«Где ворона — там и смерть близко».

Лили отчаянно захотела домой. Она ненавидела ворон. Ненавидела приметы, случайно оброненные фразы, ненавидела, когда усиливался ветер. Часто она предугадывала беду, а потом корила себя за то, что ничего не сделала. И сейчас Лили боялась.

— Не отставай. — Девушки уже зашли в клуб.

Жизнерадостные, счастливые, они не догадывались о том страхе, что крылся в обыкновенной вороне.

«Уйти и бросить их? Или остаться?»

Она снова посмотрела на крышу, но птица улетела. А может, ее и не было? Лили истерично усмехнулась. Опять она пытается обмануть саму себя.

Она подошла к охране и дрожащей рукой протянула билет. Мужчина приветливо улыбнулся, попросил открыть сумочку. Лили выполняла все как в тумане. В этот момент ветер взбунтовался, и открытые наружу двери захлопнулись. Она взвизгнула и отскочила в сторону, испуганно прижимая к себе клатч.

— Извините, мисс, такое впервые, — смущенно пробормотал охранник и поспешил открыть двери в клуб.

Лили тяжело дышала и неотрывно смотрела на название.

Бархатный цветок. «Цветок…» Голова закружилась.

— Проходите, мисс.

Охранник участливо протянул ей руку, но, отрешенная, она не заметила его жеста и зашла внутрь. На сцене музыканты играли «Touch The Hem Of His Garment» группы «Soul Stirrers» [Группа «Soul Stirrers» — американская вокальная группа, поющая в стиле госпел (жанр духовной христианской музыки) с 1926 года.], и певец довольно неплохо подражал многотонному голосу Сэма Кука [Сэм Кук — вокалист «Soul Stirrers». Начал свою музыкальную карьеру в группе еще подростком в 1950 году и прославился.]. Мелодия расслабила Лили, а возникшая перед носом Анжелика тут же увлекла ее к столику.

— Ты вся дрожишь, — сетовала она, пока подзывала официантку, — что случилось?

— Переволновалась, но уже пришла в себя. Никогда не была в подобном заведении. — Лили натянуто улыбнулась.

Она медленно осматривала клуб, но больше не замечала никаких предвестников беды. Евгения уже осваивалась на танцполе, Вероника разговаривала с парнем, активно жестикулируя. Сейчас Лили никогда бы не подумала, что она может быть злобной завистницей.

— А я уже решила, что ты обиделась на Нику. Она, конечно, отвратительно себя ведет, но ее можно понять. Ника не ожидала, что ты присоединишься к нам. — Анжелика нахмурилась и ткнула пальцем в меню. — Коктейль «Бедная Лилия», пожалуйста, — продиктовала девушка официантке.

Лили закашлялась и в шоке уставилась на Анжелику:

— Ч…что ты заказала? — голос дрожал, хотя она старалась держать себя в руках.

Но после вороны нервы Лили почти звенели от напряжения, так что на ней можно было сыграть не хуже, чем на арфе.

— Коктейль «Бледная Лилия», — терпеливо повторила Анжелика, — а ты что-нибудь будешь?

«Бледная, а не бедная», — с облегчением подумала Лили.

— Нет, я позже.

Официантка разочарованно ушла, и Анжелика с заговорщицким видом придвинулась к Лили.

— Почему Ника ненавидит меня?

Вопрос вырвался быстрее, чем Лилия успела осмыслить его. Здесь, где царили беззаботность и веселье, нельзя оставаться собранной и серьезной. Даже несмотря на разыгравшееся воображение.

Анжелика удивленно захлопала накрашенными ресницами. В синих глазах затаился любопытный лисенок.

— Ой, ну, я точно не знаю, — девушка украдкой посмотрела на Веронику и ближе наклонилась к Лили, — кажется, это связано с ее отцом. Вроде ваши родители не поделили что-то между собой или в этом духе. Поэтому она не выносит тебя. Если помнишь, в детстве мы все нормально ладили, пока вдруг не выросли. — И она засмеялась, словно сказала нечто забавное.

— Да.

В детстве было иначе. Мир ослеплял яркими красками, будущее казалось ясным и простым. Отец тоже был другим. Он изменился после чудесного исцеления жены и теперь рьяно защищал семью.

Официантка принесла высокий стакан с бледно-голубоватой жидкостью. Коктейль украшала долька лимона, а сверху плавали кубики льда.

— Уууу, веселье начинается, — Анжелика подмигнула, — точно не хочешь выпить? Здесь тоник и… немного джина. — Она хихикнула. — Расслабишься.

«Леди не пьют», — хотела уже ляпнуть мамины слова Лилия, но вовремя прикусила язык:

— Я подумаю.

— Как хочешь. — Девушка пожала плечами. — Послушай, Ли, раз у нас столь дружеский разговор, может, расскажешь, почему ты пошла в школу танцев Ровийяр? У твоей семьи столько денег, а они выбрали учреждение для среднего класса. Тебе было бы комфортно среди своих. — Некоторые женщины рождаются сплетницами.

Вряд ли есть место, где Лили было бы комфортно — отец делал все для этого. Но в чем-то Анжелика была права.

Лилия уныло вздохнула:

— Я ходила в школу Фолькова, где делают упор на экономику и финансы. Желание отца. А там учишься тринадцать лет вместо обычных десяти, — с неохотой пояснила она.

— Ух ты. И ты только сейчас закончила учебу?

Лили криво улыбнулась:

— Да. Теперь вольна выбирать любое высшее без экзаменов. В этом плюсы. Но мама хотела, чтобы я занималась танцами. А школа мадам Ровийяр оказалась единственной, где преподавали по вечерам. Так что это прихоть матери.

— Так, значит, вот как ты попала к нам. — Анжелика сделала глоток коктейля. — А мы гадали, как золотая девочка очутилась среди смертных.

— Прекрати. — Лили поджала губы.

Она мечтала пойти с ними на танцы, но теперь разочарованно поняла, что зря. Слушать весь вечер про деньги отца и золотую молодежь — утомительно.

Лили оглянулась на дверь. Еще не поздно пойти домой. Они не обидятся, ведь для этого надо быть подругами.

— Прости. — Анжелика с раскаянием заглянула ей в глаза. — Клянусь, больше мы не говорим о личных вещах. Только музыка и парни!

Лилия засмеялась и покачала головой:

— Нет, можно обойтись без парней.

— Что? Тогда жизнь теряет смысл! Пока мы здесь сплетничали, Евгения уже нашла своего принца.

И правда, девушка танцевала с невысоким молодым человеком, который смущенно краснел, как помидор.

— А ты когда-нибудь делала то, что сама хотела?

Вопрос Анжелики выбил Лили из колеи. Она растерянно смотрела на девушку, и до нее не доходил смысл слов.

— Я…

— Ты слышала себя? — перебила Анжелика. — Желание отца, прихоть матери… А где ты в этой жизни?

Лилия задержала дыхание.

«Где я? Я осталась в той квартире», — прозвучали в голове мысли, но она не сразу поняла, что они принадлежат ей. Свеча в форме змеи, ведьма со взглядом кошки и голос, не поддающийся описанию. То нежный, то яростный. Который нашептывал ей: Слушай, дитя…

— Эй! — Анжелика щелкнула перед носом. — Ты как будто в транс впала. Не заморачивайся над этим. А то состаришься раньше времени, — проворчала она и повторила заказ.

Лилия не заметила, как Анжелика допила коктейль.

— Кстати, они, случайно, не по твою душу?

— Что? — Лили встрепенулась и посмотрела в сторону выхода.

Так и есть. Возле двери стоял сутулый мужчина, широкополая шляпа скрывала лицо, а рука с фотоаппаратом пряталась под плащом тошнотворного коричневого цвета.

— Нет! — Лили в панике повернулась к Анжелике. — Это репортер! Что мне делать?

— Так, успокойся. Продолжай отдыхать как ни в чем не бывало. Главное, не ударить в грязь лицом. Пускай сфотографирует твою улыбку, а не тухлую физиономию.

— Тебе легко говорить!

Анжелика не убедила ее. Лили чувствовала, что еще чуть-чуть, и сорвется с места. Главное, убежать отсюда, пока ее не засветили. Если фотографии попадут на первую полосу газеты «Час пик Велидара», отец не просто убьет ее. Он четвертует! А затем повесит то, что останется.

— О, Андрей, очень вовремя, — довольно промурлыкала Анжелика, пока Лили отчаянно искала выход.

Парень, к которому недавно липла Вероника, вдруг оторвался от стены и направился к их столику. Высокий, уверенный в себе. Узкие брюки-дудочки пикантного алого цвета, в тон пиджаку с широкими плечами. Кричащий, вульгарный, одетый слишком ярко для общества Лилии и, несомненно, привлекательный. Парень остановился возле них, засунув руки в карманы, и сверкнул белыми зубами. Темно-карие глаза завораживали, но Лили не замечала его красоты. Она не отрывала взгляда от репортера.

— Такая девушка не может скучать одна, — голос Андрея отдавал дешевыми бульварными романами. Томный, глубокий, наигранный.

— Она не одна, — встряла Анжелика и подмигнула парню. — Как поживаешь? Ника все тебе рассказала?

— Почти, — загадочно ответил Андрей и даже не глянул в сторону Вероники, которая обиженно подпирала стенку.

Заиграли «Blue Suede Shoes» [Blue Suede Shoes (с англ. — «Синие замшевые туфли») — известная песня, соответствующая музыкальным стандартам жанра рок-н-ролл, написанная и впервые исполненная американским певцом Карлом Перкинсом в 1955 году.] Карла Перкинса, и Лили стала невольно притоптывать ногой в такт заводной музыке. Она даже позволила себе на минуту забыть о репортере. И наконец сообразила, что говорили о ней.

— Извините? — Она посмотрела на Андрея и отметила его стильно уложенные волосы.

— Лили вечно витает в облаках, — фыркнула Анжелика. — Потанцуй с ней, может, она расслабится.

— С удовольствием. — Андрей протянул руку.

Лили застыла, глядя на его ладонь, словно на восьмое чудо света. Она никогда не танцевала с мужчинами. Папа не в счет, дядя тоже. Троюродный кузен — тем более. Лили до сих пор помнила, как у него воняло изо рта. А теперь ее приглашает на танец молодой привлекательный мужчина. И на него явно положила глаз Вероника. Лили прикусила нижнюю губу.

— Смелее, я вас не обижу, — галантно подтолкнул ее парень.