Пол устилали ковры, а с высокого потолка свисали тонкие полупрозрачные ткани. В нишах переливались зачарованные поющие самоцветы — новая придумка мастеров с Пути Созидания. Я заметила, что сюда все пришли наряднее, чем обычно. Хотя с тех пор, как чудь стала возвращаться в Светлолесье, облик чародеев тоже стал меняться. Если раньше колдуны Обители рядились в одинаковые простые рубахи из неокрашенного льна, то в Нзире все старались выделиться. В ход шли птичьи перья, звериные маски и рога. Кто-то подражал зверям, кто-то тертым углем наносил на тело руны и узоры, кто-то заплетал волосы в сложные прически, цеплял к очельям зачарованные бусины и металлические кольца.

Дарен ничего не запрещал. Наоборот, его как будто это веселило.

Здесь сегодня были одни только колдуньи, и каждая украсила себя чем-то особенным. Девушки расположились вокруг хозяйки на цветастых, разложенных на асканийский манер прямо на полу подушках. Мы с Лисом устроились на свободных. Эсхе, облаченная в сливовое полупрозрачное платье, заметила нас и поприветствовала кивком. Остальные колдуньи, среди которых я увидела Ксантру, Азу, Велену и даже Ханзи, проделали то же самое.

Над нами парили масляные лампады, в кувшинах на полу стояли охапки светящихся асканийских цветов. На низких столиках стояли блюда со сладостями: орехи в меду, сладкие лепешки и сочные крупные ягоды, из которых изготавливалось ардэ. Терпкий заморский дух придавал этому месту даже больше загадочности, чем маленькая чудь, неторопливо скользящая в зернистой темноте уходящего ввысь потолка.

— А вот и еда. — Лис отправил в рот одну из сочных ягод. — Ума не приложу, откуда Эсхе берет все это, но у нее самые лучшие угощения во всем Нзире!

Я набрала себе полную тарелку еды и, стараясь избегать чересчур пристальных взглядов Азы и Лады, плеснула в кубок ардэ.

Вдруг как ни в чем ни бывало появился Серый — он просто выскользнул из воздуха, словно открыл одному ему видимую дверь. Несколько колдуний ахнули, и даже Эсхе с интересом проводила Серого взглядом. Тот, впрочем, ведя себя как самый обычный кот, важно прошествовал вдоль подушек и сел на одну из них рядом со мной.

— Зверьем воняет, — сказал он вместо приветствия.

— Сам ты зверье, — нежно ответила ему «Лисёна».

— Вам бы обоим помолчать, пока не выгнали, — пробормотала я, приникая к чашке с ардэ. — Серый, а ты здесь какими судьбами?

— Я всегда там, где хорошо угощают. — Кот сверкнул глазами на мельтешащих наверху духов-обережек, а потом, к моему удивлению, слизнул остатки ардэ из моего кубка.

— Ты слышал что-нибудь об Альдане?

Кот сделал вид, что не расслышал, а я еще раз задалась вопросом, зачем вообще пытаюсь подружиться со своенравной чудью.

— Ты говорил, что суседил, даже когда твой народ ушел, — осторожно начала я. — Это было в Линдозере?

— Нет. В Вороньем Яру.

— Но он же сгорел!

— Да и к Лешему этот Яр, — прошипел кот, а Лис засмеялся. — Я вот служил людям, служил! А они что? Забыли меня. Ни одной даже плесневелой крыночки не оставляли. Я еле держался! Дураки! Я один прятал весь их захудалый городок от Ворона! А он, знаешь ли, рыскал по лесу, чувствовал их… Все пытался к живым подобраться! И что, где благодарность? Я ослабел и все! Ардонийцы пришли, и колдун среди них сумел учуять его сквозь мою ворожбу! И все равно всех сгубили!

Я удивленно смотрела на пушистый хвост перед собой. Неужели эта маленькая чудь сумела столько лет отводить глаза самому Ворону? Даже Лис заинтересованно подался вперед.

— Только когда изба моя сгорела, тогда я смог уйти. — Серый подцепил когтем с моей тарелки лепешку и притянул ее себе. — Обернулся котом, скитался, сам себя позабыл… таял и таял… да в Линдозеро как-то пришел. Там меня Дан подобрал и выкормил.

— А чего ты тогда от него ушел? — встрял Лис.

Голос Серого отдавал насмешкой:

— Так он бы скоро догадался обо мне. Да и наши стали возвращаться, а с ними и силы мои прибыли. Но память все еще не больно-то… А с колдунами-то, поди, спокойнее будет.

Я кивнула, пододвигая к нему всю тарелку:

— А чего мне не сразу сказался?

— Ты сама знаешь чего. — Кот насупился и потом долго ходил вокруг да около, будто сомневался, говорить или нет. — Ты человек теперь, видеть и чуять чудь не можешь. Не сегодня завтра помрешь. Оберег тебе, конечно, подсобляет… Носи его.

Лис фыркнул, и на нас покосилась добрая половина собравшихся.

Серый же, исподлобья сверкая на колдуний зелеными глазищами, прошипел:

— И если хочешь знать, это я ночами за тобой приглядываю. И вообще от всяких проходимцев прячу.

Я с шумом перевела дыхание. Покосилась на Лиса, который вдруг стал увлеченно заплетать свои рыжие косы.

— И чего им всем надо?

— Сама, сама знаешь чего! Передел начался. — Серый целиком заглотил большую сочную ягоду и будто бы даже сам стал крупнее. — У каждого свой интерес. Только один меня обойти может — сила его похитрее моей будет. Не забывай про сон-траву, Лесёна.

— Милый котик, благодарю тебя, мой хороший! — Я не удержалась и потянула к нему руки.

Серый замер, потрясенный таким обхождением, а потом вдруг сам потерся о мою ладонь.

— Дай мне имя, — велел он.

— Имя?

Серый вздохнул:

— Тяжко, тяжко без имени. Тебе ли не знать!

Я кивнула.

— Царёг, — сказала я. — Как тебе? С расканийского — «благородный защитник».

Лис подавился ягодой.

— Подходит! — Царёг довольно промурчал, а потом покосился на Лиса: — А с тобой мы еще свидимся, хвостатый!

Мне пришлось похлопать рыжего колдуна по спине: он до того раскашлялся, что того и гляди обратится обратно в небритого рыжего мужика. Царёг свернулся клубочком. Мне хотелось распросить его подробнее обо всем, но вдруг музыка, доносящаяся из камней в нишах, притихла. Голоса девушек тоже смолкли. Все посмотрели на хозяйку вечеры.

— Белой дороги, сестры! — произнесла Эсхе, поднимаясь. — Сегодня мы собрались здесь не просто так. Наверняка вы заметили, что я пригласила одних только женщин. Колдуньи знают, что бытие — это колесо, а за темной ночью всегда следует утро. Мы каждый месяц видим, как наши тела следуют за природой. Таков удел женщин Срединного мира, и неважно, колдунья она или нет. Этой частью все мы связаны с матерью-землей, и между нами нет различий.

В свете ажурных масляных ламп лицо Эсхе выглядело золотым, а рисунки на ее теле становились похожи на движущихся змей.

— Недавно мы проводили в путь достойнейшего из мужей, но он не ушел бесследно, — тихо сказала асканийка и подала руку Велене. — Город запомнит его деяния. И род Терна…

Велена поднялась и под всеобщий радостный вздох погладила свой живот.

— …продолжится здесь! Их дитя будет первым ребенком, рожденным в Нзире за долгие годы. — Эсхе открыла крышку сундука и подарила Велене моток золотой пряжи. — В нем будет сила отца и доброта матери. Отпразднуем же возрождение!

Покои заполнились голосами. Ханзи так и вовсе зашлась в радостном визге. Колдуньи-созидающие тут же осыпали Велену живыми, сотворенными прямо из воздуха цветами. Эсхе подарила Велене расшитую обережными знаками длинную рубаху.

— Давайте почтим тех, кто ушел по небесной реке дальше.

Ханзи подняла руку.

— Можно я скажу? — Глаза девочки блестели, как черные маленькие жуки. Она робко огладила колени. — У моего народа есть сказание. Давным-давно жил разбойник. Он был такой ловкий и смелый, что никто не мог его поймать. И однажды он похитил у самого царя Полуночи сокровище, и тот, лишившись его, уже не был таким сильным, как прежде. Говорят, Мечислав сокрушил колдуна, убил его, но тот разбойник отнял у царя Полуночи нечто важное, и все мы, колдуны, непобедимы, пока с нами наши сокровища… наши друзья и родственники. Пусть воспоминания о наших любимых, где бы они ни были, станут нашими сокровищами. Станут тем, что никто никогда не сможет отобрать. Ни время, ни войны, ни смерть.

У многих в глазах стояли слезы. Я и сама поняла, что плачу, лишь когда два мокрых пятна расползлись по моей рубахе.

— Ханзи… это были слова сердца. Спасибо тебе, что разделила их с нами. — Велена обняла девочку.

Слова Ханзи вселяли надежду.

— А теперь, — сказала Эсхе, вновь обращаясь к собравшимся, — я попрошу покинуть нашу вечеру тех, кто явился сюда незваным.

Все колдуньи обернулись и посмотрели на меня. Почему я не удивлена? Но Эсхе опеределила всех, с улыбкой сказав:

— Я рада, что ты решила прийти, Лесёна.

И сама подошла к нам. К моему удивлению, Серый позволил ей почесать себя за ухом, а потом, ни слова не говоря, нырнул в открывшуюся для него одного дверь в полотне мироздания.

— А для самых непонятливых…

Асканийка покосилась на «Лисёну», которая с невозмутимым видом продолжала жевать ягоды.

— Лис, тебе пора. — Эсхе погрозила ему пальцем. — Обычно я не против, когда ты приходишь, но не в этот раз. Сегодняшний обряд не для мужских глаз!

— Ох, да ладно тебе, — протянул Лис, принимая свой прежний облик.

Ксантра тут же запустила в него подушкой, а другие девушки осыпали колдуна ругательствами. Впрочем, вперемешку с хохотом.

Лис шагнул к выходу, но я опередила его.