Зло усмехаюсь, дёргаю головой.

— Да что ты? Так сильно его боишься? Тогда, может, отступишься, наконец, и дашь мне с моей дочерью устроить нашу жизнь? — не знаю, зачем провоцирую его. Наверное, просто от злости и обиды. Хотя знаю, что его мои слова заденут.

Так и есть. Я чувствую это по сжавшейся на шее руке и резкому выдоху в ухо.

— Кого боюсь? Банкира твоего? — хмыкает. — Ты даже не представляешь, от кого мы скрываемся. Банкир — младенец по сравнению с ними. Я не боюсь. Я не хочу, чтобы тебя у меня забрали. Чувствуешь разницу?

— Я не вещь, — цежу сквозь зубы. — Сколько ещё раз тебе это озвучить? Меня нельзя забрать или заставить делать то, чего я не хочу.

— Да ну? — хрипло шепчет, прикусывая кожу у ключицы, и я не сдерживаю дрожь, кричащую о том, как приятны его касания. Ненавижу… Ненавижу! — Тогда ты по своей воле здесь, со мной. И больше не станешь мне мешать. Ты будешь со мной, Илана. Будешь. Я не отпущу тебя. Не отдам.

Кружится голова, закрываю глаза. И не сразу понимаю, что он тащит меня назад, к кровати.

***

Дверь неслышно открылась, так же тихо закрылась.

— Альберт Станиславович?

— Как успехи, Виталик? — поднял на Кощея взгляд, тяжёлый, угнетающий. Злой.

Никогда не понимал, как можно хотеть что-то или кого-то и не иметь возможности это получить. Бред же. Хочешь — бери. Всё в твоих руках. Он вырос на этой истине, впитал её с молоком матери, сожрал с первым куском чёрствого хлеба, а потом и с бутербродом с икрой.

Поэтому, да, он не привык пасовать. Тем более перед всяким там дерьмом нахальным. В девяностые не пасовал и сейчас не собирался. В пыль этого щенка нерусского раскрошит. Уничтожит, с лица земли сотрёт.

— В общем, мы с ребятами прочесали город, но… — начал было оправдываться Кощей, чем вызвал новую порцию раздражения.

— Заткнись, — остановил его жестом руки и подался вперёд, сжимая пальцами бокал с коньяком. Алкоголь здорово ударил в голову, но не успокоил. Скорее, наоборот. — И слушай меня внимательно, Виталик. Очень внимательно. Так слушай, как никогда мамку в детстве не слушал. Я хочу свою Жемчужину. Верни мне её. Верни мне мою бабу, Виталик. Хоть откуда верни. Мне плевать, как ты её найдёшь. Я хочу её. Хочу, чтобы она была у меня. Здесь, — угрожающе опустил увесистый кулак на подлокотник. — Ты меня услышал?

— Услышал, Альберт Станиславович.

— Действуй. Я больше не хочу слушать твои оправдания. Не заставляй меня отправлять тебя на пенсию.

Что значила «пенсия» для Кощея — он, конечно же, знал. Знал и, да, боялся. Кому ж захочется погибать ни за хер собачий. За тёлку какую-то, слабоватую на передок. А другого пути у Кощея и не было. Слишком долго при Банкире ходит, слишком много знает. Таких людей не отпускают на вольные хлеба. Такие либо за хозяином до конца, либо на «пенсию», так называемую.

— Я найду их, Альберт Станиславович.

Найдёт. А куда ж он денется?

Банкир уставился на дверь, закрывшуюся за Кощеем, сжал кулак до хруста.

Сука. Предала. Сбежала. Как чувствовал, хотел её у себя дома закрыть. Но пожалел, дуру. Думал, не стоит запугивать ещё сильнее и так не рассчитал пару раз. Пожалел, к ребёнку отпустил. А она, дрянь, сбежала с этим чеченом.

Склонил голову, провёл ладонями по коротко стриженным волосам. Хотелось выть. Орать хотелось. Безумно хотелось увидеть её. Хотя бы знать, что не забыла его.

А предательство её… Предательство он простит. Найдёт в себе силы. Может, изобьёт, измучает, накажет. Но простит. Скорее всего, да. Потому что понял: не сможет без неё. Загнётся от тоски.

Давно по ней сох. Как пацан какой. Как сопливый идиот. Ещё в том гадюшнике, куда приезжал её трахать по выходным. Уже тогда хотел её себе. Поначалу — как красивую игрушку, а потом… Потом какая-то беда с ним приключилась. И поплыл Банкир.

Теперь желание её вернуть и наказать стало хуже навязчивой идеи. Наказать, заставить жалеть о своём поступке, на ошмётки её рвать, а потом по кусочкам собрать и к себе утащить. Разбить её мечты об этом ублюдке, сломать, искалечить.

— Альберт Станиславович, я могу… — голос девки заставил вздрогнуть от неожиданности. Он уже и позабыл о ней.

Медленно повернулся в её сторону, осмотрел, будто только что увидел.

— Могу я уйти? Или мне остаться? Уже прошло два часа и… — она кинула жалобный взгляд на наручники, которым он приковал её к кровати, сглотнула. — Руки затекли.

— Затекли, говоришь? — хмыкнул. — Выпить хочешь?

Она отрывисто кивнула, улыбнулась.

Да, действительно, похожую нашли. Но не она. Голос другой, взгляд. Запах не тот. Тело красивое, но не то.

Сгрёб со стола ключи, отстегнул её. А девчонка тут же потянулась к его паху, прикрытому одним полотенцем. Перехватил её руки, оттолкнул.

— Не надо. Просто выпей со мной.

Не хотелось её. И того раза, что был, хватило, чтобы понять: суррогат не прокатит. Илану не заменить другой.

— Что такого в этой шлюхе?.. — спросил себя, запивая горечь коньяком. Спросил вслух, а девчонка захлопала длинными ресницами, неловко улыбнулась.

— Эээ… Вы мне?

— Неважно. Просто скажи мне, девочка, что вам нужно? Почему вам всегда чего-то не хватает?

Она опустила взгляд на бокал с коньяком, пожала плечами, явно не понимая, чего он от неё хочет. Он и сам не знал, какого ответа ждёт. Банкир уже давно вырос из того возраста, когда женщины кажутся неизученными инопланетными организмами. Он всегда чётко понимал их и знал, чего та или иная от него ждёт. Но в случае с Иланой всё постоянно выходило за рамки.

Как эти чувства. Вот зачем они ему на старости лет? Да ещё и к такой шлюхе. Но где-то внутри тлела уже ослабевшая надежда, что чечен похитил Илану. Что заставил её уехать с ним. И хорошо бы, чтобы так и было. Для неё же лучше.

ГЛАВА 3

В тусклом свете фонарей и плотном тумане появляется мужская сгорбленная фигура. Она быстро переходит дорогу, запрыгивает в чёрный, наглухо тонированный джип.

— Привет, Заур, — здоровается парень, на что Омаев сдержанно кивает в ответ.

— Что там слышно?

— Ну, в общем, дела так себе… Ищут тебя все, как озверевшие.

— Я сам буду решать, как у меня дела. Подробнее давай, — мрачнеет. Дела и впрямь неважно. Если в случае с Банкиром он знал, чего ожидать, то клан… Клан непредсказуем. В одном Заур был уверен на сто процентов: они не отступятся. Будут гнуть, ломать, подминать под себя до тех пор, пока он не вернётся.

— Ну, люди Банкира ищут вас по всему городу. А может, и не только по городу.

— Ясно. А другие?

— А другие тоже ищут. Только у них и задача другая.

— Какая?

— У ищеек клана приказ. Найти вас и на твоих глазах убить женщину.

Заур непроизвольно дёрнулся, стиснул зубы до хруста в челюстях. Вот оно. То, о чём он знал и раньше. Знал, потому что не раз видел, как наказывают непокорных. Тех, кто осмелился перечить, сопротивляться, идти против внутренней системы клана. Но никогда не думал, что однажды они решат наказать его.

Омаев был верен клану, как цепной пёс. Даже когда был вынужден выполнять самую грязную работу. И его уважали, прислушивались, считались с его мнением. Всегда.

Но стоило ему впервые поднять голову и попытаться поплыть против течения, как они тут же пришли к выводу, что пришло и его время.

— А что насчёт меня? Какие они дали указания ищейкам? Грохнуть после неё? — грудину сжало болью, стоило представить, что они выполнят свою угрозу и убьют Илану. Илану, которая не хотела всего этого. Он сам её подставил. Своим желанием иметь эту женщину.

— Нет. Тебя велено потом вернуть домой.

Омаев усмехнулся. Ну да. Конечно. Стали бы они так напрягаться ради пары пуль. Они намерены сломать его до конца. Они намерены победить. И для этого посмевший взбунтоваться нужен им в целости и сохранности. Если только слегка поехавший мозгами. Но это уже случилось.

— Где уже искали?

Парень достал из кармана карту города с обведёнными красным маркером районами.

— Здесь чисто. Может, пойдут и по второму кругу, но не скоро. А сюда лучше не суйся, опасно.

— Из города свалить есть вариант? — задал вопрос чисто для галочки, потому как ответ и сам знал.

— Нет, не вздумай. Всё перекрыто, везде ваши фотографии. Опасность представляют все, вплоть до уборщиц на вокзалах и аэропортах. Даже по левым документам спалят. На тачке тоже не выедешь. Гаишники секут.

— Так и думал. Что ещё?

Парень поднял на него задумчивый взгляд.

— Брат, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Не волнуйся за меня, Малик. И больше не рискуй. Я найду тебя, если понадобится помощь, а пока сиди тихо. Не отдаляйся от Саида, будь рядом с ним и защищай его, как я тебя учил. Теперь это твоя задача.

— А может… Может, к нему обратиться? Он же теперь главный в клане. Он сможет повлиять на их решение по поводу тебя. А?

Заур отрицательно качнул головой.

— Нет. Саида в это не впутывай. Да и не в том он пока положении, чтобы менять законы.

Малик вздохнул, провёл пятернёй по лицу.

— Тогда отдай эту женщину Банкиру и вернись в клан. Они примут тебя, они ждут тебя. Всё наладится, только не перечь им.