Картер

В семнадцать я уже испытал на себе такое количество пыток, от которых взрослый человек уже сдох бы. Порой даже задавался вопросом, почему не могу просто умереть? Что заставляет биться моё сердце, когда у другого человека оно уже останавливается?

У меня никогда не было способностей. Люди с ними стали появляться уже после моего рождения, поэтому вариант, что у меня есть регенерация или что-то в этом роде, отпал сам собой.

Так что со мной не так? Пока я не могу на него ответить, возможно, и никогда не смогу. Ведь некоторые тайны так и должны оставаться загадкой, верно?

Одиночкам всегда сложнее. Это понял еще, когда мне было десять. Когда наткнулся на группу ублюдков, считающих себя силой господа. Они очень сильно старались воспитать одиночек-детей. Заставляли убивать и делать то, отчего до сих пор мурашки по коже. Но в этом был и плюс, я научился защищаться. Не они научили, а я сам, когда не осталось выбора. Также легко, как те люди приняли меня к себе, также легко и избавились. Вернее, они испугались, потому что увидели, как уже двенадцатилетний мальчик проламывает рукой череп одному из измененных. Тогда я подумал, что это лишь совпадение, что кости измененных слишком хрупкие, что ломаются от одного удара ребенка. Тогда я не сразу обратил внимание на то, что измененному как-то удалось поцарапать меня, а заметил лишь через несколько дней, когда те люди уже выгнали меня из города, и я ночевал на заброшенной одинокой заправке, где в округе на десятки километров никого не было.

Я знал, что со мной должно было произойти, но детский мозг нашел этому оправдание. Царапина была слишком мелкой и просто не успела заразить организм. Она стала черного цвета, поэтому я постоянно заклеивал её пластырем, боясь, что она сможет распространиться как-то ещё. А после забыл о том случае на долгие годы, когда мне не повезло ещё раз. На тот момент мне уже было восемнадцать. И я был не один, а с группой, состоящей из четырех человек. Таких же отшельников, как и я, которые случайно объединились, понимая, что так будет несколько легче. Но нам это не помогло, потому что мы встретили тех, кто растерял всю человечность.

Те люди… я не могу описать их словами, потому что даже не могу назвать людьми. Их было много, ведь они организовали целую общину, умели стрелять и даже драться. Но они постоянно жаждали зрелищ. Они не проводили опыты, как это делало правительство, они просто делали это всё ради забавы.

Нас держали под землей, в выгребных ямах. Давали пищу и воду в случае, если были довольны зрелищем, которые они устраивали с нашим участием и измененных.

Из четверых я продержался до конца и пережил ещё многих людей, что попадали к ним в плен. Наверное, я им тогда надоел, поэтому они и решили поставить против меня ещё нескольких измененных. Тогда я убедился окончательно, что со мной что-то не так, потому что те царапины измененных колоссально отличались от самой первой.

Я правда думал, что меня сдадут правительству, но они лишь продолжили развлекаться за мой счет, словно не веря, что человек с таким количеством ран от измененных может выжить и не обратиться. Да я сам в это не верил. Сначала считал часы, ожидая, когда пройдет день, после дни, но так ничего и не случилось. Затем меня заковали в цепи, как одного из изменённых. Наверное, когда ранений стало слишком много, они всё-таки побоялись обращения и стали просто ждать, когда настанет этот день.

Когда меня нашел Майкл, то сначала подумал, что это явилось правительство и мне конец, но мужчина не только помог, но и сохранил мою тайну. Он не стал настаивать на изучении организма. Впервые со мной кто-то обращался, как с человеком, а не с одним из них.

Майкл заменил отца, которого у меня никогда не было. Я чувствовал, что обязан ему жизнью. Готов был умереть за него и умер бы, будь такая возможность. Если бы это я тогда стоял к той двери спиной, откуда выскочил измененный, то он мог остаться в живых… А я… не думаю, что умер бы или обратился, скорее нет, чем да.

Когда я окончательно доверился Майклу, то мы решили посветить в детали доктора Пера, чтобы узнать, что со мной происходит. Он исследовал мою кровь, брал множество других анализов, но никаких странностей не заметил. Ни иммунитета, ни ещё чего-то… Доктор пришел к выводу, что я просто везучий.

Везучий… Сейчас я думаю об этом слове и понимаю, что мне вновь повезло. Они ввели мне кровь измененных, и я не обратился. Снова. Да, я чувствую изменения, например, свет кажется слишком яркий, а звуки наоборот громкими, они даже дышат слишком шумно, но я это всё ещё я.

Мой взгляд останавливается на Саре, у которой подрагивает нижняя губа, будто она вот-вот заплачет, и трясутся руки. Её глаза пристально изучают моё лицо, словно она не услышала или не поверила в мои слова.

Они заплатят. Фэстэр, Норвуд и все остальные. Я сделаю с ними такие вещи, которые им и не снились в их извращенных снах и фантазиях. Если они сдохнут к моменту, как мы выберемся, то им повезет. А я очень не хочу, чтобы им везло.

Теперь я смотрю на тех, кого в ближайшем будущем ждет настоящий ад, и вижу, как Норвуд довольно улыбается, а Фэстэр… боится. Что его так испугало? Что я выжил? Они пожалеют. За всё, что они сделали с Сарой, за каждую каплю её крови и слезу.

Глава 10

Когда очнулась в следующий раз, то трещина в стене исчезла, словно её и не было ранее. Интересно, как они так быстро смогли её заменить или восстановить? Убрались и в камере. Хотя бы моя кровь украшала интерьер, а теперь вновь чисто-белый цвет и ничего лишнего.

Я почти вскочила с кровати и тут же, несмотря на головокружение, подошла к стене, которая разделяет меня и Картера.

Мужчина сидит на кровати, облокотившись спиной о противоположную стену.

— Я не обратился, — произнес Картер, когда я хотела уже обратиться к нему, боясь, что мне приснились последние события. После мужчина открыл глаза, оттенок которого неожиданно видеть.

— Я очень испугалась за тебя…

— Хорошо, — он улыбнулся, а я наоборот нахмурилась, — приятно думать, что ты волнуешься не только за малыша Кристиана.

— Почему ты продолжаешь его так называть?

— Из-за его действий.

— Почему?

Мужчина прищурился и проигнорировал последний вопрос, поэтому я решила вернуться к первоначальной теме.

— Как ты себя чувствуешь? Есть… какие-то изменения?

— Свет кажется слишком яркий.

— Возможно, это из-за твоих глаз.

— А что с ними?

Кажется, Картер не знает, что их цвет изменился и стал, как у измененных. Точно, как он может знать, если у нас тут нигде нет зеркал, только отражение, но в нем ещё нужно попробовать что-то разглядеть.

— Их цвет… они… — я сглотнула и выдала на одном дыхание, — Картер, цвет твоих глаз изменился. Теперь они не зеленого оттенка.

— Какой? Какой цвет? — по его голосу я поняла, что, задавая данный вопрос, мужчина уже догадывается.

— Они стали черными.

— Как у измененных.

— Да, как у них.

Мужчина подошел к одной из стен и попытался разглядеть собственное отражение, но ничего не получилось.

Я заметила, как Картер вздохнул и сжал одну из рук, будто намереваясь ударить в стену.

— Не надо, — остановила его прежде, чем он что-то сделал, — у меня не получилось их проломить даже телекинезом, поэтому не трать силы зря, Картер. Возможно, они ещё понадобятся.

Разжал руку также быстро, однако вновь просмотрел на меня далеко не сразу.

— Как твоя голова и кровотечение?

— Пустяки.

— Ты смогла сделать трещину с ограничителями на теле, поэтому это не пустяки, Сара. Ты же вспомнила, что каждый выплеск твоей силы одновременно и вредит организму?

— О чем ты?

— Значит, не вспомнила. Вам должны были это рассказывать в лагере. Если ты используешь телекинез в незначительном объёме, например, чтобы пододвинуть ручку или передвинуть стул из одного конца комнаты в другой, то это не так… затратно. Другое дело, если ты решишь поднять в воздух человека, пусть даже на несколько секунд. Это колоссальная нагрузка, будто ты без способности поднимаешь человека, который тяжелее тебя. А теперь представь, что будет если ты, Сара, решишь поднять машину или нескольких измененных? У тебя не только не получится, но и твой организм не выдержит такую нагрузку. Поэтому у тебя появляется кровь из носа. В один из моментов ты можешь использовать телекинез в последний раз, потому что организм откажет.

Информация, полученная от Картера, стала для меня шоком. Почему ранее мне никто об этом не говорил? Картер был уверен, что я в курсе, а Кристиан… наверное, думал, что меня должен был посвятить в детали доктор. А доктор, возможно, не ожидал такого выплеска силы. В общем, я могу придумать множество объяснений, но сейчас это никак не поможет.

— … правительство наоборот хочет, чтобы я использовала телекинез, ведь это влияет на что-то там. Они понимают, что я могу умереть, но всё равно стремятся к этому…

— Да. Им наплевать умрешь ты или нет, они ждут результата, ждут пока ген перестанет постоянно меняться. Если это случится, то ты им больше будешь не нужна, они просто выкачают из тебя всю кровь и убьют.