Она залезла на кровать, тронула его за плечи.
— Ты пока ничего не сделал для своей семьи. Вернее, для того, чтобы она у тебя появилась. Съездить на обед к Хаджиеву-старшему и показать женщину с ребёнком — это не то, что нужно, Шам. А нужно намного больше. Семье нужен глава. Ты способен стать главой семьи?
Он вздохнул, повернул лицо к ней.
— Я готов. Готова ли ты принять меня, как своего мужчину? Как главу своей семьи? Мм? Готова?
Она замолчала. Конечно нет. Она не готова. И не будет готова ещё долго. Потому что Король капает ей на мозги, потому что Шамиля терпеть не может. Всё это давит на неё.
— Мне очень сложно представить нас семьёй, Шам. Прости, но я, правда, пока не вижу нас вместе. Секс — это, конечно, хорошо. Но этого слишком мало.
— Ладно, я понял, — отрезал, встал, натягивая джинсы. — В твоих глазах я никчёмное существо, которое живет лишь своими желаниями.
— Я такого не говорила.
— Нет, именно это ты и сказала! — рявкнул на неё, резко поворачиваясь. Лера отшатнулась.
— Не ори на меня!
— А то что, Королевна? Папе пожалуешься?
— Да причём здесь мой отец? Оставь ты его в покое! Дело не в нём, а во мне, понимаешь?! Я не вижу нас вместе! Никак не вижу!
Она закончила с одеждой, обошла кровать, чтобы видеть его лицо.
— Мне с тобой хорошо. Но этого слишком мало, Шам. И нашему сыну нужно намного больше, чем ты можешь дать. Ему нужна любовь отца. Но в нашем случае… Ты на это не способен. Мне очень жаль. Вызови мне такси.
ГЛАВА 15
Саид и Надя
Опускаюсь на его член, тихо стону, чтобы не разбудить спящую за стеной Алану. Глаза Саида горят и алчно рассматривают мою колышущуюся грудь. Приподнимает голову, лижет мне соски.
— Вкусная, — шепчет, порочно усмехаясь.
— Дурак, — ускоряю свои движения, и Хаджиев, запрокинув голову хрипло стонет.
— Мама! Папа! — слышим топот маленьких ножек в коридоре и понимаем, что Алана вырвалась из рук няни и теперь на всех парах мчится в нашу спальню.
Саид вполголоса ругается, так и не успев кончить. Снимает меня с себя, надевает боксеры. Я еле успеваю прикрыться, когда мелкая залетает к нам в спальню.
— Сколько раз я просила врезать сюда замок, — ворчу на Саида. Тот улыбается дочери, протягивает ей руку.
— Иди к папе, малыш.
Алана радостно взбирается к нам на кровать, а я встаю, чтобы одеться.
— А мы сегодня пойдём в палк аттлакционов? — с трудом выговаривает кроха, чем вызывает у Саида смех.
— Парк аттракционов только для тех, кто съел свою утреннюю кашу.
— Нуууу… — грустно ноет кроха, давя на жалость.
— Не «нуууу», а каша, — отрезаю я и малышка деланно вздыхает.
— Ну каша так каша, — соглашается смиренно и падает рядом с Саидом. — Но потом в палк, да? — уточняет маленькая лисичка, чем вызывает у отца смех.
— Потом парк.
— А вы меня вообще спрашивать не собираетесь? — приподнимаю брови, состроив серьёзное лицо. Малышка льнёт к папе и хитро улыбается.
— Папа лазлешил.
Вздыхаю. У нас главный папа.
— Ну раз он разрешил, тогда пусть сам тебя и кормит, — ругаюсь на них, замечая ехидные ухмылочки. Они так похожи, что сердце заходится. Чувствую, намается с маленькой лисой наш папочка. Характер-то тот же.
Спускаемся на первый этаж на завтрак, где уже всё накрыто и ожидает нас. За столом сидят свекр со свекровью, и последняя, увидев нас, торопится забрать из моих рук Алану. Та радостно льнёт к бабушке.
— А бабушка с дедушкой пойдут с нами на аттлакционы? — спрашивает Алана, на что свекровь улыбается.
— Я за тобой хоть на край света, моя малышка.
Алана довольна собой, сама принимается за кашу, крепко схватив ложку. Выходные у родителей наша новая традиция. Мне нравится, когда Алана в полной семье и ей это идёт на пользу.
Саид с отцом обсуждают свои ежедневные дела, завтракают, а у меня снова токсикоз и еда не лезет.
— Снова тошнит? Может чаю с лимоном? — беспокоится свекровь.
— Да, пожалуйста, — принимаю чашку, бросаю в неё дольку лимона.
Мы выглядим как самая счастливая семья на свете, и только одна я переживаю за будущее. То ли гормоны шалят, то ли мне нужно пропить успокоительные травки. Я всё время ожидаю какого-то подвоха. И не зря.
Звонок Хаджиеву-младшему заставляет того вскочить со стула и выйти из столовой. Я хочу пойти за ним, но понимаю, что это будет лишним.
— Что-то случилось? — спрашивает Саида мать, когда тот заходит обратно.
— Да. Наши склады горят, — бросает он и переглядывается с отцом. Тот мрачнеет.
— Что-то часто в последнее время они горят. Как будто помогает кто из своих.
— Это Джамал. Его почерк, — Саид садится на стул, отпивает из чашки кофе.
— Не торопись с выводами. У нас полно недоброжелателей. Не обязательно Джамал.
— Это он, — влезаю в их разговор я. Хаджиев-старший поднимает на меня мрачный взгляд.
— Надежда, тебе есть о чём думать и помимо наших проблем. Занимайся детьми и ничего не бойся, — повторяет слова моего мужа свекр, а я вздыхаю.
— Я в ваши дела не лезу. Просто хочу, чтобы ты, Саид, был осторожнее. Джамал нехороший человек, я это знаю наверняка.
Мужчины снова переглядываются, а свекровь обнимает меня за плечи и прижимает к своей груди.
— Не бойся, Наденька. Наши мальчики не дадут нас в обиду.
— Я в это верю, — соглашаюсь, но на сердце всё равно скребут кошки. Я знала, что Джамал не просто так вернулся. Он будет нам мстить и начнёт с Саида. Из-за него отца Джамала больше нет. — Но мне всё равно страшно. А что, если в следующий раз вспыхнет не склад, а наш дом?
— Этому не бывать! — отрезает Саид-старший. Мой муж почему-то молчит, о чём-то размышляет.
— Она права, отец. Нужно удвоить охрану. Я не хочу, чтобы пострадали женщины или дети. Марату тоже лучше приехать сюда. Пока побудем вместе.
Я киваю, закрываю глаза, пытаясь бороться с головокружением, но получается плохо. Перед взором всё плывёт, и мне хочется прилечь. Я встаю на ноги.
— Извините, я… Мне нужно… — и падаю в руки подоспевшего Саида. Низ живота простреливает болью, а меня буквально сгибает пополам.
ГЛАВА 16
Открываю глаза на больничной кровати, резко сажусь, схватившись за живот.
— Что с ребёнком?
— Лежи, — Саид укладывает меня обратно, хмуро смотрит в глаза. — С ребёнком всё хорошо. Был риск, но всё обошлось. Тебе нельзя нервничать, — он сам садится в кресло рядом, откидывается на спинку. — Испугала меня.
— Это всё от страха. Я боюсь за тебя.
— Я не младенец, чтобы за меня бояться, — хмуро замечает Саид. — Тебе стоит быть поспокойней. Ты беременна, если помнишь.
Он зол и не пытается этого скрывать.
— Прости меня, — тяну к нему руку, и он перехватывает её, сжимает в своей ладони.
— Не прощу, если это повторится снова. Выкинь из головы всё ненужное и думай о детях. Я в состоянии позаботиться о себе и о своей семье. Ты должна мне доверять.
— Я доверяю, — касаюсь его лица рукой, про себя отмечаю, что Саид выглядит уставшим. — Но я всегда боюсь за вас. За тебя, за Алану… Теперь вот за маленького. Я мать и не могу быть беспечной.
— Придётся постараться, Надь. Я серьёзно. Доктор сказал, что ты должна лечь на сохранение. А я решу все наши проблемы, пока ты будешь здесь. Ты в свою очередь пообещаешь мне, что будешь заботиться о нашем ребёнке.
— На сохранение? Это обязательно? Может я смогу отлежаться дома рядом с вами?
— Я думаю лучше всего послушать доктора. Он знает, что делает.
Я со вздохом соглашаюсь, потому что деваться некуда. Да и Саиду не хочется трепать нервы. Он переживает за нас.
Все последующие дни я покорно валяюсь брёвнышком и выполняю все предписания врача. Последний мною доволен, о чём не забывает сказать Саиду и у него заметно поднимается настроение.
Вечер, уютная палата и Саид с дочерью пришли меня навестить. Алана показывает свою новую куклу, а я ругаю Саида за то, что балует девочку.
— Не лугайся, мам. Я сама поплосила папу купить эту куклу, — поясняет мне маленькая хитрюга. — У сталой сломалась лука.
— Когда же ты «р» начнёшь выговаривать? — вздыхаю я.
— Сколо, мам.
Саид смеётся, а я с вожделением ловлю эту его эмоцию. Мне в последнее время слишком мало его.
— Я скучаю, — ловлю его за руку, прижимаюсь к ладони губами. Саид ласково проводит пальцами по моему лицу.
— Я тоже скучаю. Доктор сказал, что ты умница и скоро пойдёшь на выписку.
— Я действительно умница, — улыбаюсь ему, и Саид меня целует.
— Жених и невеста, жених и невеста! — хохочет Алана, закрывая глаза руками.
Вечер в кругу семьи подходит к концу. Скоро я опять остаюсь в окружении бесчисленной охраны, а муж, забрав дочь, уезжает домой.
Ночью просыпаюсь от женского крика. Он настолько пронзительный, что я вскакиваю от испуга. Не то чтобы крики здесь редкость, но в этот раз случилось что-то плохое. Я чувствую. Выхожу из своей палаты, тут же сталкиваюсь лицом к лицу с охранником. Он поднимается со стула, шагает ко мне.
— Что там за крики? — спрашиваю его, но он пожимает плечами и сходить узнать отказывается. У него, мол, другая задача.
— Ой, ну тебя, — вздыхаю я и ловлю бегущую по коридору медсестричку. — А что там случилось?