Раз уж мы говорим о бизнесе, то в нем нужно четко понимать, чего ты хочешь добиться и сколько должен на это потратить. В данный момент я не вижу ни одной причины, по которой Аша со всеми своими способностями и возможностями — в лице Нехи и Камы — вообще должна хоть что-то делать для этого семейства!
Еще день назад я считала, что нужно следовать ее пути. Но вчера вечером мои знания о второй госпоже дома Гаварр обновились — и теперь я уже не была уверена в целесообразности своего выбора.
— То, что ты говоришь… — протягивает Сандар, недоверчиво глядя на меня.
— Я не хочу работать на вас, — отвечаю прямо и поднимаюсь на ноги. — Это кресло ваше. По закону. И вы правы, что мне здесь не место: мать была изнасилована, я нежеланный ребенок… Пожалуй, пришло время попрощаться и разойтись в разные стороны.
Выхожу из-за стола и иду к двери, сопровождаемая тремя парами увеличившихся в изумлении глаз.
Да, Неха тоже поражена моей реакцией на правду.
— Аша, подожди! — Лила хватает меня за руку, и я с неменьшим изумлением замечаю, что она лишь на секунду опередила Сандара. — Никто здесь не хочет, чтобы ты ушла. Никто не испытывает к тебе ненависти. Отец… он очень сильно любил нашу мать и не всегда может найти в себе силы смотреть на тебя, но это не делает его плохим человеком — лишь слабым. Я же являюсь твоей сестрой по материнской крови и всегда считала тебя родной! Мы с тобой — единственное, что от нее осталось! И этот дом — тоже ее наследие! А когда мы войдем в число Великих Домов, ты сможешь найти себе достойную партию — и никто не сможет сказать тебе ни слова о твоем происхождении!
Мне и сейчас никто ничего не говорит: Сатишу плевать, других я не видела.
Да и глупо это — полагать, что принадлежность к Великим Домам убережет меня от насмешек знати. Всегда найдется тот, чей Дом сильнее и чей язык длиннее…
Однако забота Лилы тронула сердце Аши. Не мое — но этого тела.
Выдавливаю улыбку, глядя на лицо сестры:
— Я тоже всегда считала тебя родной. И благодарна за твои попытки показать мне свою любовь, — произношу, сосредоточенно подбирая слова.
Потому что до сих пор не знаю, кто меня отравил.
И в связи с открывшимися обстоятельствами разбрасываться заверениями в заботе и преданности дому больше не планирую.
— Аша, прости меня, — слышу голос Сандара за своей спиной. — Я действительно позволил себе лишнее. Твой вклад в наше семейное дело неоценим.
Ого. Неужели все так просто решается? Один честный разговор — и столько бонусов в итоге?..
— Но твоя самодеятельность со слугами меня категорически не устраивает! — продолжает Сандар суровым голосом.
Ну вот оно! Наконец-то! А я уж было решила, что случайно в чан с сиропом попала.
— Даже если они совершили глупость, ты не должна горячиться! Пришла бы ко мне и рассказала — я бы все сделал сам! Ты не можешь рисковать своим прикрытием из-за желания прочистить мозги всем безголовым! Никто не должен знать ни о твоем характере, ни о твоей силе — даже слуги дома Гаварр! Почему ты продолжаешь допускать столь примитивные ошибки?!
Оу.
Слегка потрясенная, разворачиваюсь к отчиму.
И ведь я понимаю, что в этой его отповеди все так же больше заботы о Лиле и о репутации всего Дома, чем обо мне. Но тем не менее мне приятно. Приятно, что он отчитывает меня не за злоупотребление властью — которая, как выяснилось, мне тут вовсе не положена по праву происхождения… а за привлечение внимания к своей собственной персоне, которое в будущем может навредить мне самой.
— Я вас услышала, отец. Пожалуй… я была не права, — приходится признаться.
Слугам я не доверяю. Но я неплохо их запугала.
Вряд ли кто-то из них захочет рискнуть жизнью ради сомнительного удовольствия получить поддержку от собеседника во время жалобы на своих господ.
— Значит, ты никуда не уйдешь? — не отцепляется от меня Лила.
— Конечно, она никуда не уйдет. У нее есть долг перед матерью, который она должна погасить, — чуть более сухим голосом произносит Сандар.
— Долг?
— Твоя мать родила тебя и находилась в семье еще десять лет… но затем не выдержала и попросила о добровольном изгнании в запретные земли. То, что случилось с ней на войне… она не смогла этого пережить. И скончалась спустя год после ухода. Мы никогда не говорили об этом ни с тобой, ни с Лилой, но грех, который совершила Сати по отношению ко мне — пусть и совершила, не имея сил дать отпор!.. Этот грех не отпускал ее до конца.
Отчим смотрит на меня, и его взгляд тяжелеет.
— Потому я считаю, что ты в долгу перед своей матерью. Ты должна доказать ей, что не просто так появилась на свет. Ты должна сделать нашу семью сильной — а не разрушить, как полагала Сати… Но если ты считаешь себя свободной и от этой ноши, то можешь идти куда хочешь. Я тебя не держу.
Некоторое время смотрю на него в ответ, ничего не говоря.
Затем опускаю взгляд в пол и произношу:
— Я хочу сделать нашу семью сильной.
Почему? Потому что в таком случае сильной я сделаю и себя в том числе.
Я не планировала покидать дом Гаварр, но перестать выполнять обязанности Аши подумывала вполне серьезно. Однако теперь мне интересно… действительно интересно, куда все это заведет именно меня — с моим характером, моей моделью поведения и моими взглядами на жизнь.
Чем не эксперимент, о котором другие могли только мечтать? Эксперимент под названием «жизнь в чужой шкуре».
— Да, я готова попробовать, — с сухой улыбкой добавляю.
— Я рад это слышать. Больше не повторяй своих ошибок и старайся держаться в тени, как делала всегда, — произносит Сандар и выходит из кабинета.
Открываю рот, чтобы спросить, как идет процесс дознания по делу о моем отравлении… но отчим уже закрывает за собой дверь.
В подземелье мне с недавних пор вход запрещен. И информацией со мной никто не делится.
Я очень посмеюсь, если через пару дней выяснится, что пойманный преступник умер в первую же ночь в темнице, не оставив никаких хвостов…
— Аша… мне очень жаль, что ты все это услышала, — говорит Лила.
Но я так и не поднимаю глаз, демонстрируя свое смирение, а на деле размышляя о необходимости нарушения очередного запрета.
— Я пойду, Тамаре нужна моя помощь: она сейчас разбирается с теми слугами, которых ты выгнала… В ближайшие дни в доме будет царить настоящий хаос! — замечает сестрица и выходит из кабинета вслед за отчимом.
Какое все-таки продуманное семейство: что бы ни происходило, в итоге все вернется на круги своя, а Аша вновь останется крайней…
Поднимаю голову и смотрю на Неху.
— Мне нужна информация о моей матери и о моем отце. Вся — какую только найдешь, — произношу отстраненным голосом.
— Будет исполнено, госпожа, — отзывается Неха.
Отлично. Пора начать свое собственное расследование событий восемнадцатилетней давности. Что-то мне подсказывает, что правда меня удивит.
Что касается моего отравления… уверена, истина где-то рядом. Но у меня нет парочки первоклассных агентов, для того чтобы разобраться со всем в кратчайшие сроки. Зато есть Кама и Неха, которые после того инцидента бдят денно и нощно — вряд ли у моего доброжелателя появится еще одна возможность избавиться от меня. А кто он такой… я так или иначе выясню. Но для этого необходимо понять, кому еще — кроме Сандара и Лилы — могла помешать Аша и какой факт из ее прошлого способен спровоцировать недруга на убийство. О делишках Аши, судя по всему, знают только отчим и Сатиш. Как первому, так и последнему слишком выгодно сотрудничать со второй госпожой дома Гаварр. Выходит… причиной отравления могла быть не только месть за совершенное Ашей деяние.
Конец ознакомительного фрагмента