Потому что свою недалекую стражу я так или иначе смогу облагоразумить — даже если придется избить всех до полусмерти или рты им позашивать. А господина Седьмого Дома я вечно контролировать не смогу.

— Успокойся, дружочек, — мягко улыбается Сатиш, — я всего лишь хотел проверить, насколько ты мной дорожишь: уверен, любого другого за подобный проступок ты бы уже устранила без всяких вторых шансов.

— Доволен результатом? — сухо уточняю, сложив руки на груди.

— Ты — мой самый близкий друг. — Его улыбка едва не рвет лицо на части. И, что самое странное, похоже, она искренняя. — Больше я тебя проверять не буду, обещаю.

— Так выпьем же за это, — фыркаю и пробую чай на вкус.

— К слову, в наш Дом пришло приглашение на смотрины.

Мой рот едва не выплевывает чай на стол.

— С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, отец не унимается. Говорит, я должен настрогать ему внуков — потому использует все возможности и отвечает на все приглашения… — не замечая реакции Аши, кисло протягивает Сатиш.

— При всей моей любви к тебе, я не хочу видеть тебя мужем моей сестры! — выдает мой рот без спроса.

Чем очень меня удивляет: даже в присутствии настоящего возлюбленного Аши он позволял мне контролировать себя. Так что же происходит в присутствии Сатиша?!

Прислушиваюсь к телу… нет, к Лиле и ее личному счастью эта реакция не имела никакого отношения. Судя по всему, Аша не желала видеть Сатиша конкретно на этих смотринах!

Но почему?..

— Я тоже не хочу видеть тебя сестрицей, но на смотрины пойти обязан. Так что встретимся у тебя дома, дружочек, — лениво улыбается господин Седьмого Дома.

Но спустя мгновение его взгляд, метнувшийся в сторону входа в чайную, начинает темнеть…

— Седьмой Дом имеет воистину заносчивого юного господина. Он закрыл днем лучшее чайное заведение центрального округа, чтобы самолично испить дорогой напиток с… кем? Со стражником? Или это стражница?.. — протягивает чей-то неприятный голос за моей спиной. — Ты прячешь ото всех свою пассию, Сатиш?

Так, если верить проснувшимся внутри нехорошим чувствам, обращение «юный господин» — весьма оскорбительно. Насколько помнит это тело, оно приемлемо только внутри дома. Для официальных же обращений сын хозяина — наследник, если ему меньше восемнадцати лет, и господин — если он уже стал совершеннолетним. К его отцу в таком случае уместно обращение «старший господин».

Кто такой смелый, что хамит отпрыску Великого Дома, причем отнюдь не последнего?!

— Листья для дорогого напитка лучшего, по твоему мнению, чайного заведения завез в это самое заведение мой отец — чем и сделал его лучшим. Могу ли я попросить хозяина закрыть двери на час в момент своего визита? Конечно, могу. Выполнит ли он мою просьбу — будет зависеть только от него. Так в чем же ты пытаешься обвинить меня, Шеха́р? — протягивает Сатиш, чей взгляд сейчас в буквальном смысле способен разрезать металл.

Изо всех сил гашу в себе желание обернуться и посмотреть на… господина Пятого Дома.

С этим парнем Аша пересекалась крайне редко, поэтому я даже не могу воскресить его лицо перед своими глазами. Но то, что господина Пятого Дома зовут Шехаром, помню отлично.

— Какой красноречивый, — фыркает собеседник Сатиша. — Не будешь против, если мы разделим с тобой это пустое помещение, дабы испить вкуснейшего чаю в центральном округе, листья которого достает твой благородный отец?

Шехар зашел не один. Должно быть, именно поэтому мой друг не позволяет себе более резкой реакции…

— Как я могу быть против? Прибыль этого заведения зависит от желания столь именитых особ останавливаться на чашку чая именно здесь, — отзывается Сатиш, не отрывая глаз от Шехара и того, кто рядом с ним.

— Тогда как насчет того, чтобы сесть за один стол и разделить удовольствие на четверых? Твоя безымянная подруга из твоей собственной стражи не возражает против полезного знакомства? — продолжает навязываться Шехар.

Приподнимаю брови, глядя на Сатиша.

Незаметно выпрыгнуть в окно уже не получится, но вырубить обоих пришлых и исчезнуть в закате я смогу. Не своими силами, конечно… Кама поможет. Но выдавать присутствие своего ручного убийцы я не планировала.

Как не планировала рассказывать всему центральному округу о наших с Сатишем играх в переодевание. Да и вообще… о моей тесной связи с господином Седьмого Дома. Эта информация хоть и не держалась в строжайшей тайне, но и не распространялась. А затворнический образ жизни Аши служил отличной системой защиты от любых сплетен: выбираться из дома она себе позволяла только для «подзарядки» от взгляда на Аниша или для вот таких «инкогнито» вылазок с Сатишем…

— Я возражаю, — ровным голосом произносит последний, не двигаясь с места. — Мой досуг — не тема для сплетен. И если господин Пятого Дома не желает, чтобы весь Галаард обсуждал проблемы в кузницах приграничья, где твой дядюшка поднял налог на добычу руды… он не будет больше навязывать мне свое общество.

— Нарываешься, Сатиш? — звучит шипение за спиной.

— Всего лишь обозначаю личные границы. Спроси у друга, что это значит, если значения слов не понял, — чуть улыбнувшись, отвечает господин Седьмого Дома, но эта улыбка смогла бы заморозить небольшую речушку… а может, и целый океан.

— Пойдем, — звучит еще один незнакомый голос — судя по всему, товарища Шехара, и я слышу, как двое молодых господ удаляются в сторону выхода.

Не без проклятий в адрес Сатиша, но и без порчи чужого имущества…

— Раху́л опасен. Он неразговорчив, но мечом владеет хорошо, — цедит друг, пристально глядя в их сторону.

Услышав недовольство в его голосе, глубоко задумываюсь — а владеет ли Аша мечом? Надо выяснить до того, как пойду разбираться с отчимом за право воспитывать стражу. И вообще… как много сил в этом теле? Есть ли в нем какая-нибудь магия? Ну а вдруг? Духи же тут существуют! И умения Камы человеческими вообще не назвать. Неха тоже почти киборг, но без железа в теле — по крайней мере я такового не почувствовала, когда она меня на руках таскала. Возможно, она просто хорошо натренирована… А может, тут дело в чем-то другом.

— …с Восьмым Домом у нас никогда не было конфликтов, и мне хотелось бы, чтобы так оставалось и впредь, но Рахул пришел с Шехаром, — продолжает говорить Сатиш, когда я опускаю кулак на стол со всей возможной силой.

Стол трещит и разламывается на части.

— Э… тебя так сильно злит круг друзей господина Восьмого Дома? Мы можем позвать его обратно и попытаться забрать в свой кружок по интересам, — протягивает Сатиш, чуть приподняв брови.

Я имею силу.

Я РЕАЛЬНО ИМЕЮ СИЛУ!

Но вряд ли она так велика, что любой противник в Галаарде мне по плечу.

Блин, таких низких больше нет в принципе.

Бу-га-га!

Ладно, нервы.

— Но не уверен, что ты с ним справишься, столкнись вы в реальном бою, — неожиданно произносит мой собеседник, после чего спокойно добавляет, встретив мой взгляд: — Не пойми неправильно, на своей территории и на своих условиях ведения борьбы ты непобедима — я в этом уверен. Но в свете дня и в битве на мечах… сможешь ли ты с уверенностью сказать, что Рахул тебе не соперник?

Итак, Аша и впрямь боец. И Сатиш об этом знает. Неха тоже об этом знает и даже пару раз намекала, что я стала слишком неповоротливой после отравления…

Выходит, вторая госпожа дома Гаварр выбиралась на улицу не только ради лицезрения Аниша и разговоров с Сатишем. Она выбиралась на задания.

Или она делала вид, что выбирается, но отправляла Неху или Каму — а сама дома сидела. Тоже чем не вариант?

Но силу Аша имеет, как и натренированное тело. Это точно. Понять бы еще — какой у нее уровень…

— Кто в Галаарде сильнее всех? — спрашиваю без интонаций.

— Аниш, разумеется, — отзывается Сатиш.

Пха! Очень смешно.

— А Рахул какой в рейтинге? — уточняю следом.

— Пятый, наверное… или четвертый? — на секунду замешкавшись, начинает размышлять Сатиш.

— Я пойду. — Поднимаюсь на ноги.

— Чего так резко? — удивляется друг.

— Нужно понять, на что я способна в свете дня, — криво улыбаюсь, предчувствуя славное веселье.

— А… ну ты это, не сильно расходись, ладно? О твоих возможностях никто не должен знать — особенно в свете последних событий, — замечает Сатиш озабоченно.

Это он про устранение наследника Двенадцатого Дома?

— Если юный господин Седьмого Дома не разболтает мою тайну, все будет хорошо. — Я растягиваю улыбку на губах и прикрываю ее веером, конфискованным с разнесенного надвое стола.

— Не нарывайся. — Сатиш выхватывает свой веер из моих рук и начинает обмахивать лицо с крайне высокомерным выражением, достойным главного задиры какого-нибудь дунхуа в стиле сянься.

— Я всего лишь проверяла, насколько ты мной дорожишь, — возвращаю ему его же фразу, сказанную мне в начале наших посиделок.

— Настолько, что не заставлю платить за дорогой сервиз, разбитый вдребезги, — фыркает Сатиш, глядя на обломки стола на полу.

— Как хорошо иметь такого щедрого друга, — фыркаю в ответ и иду в сторону террасы: около центрального входа меня могут ждать гости. — Пришли мне своих портных завтра утром.