— И эти, — на столик у кассы падает полностью прозрачный комплект. Бельё настолько тонкое, будто сотканное из паутины.
Я снова краснею.
— Надеюсь, это для твоей любовницы? — спрашиваю его в полголоса.
— Для тебя, — усмехается подлец, а я окончательно теряюсь.
— Ну и придурок, — ворчу себе под нос, но он слышит.
— Осторожнее, пока я не заставил тебя его померять.
Дальше мы идём по другим магазинам, где я, не стесняясь беру себе всё, чего желает душа. Ну, раз уж я в пожизненном рабстве, то почему бы и нет?
ГЛАВА 13
Мальчик всю дорогу торчал в телефоне, и я не знала, как с ним заговорить. Джамал действительно решил сделать из меня няньку, но я плохо лажу с детьми.
— Так как тебя зовут? — спросила у него, сидящего рядом.
— Амир, — вздохнул мальчик. Наверное, я ему не нравилась, но Джамал представил меня ему нянькой, а спорить с отцом парнишка не привык. С Джамалом вообще трудно спорить.
— Амир… А я Арина.
— Очень приятно, — ответил дежурной фразой мальчик и снова уткнулся в телефон.
— С друзьями общаешься? — снова спросила я.
— Нет. Читаю новости.
Такого ответа от десятилетнего мальчишки я не ожидала.
— Ты, наверное, хорошо учишься?
— Высший балл, — ответил паренек.
— И никак иначе, — подал голос с переднего сидения Джамал.
— Ну а друзья же у тебя есть? — я опять обратилась к мальчику.
— Нет, — ответил тот.
— Почему?
— Папа говорит, что они мне не нужны.
Я метнула злой взгляд в Джамала, но тот этого даже не заметил.
— Но ведь без друзей скучно, — возразила не очень настойчиво.
— Мне хватает учёбы.
Ну да. И поэтому он в десять лет читает новости. Я снова зыркнула на Джамала, но тот смотрел на дорогу и до моего мнения ему дела не было.
— А где твоя мама? — решилась на главный вопрос и тут же пожалела.
— Она меня бросила, когда мне было пять лет. Я бы не назвал её мамой, — отчеканил мальчик, а я открыла рот от удивления.
— Бросила?
— Ушла. Она не любила папу, поэтому бросила нас обоих.
Я оторопела. Вряд ли к такому выводу мальчик пришёл сам. Скорее всего он повторяет слова Джамала. Как и по поводу друзей.
— Может у неё были и другие причины? — попыталась осторожно.
— Мне всё равно. Свой выбор она уже сделала пять лет назад.
— И ты не хотел бы, чтобы она вернулась?
— Нет. Предателей не возвращают.
— Совершенно верно, — заключил Джамал, и я метнула в него ещё один злой взгляд. Разве можно говорить ребёнку такое? Да и по поводу правдивости версии о предательнице матери я сильно сомневалась, о чём и объявила Джамалу по приезду в гостиницу, когда мальчик ушёл в свой номер, чтобы принять душ.
— Зачем ты так ему сказал? Мог бы придумать что-нибудь. К примеру, что мама уехала работать.
— Зачем выдумывать и врать ребёнку? — Джамал налил себе воды, опустошил стакан. — Он должен знать правду.
— А это правда? Его мать действительно ушла по своей воле?
— Да. Она сбежала от меня и оставила пятилетнего ребёнка.
— И ты её не искал?
— Зачем? — уставился на меня Джамал. — Мне был интересен только мой сын.
— Наверное, у неё были причины… Просто так из семьи не убегают. А зная тебя… — я вдруг перехватила его взгляд и осеклась.
— Продолжай.
— Ты мог просто её довести.
— Её отец выдал за меня силой, — ответил Джамал, снова наливая себе минералку.
— Значит, она, и правда, тебя не любила?
— Значит так, — усмехнулся он. — А ты любопытная, стрекоза. Не устала ещё от расспросов?
— Нет. Я же должна знать о твоём сыне всё. Раз уж ты решил, что теперь я его нянька. У меня, кстати, нету опыта. Если что…
— Не переживай. Амир сам тебя всему научит, — усмехнулся Джамал.
— Так значит ты решил остаться в России?
— Пока да.
— А как ты объяснишь своему сыну то, что его нянька ночует с тобой в одном номере?
— Мой сын слишком взрослый, чтобы не задавать подобных вопросов. Он никогда не забывается в отличии от тебя.
— Нас по-разному воспитывали, — отрезаю я.
— Да. Я всё никак не займусь твоим перевоспитанием.
— Я тебя не боюсь, Джамал.
— Очень зря, — усмехается он и падает на кровать в одежде. — Иди ко мне, — похлопывает по одеялу рядом с собой.
— Ещё чего, — ворчу я.
— Не хочешь примерить то бельё? — спрашивает с лукавой усмешкой.
— Нет никакого желания. Подаришь его кому-нибудь другому. Например, той девице, к которой ходишь по вечерам.
— Ты ревнуешь? — скалится он, на что я закатываю глаза. — Хочешь, я не пойду к ней больше? Останусь с тобой на ночь?
— Вот ещё. Спасибо, но мне твоё предложение не интересно.
— Очень зря. Я умелый любовник. Кончишь даже ты.
Я краснею от его слов, вскакиваю с кресла и принимаюсь рыться в своих вещах, дабы хоть чем-то занять руки. Осталось продержаться рядом с ним до ужина. По-дурацки всё так…
— Арина, ты целка? — вдруг спрашивает Джамал, выбивая почву из-под моих ног и я оторопело присаживаюсь в кресло.
— Что?
— Ты девственница? — его зрачки тёмные и такие полные…
— Это тебя не касается.
— Я так и думал.
ГЛАВА 14
Шамиль и Валерия
Провёл языком между её половых губ, услышал тихий, неуверенный стон. Королевна всё в неприступную играет. Хотя ей идёт. Он, наверное, так на неё и залип, что недостижимой целью казалась. Красивая, сексуальная… Охерительная.
— Не надо, — завозилась под ним, когда снова лизнул её клитор.
— Надо, Валерия Игнатьевна, — усмехнулся. — Не брыкайся. Ты у меня в этом плане первая.
И это была правда. Никогда никому не отлизывал, не желая пробовать на вкус члены побывавшие там раньше него. С Королевной и тут всё по-другому. С ней хочется всё и сразу. До бешенства хочется.
— Первая? — спросила задыхаясь, подняла голову.
— Да. Считай лишила меня девственности. Грязная извращенка, — усмехнулся приподнимаясь над ней и вводя в неё член, который вошёл во влажную промежность как по маслу.
Поймал её стон губами, дал ей почувствовать себя на вкус.
— С тебя минет, но чуть позже, — качнул бедрами, вколачиваясь в неё до основания и яйца свело от удовольствия. У Шамиля никогда не было женщины красивее. Особенно сейчас она выглядела умопомрачительно: широко распахнутые глаза и рот приоткрыт в стоне. Порозовевшая и такая голодная до его ласк. Озвереть можно, увидев такую красавицу. А Шамиль её своей сделал. Навсегда.
Спустя полчаса она лежала на его плече, тяжело дыша.
— Устала?
— Устала, — согласилась. — Ночью твой сын спать не давал.
— Так может съедемся? И спать не давать будем тебе по очереди?
— Ты с ума сошёл? — усмехнулась, а его от злости переклинило.
— А что такого? — схватив её за лицо, сжал щеки. — Папе зять не нравится?
— Ты же сам всё знаешь, — высвободилась из его рук, села на кровати. — Ты сам виноват, Шам. Если бы у нас всё было иначе… Но у нас всё так, как есть. И в этом виноват ты. И в том, что мой отец тебя ненавидит виноват тоже ты. Так что, не вини меня во всём. Я и так краду время у своего ребёнка, чтобы дать его тебе.
— Это и мой ребёнок тоже. И как бы твой папаша меня не ненавидел, Эльдар останется моим сыном. И ты останешься моей. Я хочу вас забрать.
— Это исключено, Шамиль, — отрезала она, принялась одеваться.
— Почему?
— Ты знаешь почему. Одно дело короткие встречи в гостинице и совсем другое вместе жить. Да о чём я? У тебя же даже квартиры нет. Куда жить зовёшь?
— Снять квартиру проще простого. Это не отмазка, Валерия Игнатьевна, не пыли мне тут. Нашла проблему. У меня нет квартиры, потому что она мне нахрен одному не нужна. Меня устраивает гостиничный номер, чтобы отдохнуть и отоспаться.
— И потрахаться, — усмехается она, надевает трусы, а Шамиль застывает взглядом на её упругой, сексуальной заднице. Привстав, хватает её за руку и тянет обратно к себе.
— Не торопись так. Я скучал по тебе.
— Враньё. Ты не способен на это чувство.
Шамиль усмехнулся.
— Откуда ты знаешь, на что я способен, а на что нет?
— Знаю. Ты социопат. Такие не меняются. Может ты в этом и не виноват, но что есть, то уже есть. И нам от этого не деться никуда. А семья, Шам, это не стайка корешей, которых можно и опрокинуть в случае чего. Семья — это серьёзно и за неё нужно нести ответственность. Семья — это не просто потрахаться и разбежаться по углам. Это нечто большее. Да что я тебе объясняю, всё равно ведь не поймёшь.
— Я социопат, а не имбецил. И всё прекрасно понимаю. На тебя давит твой отец и ты не можешь его ослушаться. Вот в чём проблема. Или скажешь, что я не прав?
Она вздыхает, застёгивает бюстгальтер и принимается за остальную одежду. Шамилю же её отпускать совсем не хочется. Даже ради сына. Да, он жаден стал до неё. И голоден зверски.
— Просто мой отец понимает, что ты не создан для семьи. Дело тут даже не в личной антипатии…
— Хватит заливать. Ты прекрасно меня знаешь. Ты видишь, как я стараюсь. И знаешь, что я потяну семью. Но ты не хочешь давать мне шанс. Тебя устраивает просто секс, а мне этого уже мало. Я больше хочу.
Сел спиной к ней, выдохнул. Как с ними, бабами, сложно всё. И не жилось ему без этих проблем.