ГЛАВА 7

— Здесь место для отдыха, — женщина отходит в сторону, пропуская меня в большой зал. — Проходи.

— Место для отдыха? Здесь шейх отдыхает?

— Нет, это для женщин эмира.

Я задерживаюсь всего на пару секунд, а потом всё же делаю шаг. Шейх думает, что я сломаюсь, что не выдержу? Посмотрим. Если приму правила игры, мне будет легче. Если же стану противиться — он, и правда, может причинить мне вред. Обидчивость и гордыня арабских мужчин, как оказалось, совсем не байки.

Огромный зал с фонтанчиком и многочисленными клетками. В них по золотым перекладинам порхают маленькие, разноцветные птички, а вокруг всё благоухает, словно в цветнике. Мягкий диванчик, столик с фруктами. Неплохо. Только для одной. А как же остальные? Им здесь не хватит места.

Хочется сказать сопровождающим, что я безумно рада за женщин эмира — чтоб ему пусто было! — и попросить увести меня туда, где я смогу привести себя в порядок и отдохнуть. Раз уж я теперь «гостья». Или лучше «пленница»? Так вернее будет.

Однако любопытство и желание узнать о месте, куда угодила, превосходят желание послать всё и всех куда подальше.

— Женщины эмира? Его жёны?

Саадат — так зовут одну из моих провожатых — бросает быстрый взгляд на свою спутницу Румию, а та усмехается.

— Нет, не жёны. Эмир эль Хамад не женат.

— Но… Тогда эти женщины — любовницы? — насколько я знаю Восток и его обитателей, мусульманский богатый мужчина может иметь несколько жён. А вот любовные связи без брака — это грех. Да и времена гаремов, я думала, уже давно канули в прошлое. Видать, мои книжные знания не совсем соответствуют реальности.

— Нельзя так говорить. Женщины эмира, — поправляет меня Румия с серьёзным видом и делает приглашающий жест рукой: — Сюда.

Я следую за ней, сзади идёт Саадат. Обе будто под конвоем меня ведут. Причём ведут в самую настоящую тюрьму. Но сил сопротивляться почти не осталось.

— И много женщин у эмира? — немного притормозив, даю возможность Саадат приблизиться. Она более разговорчивая.

— Сейчас три. Ты будешь четвёртой, — совершенно спокойно поясняет та, а я резко поворачиваю к ней лицо и хмурюсь.

— Я не буду его женщиной.

— Хорошо, — как-то быстро соглашается та и продолжает с невозмутимым видом: — Каждая особа женского пола в Эль-Хаджа мечтает стать женщиной эмира. Каждая женщина эмира мечтает стать его женой.

— Очень интересная информация, спасибо, — улыбнулась я Саадат и остановилась за спиной вставшей Румии.

— Ваша комната.

Большая резная дверь, причём одна. Вторая — входная. А где же живут другие женщины? Об этом, собственно, и спрашиваю надзирательниц, на что Саадат хмыкает и довольно складывает руки на пышной груди, очертания которой не скрывает даже чёрное свободное одеяние.

— Для каждой женщины свой дворец. Здесь пока никого не было. Дворец недавно достроен, а нас привезли сюда на работу в тот день, когда эмир заказал тебя.

Что? Что она сказала?

— Что значит «заказал»? — недоверчиво улыбаюсь. Может, это какое-то другое слово, просто на незнакомом мне диалекте? В Эмиратах их много. Я же изучаю только главные. К примеру, аравийский — официальный диалект страны.

— Пойдём, — Саадат вмиг перестаёт быть милой и довольно-таки ощутимо подталкивает меня в спину. — Эмир велел тебе отдохнуть, а завтра мы подготовимся к празднику.

— К какому ещё празднику?

— Ох, Аллах, подарок не знает о празднике, — хохотнула Саадат, на что Румия лишь слегка изогнула губы в улыбке.

— Что? Какой подарок? О чём вы? — я нахмурилась, встала в позу. — Я никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните!

— Что за вздорные эти русские! — вспыхнула Румия, а Саадат коснулась её плеча в успокаивающем жесте.

— Эмир захотел себе подарок на день рождения. Ты здесь. Что непонятно? — уже посерьёзнела Саадат и, пока я переваривала новую информацию, затолкала меня в комнату. — Отдыхай. Скоро принесу еду.

— Что значит «подарок»? Это я подарок? Эй, стойте! — ударила по закрывшейся прямо перед моим носом двери, а в ответ услышала щелчок. Меня заперли? Серьёзно? Что за каменный век? — Вы все участвуете в преступлении, слышите? Меня будут искать! Я здесь не по своей воле!

Скорее всего, меня даже никто не слушал, о чём свидетельствовали удаляющиеся шаги, а после — абсолютная тишина. Казалось, я оглохла, настолько тихо и жутко было в моей новой комнате. В моей, потому что я здесь надолго.

ГЛАВА 8

Прилечь, конечно же, я не могла здесь. Как, в общем-то, и привести себя в порядок. Так и села на край большого, выполненного в родном восточном стиле дивана с бесчисленными подушками, большими и маленькими, в своём уже порядком потрёпанном платье. Роскошь, окружающая меня, пугала. Причём пугала сильно. Я ведь не глупая. Ну, не совсем. Понимаю, что человек, который может позволить себе вот это всё — очень непростой. А какие возможности у него… Подумать страшно.

Окинула уставшим взглядом комнату и нервно усмехнулась. Золотые колонны, нереально огромная кровать, тоже, кстати, золотая. Трюмо на всю стену, судя по всему, граничащее с гардеробной, прилегающей к спальне. Дверь, ведущая туда, открыта, и я вижу полки и ниши для одежды с обувью. А ещё вешалки и большое напольное зеркало (да-да, тоже золотое). Весь дворец словно из золота слеплен. Только пусто как-то. Нет в этом творении искусства души. Наверное, оттого, что дворец пока новый и в нём никто не жил. По крайней мере, так я поняла со слов Саадат.

В любом случае тёте Глаше понравилось бы. Здесь одна спальня больше нашей однушки. Тётя вечно ворчит, что наша квартирка слишком маленькая даже для одного человека. Но мы ютимся вдвоём, и нам нравится наша жизнь. И тёте Глаше сейчас, наверное, очень одиноко.

Смахнула набежавшую слезу. Как же она испугается, когда узнает, что я до сих пор не вернулась в Россию. А зная тётю Глашу, могу даже не сомневаться, что она сразу же побежит меня искать. Оббивать пороги инстанций и добиваться правды. И, как обычно, ударяться лицом о кирпичную стену системы. Системы, в которой богатые и сильные могут делать со слабыми всё, что им вздумается.

Желудок громко заурчал, напоминая мне о том, что неплохо бы поесть. Или хотя бы перекусить. И я осторожно, словно забравшая в чужой дом воришка, потянулась к трёхуровневой вазе со сладостями, стоящей прямо напротив на низеньком столике.

Съела пару фиников и пирожное, немного насытилась, но спокойнее не стало. Спустя минуту дверь открылась, и в комнату вплыла тележка (не поверите, тоже золотая), а за ней улыбающаяся во все тридцать два зуба Саадат.

— Обед для нежной Райханы, — объявила женщина и принялась выставлять на стол блюда под большими крышками. — Попробуй, тебе понравится наша еда. Больше ничего есть не захочешь, — сняла первую крышку, и ноздри защекотал пряный, мясной аромат. — Это суп из баранины, попробуй. Он придаёт сил и поднимает настроение. А это…

— Я Ирина, не Райхана. Я поем, спасибо. Но прежде могу ли увидеть Халима эль Хамада? Я хотела бы с ним поговорить.

Женщина улыбнулась мне, словно несмышленому, надоедливому ребёнку, и покачала головой.

— Нет, ты не можешь увидеть эмира. Он сам приходит, когда ему нужно. Каждая из его женщин должна помнить, что ей он не принадлежит. Ни одна женщина не может звать его, когда ей захочется.

Я закрыла глаза, медленно выпустила воздух из лёгких, чтобы не вскипеть, как чайник со свистящим носиком.

— Я не женщина эмира эль Хамада. Меня здесь удерживают против воли. И если он не придёт в ближайшее время и не объяснится со мной, не скажет, что ему от меня нужно, то я устрою скандал. Международный! — это, конечно, блеф, ибо где я, а где шейх Хамад. Мне никто не поверит. Никогда. Но попытаться стоило.

— Ах, девушка, — покачала головой Саадат и громко щёлкнула языком. — Ты совсем глупая, да? Веди себя тихо и ничего не требуй. И тогда, быть может, останешься в живых. А если станешь плохо себя вести — тебе здесь не понравится, — склонилась ко мне, едва ли не коснувшись губами макушки. — Не смей перечить эмиру. Или будешь жестоко наказана. Ты всего лишь вещь, которую ему подарили на день рождения. Не волнуйся, он приедет, чтобы развлечься с тобой. Но только тогда, когда посчитает нужным.

А затем, выровнявшись, она горделивой походкой зашагала к двери.

— Сумасшедшие русские девки, — хлопнула дверь, снова послышался щелчок, и я осталась наедине со своим необычным обедом и тяжёлыми мыслями.

____________________________

Райхан(а) — имя. В переводе с арабского — наслаждение, удовольствие, блаженство.