— Мне нужно найти мою сестру, — заволновался Митя. — Ты не видела мой телефон?

Девочка-девушка покачала головой.

— А можешь дать мне позвонить? — попросил Митя.

— А у нас нет телефонов, — вздохнула девочка-девушка. — Только у мамы. Она сейчас на работе, вот вернется и позвонишь. А пока не хочешь поесть? Только надо коленку сначала обработать.

Мальчику не терпелось позвонить сестре, но есть, несмотря на головную боль, действительно хотелось.

«Я быстро. А потом, может, к соседям сходить — вдруг у них есть телефон?»

— А как тебя зовут? — спросила девочка-девушка.

— Митя. А тебя?

— Тома. Пойдем, я тебя с моими познакомлю. Чаю попьем. С пирогом.

— Пойдем…

«Моими» оказались младшие сестра и брат. Девочка (ее звали Кристина) была на год старше Мити, а мальчик Рома — на год младше.

Коленку Мити Тома щедро намазала зеленкой. Щипало жутко, но мальчик мужественно вытерпел экзекуцию — показаться «нюней» (так мама называла тех, кто себя ведет «немужественно») ему совсем не хотелось.

Чай пили на терраске: просторном помещении с большими, сейчас открытыми настежь окнами. В окна были предусмотрительно вставлены сетки. Посреди круглого, покрытого яркой, с цветочным орнаментом клеенкой стола на массивном блюде стоял пышный пирог. Тома отрезала от него большой кусок и, положив на блюдце с почти стершимся золотым ободком, подала Мите. Кристина разлила чай по чашкам.

Митя с аппетитом принялся за еду. Пирог оказался не сильно сладким, зато аромат у него был медовый. Боль из затылка ушла, и мысли о сестре теперь беспокоили мальчика значительно меньше.

«Полчаса. И пойду просить телефон у соседей».

— А ты из Москвы? — спросил Рома.

— Не, из Самары. — Митя отпил обжигающий тоже ароматный чай.

— О, я была там один раз, — улыбнулась Тома. — Плавала в Волге. Классно было. Волга — такая шикарная река…

— А у нас тоже есть река, — вмешалась Кристина.

— С Волгой она не сравнится, — надменно вскинула черные брови Тома. И подложила на опустевшее блюдце Мити еще один кусок пирога. — Хотя у нас есть озеро с шикарным пляжем. Ромка любит там купаться.

— Да, там здорово! — радостно закивал Рома. — Если хочешь, можем сейчас сходить.

— Очень хочу. — Митя обожал купаться и очень гордился умением хорошо плавать. «Папа научил… когда-то». Устоять против такого предложения он просто не мог.

«А Ксюше по дороге позвоню… Откуда-нибудь».

5

Заявление в полиции приняли сразу и вообще обещали начать поиски как можно скорее. В это, впрочем, семье Тимофеевых верилось с трудом. Во-первых, в отделе находилось всего два сотрудника, один из которых — Михаил Иванович, был пред пенсионного возраста. («А может, не „пред“. Ему лет семьдесят, наверное, ну, пусть чуть меньше».)

«Сказали, что привлекут к поискам добровольцев».

Но было еще и «во-вторых». И это «во-вторых» действительно напугало Вадима: на красиво оформленной доске с информацией висело шесть объявлений о пропаже детей. Митя был седьмым.

Мужчина проверил даты: два объявления были свежими — месячной и недельной давности.

— Павел Игнатенко, — прочел Вадим. — Артем Варданян, Александр Семенов, Ильяс Сафин, Алим Дауров, Андрей Барт.

«Какой-то маньяк-интернационалист?»

— А нам не высылали информацию о пропавших, — возмутился Фарид. — Я ведь мог кого-то из них видеть!

— Ты мог зайти в городскую группу и все прочитать, — усмехнулся один из полицейских — молодой, коротко остриженный парень («Они с Фаридом ровесники, пожалуй»), сидящий на подоконнике. В помещении было душно, несмотря на распахнутые окна. — Нас там уже вторую неделю проклинают. Сами за детьми не смотрят, а полиция виновата.

— Петя, Варданяна мать все-таки одна воспитывала. — Михаил Иванович налил себе кипятка из электрического чайника. По помещению разнесся аромат растворимого кофе. — Она на работе все время. Да, пропал пацан в прошлом году, так и не нашли… Жаль. А у Семенова родители… Пьют они крепко. А у Игнатенко мать привела мужика в дом. Не то что прям ужасного какого… Но я б тоже сбежал на месте Пашки, честно говоря. У остальных ребят ситуации не лучше. Вадим, вы не пугайтесь — ваш случай к этим событиям отношения не имеет. Летом вообще много ребят пропадает, некоторые, к сожалению, насовсем. Купаться там идут и тонут или падают откуда…

— Митя ведь тоже мог упасть и разбиться! — сказала державшаяся все это время Оксана и зарыдала.

— Милочка моя. — Михаил Иванович поставил перед девушкой кружку и стал насыпать туда кофе. — Не убивайтесь так. Видите, в больницу сегодня никто не поступал — я при вас звонил им. Я просто говорю, что не нужно пугаться. Искать надо. Мы и ищем.

— А все считают, что ищем плохо. — Петр достал телефон и показал Вадиму несколько комментариев. — Кстати, «выложите» информацию о брате сюда. Вдруг кто-то его видел. Хоть какая-то польза от этих «диванных экспертов» будет.

Оксана, вытирая слезы, торопливо достала телефон. В городе сеть прекрасно ловила.

— У них там только и разговоры о пропавших пацанах да о празднике, — сказал Петр. — У нас каждую первую субботу июля День города. А тут он на шестое выпал.

— И что? — спросил Вадим, смотря, как жена тщательно выбирала фотографию Мити и писала пост.

— Иван Купала же, — удивился невежеству самарцев Петр.

— У нас просто в городе любят этот праздник. — Михаил Иванович пододвинул к Оксане кружку с кофе и блюдце с печеньем. — Не рождество Иоанна Крестителя, а именно ночные гулянки. Рождество-то нам и праздновать негде по большому счету… Часовня эта «Петра и Февронии» в новом районе маленькая совсем — наверное, меньше этого кабинета.

— Церковь сначала в Гражданскую сильно пострадала, — сказал Фарид. — А потом из нее склад сделали. А праздник популярен, ведь он древний. Дед говорил, что еще в языческие времена в нашей местности праздновали что-то вроде «Зрелости лета»…

— Какой же бред! — вдруг громко сказала слушавшая весь этот ликбез по истории Красногвардейска (а именно так назывался ближайший от места пропажи Мити город) Оксана и принялась жадно пить кофе.

— Что вы называете бредом? — серьезно спросил Фарид.

— Ну, вот это все — праздник лета, церковь… — Оксана подняла глаза на Фарида. — У меня брат пропал, понимаете?

— Понимаю. — Вадиму показалось, что молодой человек смутился.

— Простите нам нашу болтовню, — примирительно улыбнулся Михаил Иванович. — Я очень сочувствую вам, правда. И эти орлы, — мужчина указал рукой на Фарида и Петра, — тоже вам сочувствуют. Но такая у нас работа — мы не должны показывать свои эмоции.

Оксана посмотрела на Михаила Ивановича почти с дочерней любовью и кивнула.

— Вот и болтаем всякое. Тем более администрация обещала какой-то небывалый праздник. Говорят, за городом палатки уже поставили, карусели всякие. Я еще не видел, но соседи говорили, что там будет много интересного…

— Что может быть интересного, — даже слезы на глазах Оксаны высохли, тон ее голоса стал жестко-насмешливым, — в провинциальной тиши?

Почти книжное словосочетание «провинциальной тиши» было произнесено, как самый страшный диагноз городу Красногвардейску и его жителям. Вадим поморщился.

«Ну да, ты-то у нас столичная…»

Фарид только вздохнул. Но вот Петр на слова Оксаны одобрительно кивнул и даже улыбнулся.

— Да здесь всякое случается… — задумчиво сказал Михаил Иванович, отставив чашку. — В общем, брата вашего будем искать. Думаю, и вам хорошо бы объявления по городу расклеить. Ну, и вообще людей поспрашивать. Только, чтоб объявления распечатать, принтер нужен, а наш поломался.

— В музее был принтер. — Фарид достал свой телефон. — Там сейчас директором работает друг моего деда — Александр Евгеньевич. Он нам поможет.

6

— Я раньше с Пашей ходил купаться. Но он уехал на прошлой неделе. — Рома вел Митю по тропинке среди густо разросшегося кустарника и невысоких деревьев. Лучи солнца проскальзывали между листьев, «играя» на вытоптанной земле, словно дразня. Воздух здесь был прохладным, запахи трав мягко обволакивали.

Тропинка начиналась сразу за домом, где оказался Митя.

«Очень удобно — до озера рукой подать», — объяснил гостю поневоле Рома.

Рома выдал Мите свои новые оранжевые плавки, но Митя был уверен, что Оксана бы все равно убила его за «антисанитарию». И за то, что взял что-то у малознакомых людей. А еще за то, что пошел купаться без взрослых.

«Вон Рому одного спокойно отпускают, а меня нет… Надо маме будет сказать. И Ксюше. И Ксюше надо будет позвонить. Потом».

Чаепитие совершенно умиротворило Митю. И головная боль, и все переживания относительно поисков сестры исчезли. Его даже не смущала собственная грязноватая (после падения в роще) одежда. Мальчик спокойно шел за новым знакомым, слушая его рассказы.

— Там сейчас, наверное, никого нет, — говорил Рома. — Там вообще народу мало всегда, а сегодня же не выходной… Вот какое у нас озеро — смотри!

Рома отступил, с гордостью указывая Мите куда-то вперед. Мальчик сделал шаг вперед и радостно выдохнул:

— Ничего себе!

Вид открывался потрясающий: ровная, почти зеркальная поверхность озера блестела под лучами солнца.