— Пришёл, значит Валерия уже оповестила.

Стасу хочется наорать на него, как следует, чтобы он сейчас же вернул парню его место, но поступает разумно и, как только можно, сдержано говорит ему:

— Я хочу, чтобы ты вернул мне мой пост и объяснил, что происходит.

— Что именно тебе не ясно, Станислав?

— Всё, — лицо у него стало красное, как помидор.

— Во-первых, у тебя сейчас другая работа. Твоя обязанность — это безопасность Вероники Морозовой. — лицо Евгения Громова посуровело. — Во-вторых, было сказано, что твой пост перевозчика вернётся к тебе сразу после окончания задания Опекуна. Я считаю, это главное.

— Мне первому стоило сказать об этом. И вообще, какого чёрта на моём месте оказалась Валерия Тихонова? Почему она? Ты решил, что Пробник вот так просто может подняться в Приближённые и мастерски исполнять чужие поручения? Да когда такое было!

— Немедленно успокойся! — рявкнул Громов. — Валерия хороший агент! Она старается изо всех сил, несмотря на её уровень! В одиночку ты не справишься со всем, поэтому я принял её помощь в твою сторону! Не переоценивай свои силы.

Больше всего на свете Стасу сейчас хочется что-либо разбить, а то и вовсе разнести все предметы вокруг него. Он прекрасно видит, как накаляется обстановка, но изо всех сил старается держать себя в руках.

— "Не переоценивай свои силы?" Вот это мнение! Ты никогда меня не уважал, как человека, но сегодня решил ещё и унизить. Доверил моё дело совершенно далёкому от этой сферы человеку, а меня отправил на уровень ниже.

— Я никогда не думал и не думаю унижать тебя. Осознай, что это не в твоих силах. Тебе пришлось находиться бы в двух местах одновременно. Это отвлечёт тебя. — Громов складывает руки на груди. — И в "ВСС" все друг к другу всегда относятся с уважением. Единственный кто проявил сейчас неуважение, так это ты.

С Громовым не поспоришь. И Стас это знает. Сейчас он решил ничего не произносить ему против и замолчал.

— Думаю, теперь тебе всё ясно. — говорит тот. — Повторяю тебе, что ты снова станешь на своё место, когда закончится данное задание. Тебе только упростили дело. И ты, наоборот, должен быть благодарен, а не скандалы устраивать потому, что в дальнейшем тебя ждёт кое что большее, чем категория перевозчика.

Пауза.

— Если ты, конечно, блестяще завершишь дело с охраной.

Вся злость, что накопилась у Стаса внутри, вдруг рассеялась в один миг. Он моргнул.

— О чём ты говоришь? — он ошарашено уставился на Главного.

— Об этом мы поговорим, как только затихнут дела с Георгием Борхом, а сейчас отправляйся к своей подопечной. — слегка улыбается Громов. — Эта девочка бесценный человек. Делай всё возможное и не спускай с неё глаз. Если нужно, отправь её в космос чтобы Борх не нашёл.

Снова пауза.

— Я образно. — добавил Евгений Сергеевич.

Потерянный Стас уставился на Громова так, словно его только что обдали ледяной водой.

— Я это понял. — отвечает агент. — Только, у меня один вопрос…

— Я тебя слушаю.

— А если Тихонова не справится?

— Это уже будут мои проблемы, а не твои.

Стас выходит из кабинета совсем растерянный. Всем известно, что Громов человек — слово. Если он дал обещание, то обязательно его выполнит. Но как такое возможно, что Самойлов станет кем-то бОльшим, если после транспортёра идёт должность "Правая рука", а ей является Владимир Волков? А Громов никогда не поставит никого другого на его место. Бреханул чтоли?.. Стас вдруг останавливается среди огромного холла.

— Что за фигня? — бубнит он себе под нос и тут же двигается дальше.

Стас уже не так злится, как беспокоится о том, что Валерия может не слабо налажать, и всё пойдёт наперекосяк, а ему потом разгребать эту кучу. По мимо этого, в голове засели слова Главного — "Кое-что бОльшее". И теперь они долго не дадут ему покоя.

Тренировка была по-настоящему адской: тренер устроил мне настоящие пытки, хотя сегодня был только первый день. Разминка. Я никогда не переносила такие сильные нагрузки на мышцы за один раз. Всё тело ныло, и я еле держалась на ногах. Сейчас я ненавижу всё на свете, особенно Стаса и Дрона. Этот говнюк Самойлов сказал, что будет заниматься со мной, а сам смотался и не появлялся на протяжении всего этого времени.

Дрон — жёсткий человек. Получить от него в челюсть — значит остаться без неё. Он любит дисциплину и чёткость выполнения упражнений, что он задаёт. Он не позволяет расслабляться даже на пару минут. Твердит, что враг никогда не спрашивает, устал ты или нет. Враг убьёт тебя и глазом не моргнёт.

Кажется, Дрон не заметил того, что сам мог сегодня стать моим убийцей. Он сказал: — "С завтрашнего дня начинаем переходить к более важной части в боевой подготовке, но и продолжаем разминку до того дня, пока не закалишь тело к нагрузкам". Мог бы просто сказать кратко: — "Тебе крышка".

***

— Сегодня уже кое-что выяснилось об устройстве Борха, — говорит Стас и поворачивает руль.

Мы выезжаем на Главный мост и, не спеша, катим к моему дому. Уже поздно, но сегодня будний день, и мои родители ещё работают. Моего отсутствия сегодня точно никто не заметил.

— Его внимательно изучают, но информации всего ничего. Единственное, что о нём можно сейчас сказать — это…

Стас замечает то, что я его не слушаю. Развалившись на сидении, я отвернулась от него и, молча, смотрю в окно.

— Вероника.

Я не реагирую, даже не моргаю. О знает в чём дело.

— Не разговариваешь со мной, — констатирует он. — Я понял. Но хотя бы выслушай меня. Это важно. — тут он наиграно заулыбался и произнёс. — Я знаю хорошее место, где готовят вкусные бургеры. Можем пиццу заказать или гриль. Ну, или шаверму.

Он смотрит на меня и ждёт какой-то реакции, но с моей стороны ничего не происходит. Разве что снаружи. Внутри я умирала от голода и, молча, давилась слюной от того, что он произносит вслух.

— Хорош… — вздыхает Стас.

И как только мост заканчивается, он сворачивает к обочине и останавливается.

— Мы не сдвинемся с этого места пока не поговорим. Я знаю, что ты злишься из-за того, что я не пришёл на тренировку. Но и ты меня пойми, я тоже человек, и у меня так же бывают проблемы. Их нужно было решить, поверь. — парень заёрзал. — Да, я виноват. Обещаю, что такого больше не повторится, и с завтрашнего дня всё будет по-другому. Я надеюсь, что мы, наконец, сможем обо всём пообщаться.

Я поднимаю на него взгляд.

— Ну прости ты меня, — взмолился Стас.

Мои мышцы ноют при каждом моём движении. Мне очень сильно хочется спать. Я злилась на Стаса, но это уже в прошлом. Сейчас мне просто хотелось скорее оказаться дома и упасть в кровать, как минимум на неделю. Я не разговаривала с агентом не из-за того, что чувствовала обиду, а потому, что сильно устала. И даже моргать не хотелось.

— Стас, я тебя простила ещё как только мы вышли из Штаба и сели в машину. — мой голос звучит низко и хрипло.

Его лицо вытягивается.

— Правда?

— Да. Решила смириться с тем, что и завтра повториться тоже самое. Ты опять оставишь меня и уйдёшь. У тебя мода такая — исчезать, молча.

— Опять за своё… Проблемы я уже решил. Это как раз было по поводу тебя. Валерия сообщила мне о том, что меня сняли с должности Перевозчика, и то, что я теперь полностью в твоём распоряжении. Я должен был пойти к Громову и во всём разобраться. Даю слово, что это было первый и последний раз. Обещаю, что больше никогда тебя не брошу одну, поняла меня?

Он вдруг берёт меня за руку. Так сильно я давно не волновалась уже. Да и не знаю с чего бы ради. Ведь рядом всего лишь Стас. Возможно в том, что за три года мы очень сильно отвыкли друг от друга и стали чужими людьми. На какое-то мгновение мне показалось, что это тот же самый Самойлов, которого я знаю, но сейчас я смотрела на него и понимала, что того Стаса уже давно нет.

— Мы близкие люди, — говорит он. — И я сделаю всё чтобы ты была в безопасности. И это не зависит от моей данной задачи. Я тебе это говорю от себя, а не от агента-Опекуна.

На самом деле эти слова меня очень затронули, но я старалась сохранять полное равнодушие.

— От тебя требуется только одно: не делать без моего ведома ни единого шага. Всё, что тебе нужно, говоришь мне. И тогда всё будет хорошо. Ясно?

Я киваю.

— Ясно.

— Передатчик на месте?

— Да.

— Отлично, — Стас заводит машину. — Я не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь потому, что до сих пор помню свою первую тренировку с Дроном. И забуду не скоро. Но поверь мне, этот человек может воспитать из слабейшего человека самого страшного бойца. Завтра будет болеть всё тело. Будешь стонать от каждого шага. И с этой болью он будет продолжать тебя мучить, но через какое-то время ты привыкнешь и занятия будут проходить иначе. Ты сама не заметишь, как станешь другим человеком.

— Я же не агент чтобы так меня нахлобучивать. И кстати, как зовут Дрона?

— Дрон.

— Имя, а не Псевдоним. — я закатываю глаза. — Дрон — это беспилотник, а я спросила об имени.

— У этого человека нет ни фамилии, ни имени. Дроном стали звать его сами служивые "ВСС". Потому, что он прекрасно ладит с вертолётами и прочей техникой.