоящей дерзости ему не хватает силы в голосе.
— Это вообще не причина для столь строгого наказания, — сурово отрезаю, метнув в его сторону холодный взгляд.
И вся прислуга в яркой форме, потупившись, опускает головы.
— Неха, скажи всем, в чем виновен этот человек, — поворачиваюсь к своей управляющей.
— Этот человек позволил себе прилюдно хвастаться силой нашего дома и распускать слухи о могуществе семьи Гаварр, — произносит Неха с каменным лицом.
— Разве ж это преступление? — бормочут служанки Лилы, с откровенным недоумением и даже отвращением поглядывая на меня.
— Кто считает, что он был прав? — спокойно спрашиваю, не глядя ни на кого, — Сделайте шаг вперед.
И большая часть прислуги в яркой форме делает этот шаг. Стража дома нерешительно стоит на месте с крайне неоднозначными выражениями на лицах. Слуги в графитовой форме молча созерцают происходящее.
— Всех, кто вышел вперед, прямо сейчас рассчитает Неха. Ваши услуги более не нужны дому Гаварр, — произношу ровным голосом.
И двор тут же взрывается возгласами:
— За что? Мы любим нашу госпожу Лилу! Почему мы должны уходить?!
— Неха, — обращаюсь к управляющей.
Женщина в одно мгновение оказывается рядом с особо возмущенными и затыкает рты болезненными оплеухами.
Теперь весь двор погружается в тяжелую тишину.
— Все, повысившие голос в присутствии господ дома Гаварр, увольняются без пособий и платы за последний месяц, — сообщаю сухо, затем оглядываю их и добавляю с арктическим холодом: — Вон отсюда.
Слуги, потрясенные происходящим, отшатываются назад.
— Но мы служим первой госпоже! Почему мы должны уходить?.. — испуганно шепчут самые храбрые из них.
— Тамара, — нахожу взглядом доверенного человека сестры, — проследи, чтобы все эти люди прямо сейчас собрали вещи и покинули наш дом.
Слуги Лилы переводят жалобный взгляд на Тамару, но та смотрит исключительно на Неху… после чего безмолвно разворачивается и уходит, взглядом приказывая нарушителям следовать за ней.
Когда чистка закончилась, поворачиваюсь к страже:
— Никто из тех, кто только что ушел, не должен пересечь порог этого дома. Никогда. Это приказ, и его невыполнение обойдется вам дороже поломанных костей. Если не согласны — вы все еще можете уйти.
Смотрю на людей Сандара прямо и вижу на их лицах несогласие, но они молчат. Потому что боятся Нехи. И я сознательно иду на этот шаг, сознательно не показываю им своей силы, выставляя управляющую личным щитом… главным агрессором в доме, на котором зиждется весь порядок. Потому что с Нехой никто из этих мужчин не справится — и они это хорошо понимают. Сандар это тоже хорошо понимал, когда обвинял управляющую в отравлении, желая укоротить Аше руки, в случае если она выживет. И это еще одна причина, по которой я сейчас позволяю себе то, чего вторая госпожа за все годы своей работы на эту семью никогда не позволяла.