— Нет, — произношу вслух, когда, кажется, начинаю понимать, к чему все идет.

Я не собираюсь ехать на мотоцикле! Это уже слишком! Я боюсь!

— Мне нужен твой байк, — слышу в отдалении просьбу Гордея.

Ну, да, это ведь «нормальная» просьба. «Все» так делают.

— Че? — соответствующе реагирует хозяин мотоцикла.

На что мой спутник вообще рассчитывал? Не понимаю.

— С байка слез! — уже более грубо выдает Гордей.

Девчонки переглядываются, ничего не понимая, как и я. А байкер, кажется, вообще в полнейшем шоке.

— Ты охуел что ли? — рычит он, но это последнее, что мужчина успевает сказать.

Неуловимое движение Гордея, и мотоциклист уже лежит на асфальте. Я даже сама не успела понять, как это произошло. Девчонки визжат. Прохожие в недоумении шарахаются. Какой-то парень хватается за телефон, направляя на потасовку камеру.

Боже! Я норовлю выплюнуть собственное сердце. И без того бешеный прилив адреналина сейчас кажется просто запредельным. Меня от него трясет. Дико колошматит.

Гордей машет мне рукой, чтобы я подходила.

— Нет, — шевелю одними губами и мотаю головой из стороны в сторону.

— Быстро! — рявкает он.

Глава 8

Карина

Ошалевшее сознание вовремя напоминает о том, что на парковке нас хотели убить, а, значит, оставаться одной небезопасно. Да, какой там?! Одна я вообще вряд ли теперь выживу.

Приходится резко подорваться с места, пока байкер все еще валяется на влажном асфальте. Видно удар был довольно сильным.

Я вообще перестаю соображать, что происходит вокруг. Мир становится каким-то смазанным, и я не вижу ничего, кроме Гордея, который все еще ждет меня, сидя на байке.

Сама не понимаю, как у меня хватает духу перекинуть ногу через железного монстра. В здравом уме я бы ни за что и никогда!

«А шлемы? Шлемы то!» — только и успеваю подумать, а мужчина уже с визгом трогается с места.

Я тоже визжу. Сильнее прижимаюсь к горячему мускулистому телу. Мне на машине то было страшно с ним ехать, боюсь даже подумать, что будет теперь.

Стараюсь сосредоточиться на чем-то другом. Отвлечься. У меня все тело горит от дичайшего напряжения. И я отвлекаюсь. На твердый широкий торс, к которому сейчас прилипла всем телом.

Мне даже плевать, что я прижимаюсь к практически незнакомому мужчине практически обнаженной грудью. Лишь бы выжить после такой-то поездочки.

Блин, неужели, это все у него настоящее? Он же как камень. До того твердый, что не верится, что человек. Горячий еще. Греет. Холодный вечерний воздух на скорости морозит руки, но мне не холодно. Я будто в мороз заняла лучшее место, у самой печки.

Крепче сжимаю руки и захват ног, когда мотоцикл наклоняется, на скорости обходя другие машины.

Сколько мы уже так едем? Вечность?

У меня то и дело захватывает дух. Сердце буквально плюхается в пятки. Мне кается, я падаю с высокого обрыва снова и снова, когда мы обходим очередную машину.

Я думаю, что обходим, потому что мои глаза зажмурены с самого начала. Не хватает смелости открыть их, хоть одним глазком взглянуть, что там вокруг происходит.

— Черт! — слышу возглас, доносящийся откуда-то из широкой груди, к которой я без зазрения совести прижимаюсь щекой, ухом и не только. — Я поеду быстрее! — кричит Гордей. — За нами хвост! Держись крепче!

Это конец!

Я зачем-то решаю открыть глаза именно сейчас, когда рядом проносится какая-то машина, а наш мотоцикл с ревом ускоряется.

Мне кажется, я даже чувствую, как кровь пульсирует в венах и бьет в ушах. Приходится снова зажмуриться.

Я еще крепче хватаюсь за Гордея. Вкладываю в захват все свои силы и, кажется, уже не чувствую рук.

Мотоцикл то и дело накреняется, и я в такие моменты перестаю дышать.

Вскоре начинаю слышать вой сирен. Сначала предполагаю, что все эти машины просто проносятся мимо, пока звук не становится более настойчивым.

Мамочки! Не хочу в тюрьму!

Полицейские что-то требуют в громкоговоритель, но я не могу разобрать. Слух слишком засорен. Да и ветер от быстрой езды свищет в ушах.

Не знаю, сколько времени проходит к тому моменту, как безумная погоня прекращается. Мы резко уходим в сторону, замедляемся, а потом останавливаемся совсем.

Мне кажется, я просто не смогу оторваться от рельефного мужского торса. Все мое тело затекло. Застыло в таком положении.

Посмотреть на окружающее пространство страшно. Сначала я открываю один глаз, а потом, убедившись в безопасности и относительном спокойствии проделываю то же самое со вторым.

— Ты можешь отпустить меня, — говорит Гордей, хотя я и так прекрасно это понимаю.

Прилагаю усилия к тому, чтобы разжать захват. Конечности деревянные. Ноги подкашиваются, когда я на них наступаю.

— В норме? — спрашивает мужчина, который, как ни в чем ни бывало, слезает с байка и встает напротив меня.

Смотрю на него, и злость берет. Эмоции, наконец, получают возможность выбраться наружу. Выплеснуться мощным фонтаном.

— Нет! — выкрикиваю. — Ты больной! Отмороженный на всю голову! Псих! Мы погибнуть могли!

— Но не погибли же! — сцепляет зубы.

Видно, что Гордея раздражают мои претензии. Но что я могу сделать? Ведь я права. Нормальные люди не живут так. И гонки на выживание обычно проходят только в фильмах. А мы не в фильме. Мы, блин, в реально мире, где умереть можно по-настоящему.

— Ты просто псих! — снова вырывается у меня. Вены пульсируют. Кровь бешено несется по организму.

Я больше не чувствую страха. Сейчас я на взводе и ощущение опасности притупляется.

— Повтори это! — рычит. — Повтори.

— Ты — долбанный псих! — произношу еще громче, вкладывая в свои слова всю силу голоса.

Мужчина с рыком налетает на меня, накидывается, толкает на байк, и я оказываюсь лежащей спиной вдоль его сидения.

Дыхание частое. Грудь то и дело вздымается, но я больше не могу произнести ни слова. Смотрю в горящие глаза убийцы, который сейчас нависает надо мной всем своим идеальным телом.

— Этот псих сегодня дважды спас твою тощую задницу, малышка! Так что будь благодарна, ясно? Никто не виноват в том, что ты шляешься по темным подворотням.

— Это были гаражи, — произношу уже не так уверенно.

— Похрен!

Мы смотрим друг на друга какое-то время. Оба громко дышим, точно только что пробежали длинный изнуряющий марафон.

— Чувствуешь, как адреналин гуляет по венам? — шепотом спрашивает мой похититель.

— Даа… — выдыхаю.

Наши лица сейчас слишком близко и, кажется, это только усиливает ощущения.

— Нужно просто выплеснуть его… чтобы успокоиться…

Чужая ладонь опускается на мою задранную кверху коленку и скользит по бедру вниз.

Я подаюсь навстречу этому движению. Боже! Что я вообще делаю?

Гордей не сводит с меня своего темного взгляда. Жесткого. Пугающего. Но, почему-то, очень притягательного. Интересно, он так же смотрит на своих жертв прежде, чем нажать на курок?

Сглатываю внезапно образовавшийся в горле комок страха. Теплая мужская ладонь уже добралась до моей талии и совсем скоро, уверена, сожмется на груди.

Закатываю глаза в тот момент, когда это вот-вот должно случиться, но нас вдруг отвлекает противная трель телефонной мелодии.