Глава 6

Лэр Деймер нашел меня на мостках у озера. Молча опустился рядом и протянул чашку ароматного свежесваренного кофе с молоком и корицей — будто бы в знак примирения. Подавив глупое желание упрямо фыркнуть и обиженно уйти, я приняла из его рук напиток.

На мгновение наши пальцы соприкоснулись — и это легкое, почти невинное касание отозвалось в одурманенном «Жгучей страстью» теле жаркой волной. Я вздрогнула, прикусив губу. Убедившись, что я крепко держу чашку, лэр Деймер разжал пальцы, отстраняясь.

— Извини, — тихо проговорил он. — Вспылил.

Теплая чашка приятно грела ладони. Я опустила голову, разглядывая белую шапку молочной пены с темным коричным узором в форме розового бутона. Представлять, как сильные пальцы лэра крупинка за крупинкой создавали этот сложный узор было… волнующе.

— Спасибо, — произнесла я, гадая, был ли узор тонкой шпилькой или признанием моих садоводческих заслуг. — Что, сегодня опять приемный день?

Мне показалось, что лэр переведет все в шутку, но он лишь пожал плечами.

— Не в этом дело, — голос лэра Ноура звучал устало. — Просто…

Он не стал договаривать, и между нами повисло тягостное молчание.

— Вы не обязаны объяснять, — пробормотала наконец я. — Мне не стоило лезть в теплицу без вашего разрешения. Просто вы были так добры — не выгнали меня, хотя имели полное право, ведь Красстен, разумеется, забыл вас предупредить, когда предлагал мне пожить здесь, накормили завтраком… чудесным… Мне захотелось сделать хоть что-то хорошее в ответ. И розарий… Понимаете, я с детства часто возилась с растениями. Моя мама занимается цветами, а на севере, сами знаете, климат очень своеобразный…

Заметив на себе внимательный взгляд, я осеклась. Щеки вспыхнули предательским румянцем.

— Извините, — совершенно смутившись, выдавила я. — Я иногда говорю много лишнего, когда нервничаю. Вам ведь все это совершенно неинтересно.

— Моя мать тоже любила цветы, — произнес лэр Деймер, и в этой простой короткой фразе мне почудился океан потаенной боли. — Это было ее тайное место. Ее слабость. Само собой, после ее смерти отец даже смотреть на розарий не мог. Чудо, что не сжег его в порыве ярости. А хотел… пытался… Винил себя, что она ушла так рано. Винил свои желания…

Лэр снова замолчал.

— Но разве…

— Отец очень хотел детей, — оборвал меня лэр. — Много детей. Хотел слышать в доме топот маленьких ножек, детский смех… Хотел видеть отражение любимой женщины в лицах дочек. Хотел сына-алхимика… как она, — он задумчиво посмотрел вдаль, будто пытаясь увидеть это — большую радостную семью, улыбающегося отца, счастливую… живую мать. — Врачи запрещали. Говорили — она не переживет вторые роды. Ей и первые дались нелегко. Но… Отец потерял и жену, и дочь в один день. И я… я потерял всех. С тех пор ничего не было так, как прежде. Даже розарий… как бы я ни пытался его поддерживать, с каждым годом он все больше и больше чах. Как напоминание… что прошлого не вернуть.

— Мне так… — я прикусила губу, останавливая себя.

— Жаль?

— Да, — кивнула я. — Глупо, да? Вам ведь не нужно мое сочувствие.

— Все так думают, — лэр Деймер невесело усмехнулся. — Я же железный мэр. Железному мэру ничего не нужно. Он сам… справится, — он встряхнул головой, словно пытаясь прийти в себя. — И зачем я только это сказал? Прости, это, должно быть, зелье… Изобретение Красстена отлично подойдет для карательной психиатрии. Пара капель — и пациент готов.

— Ну и глупости же вы говорите, — порывисто потянувшись, я коснулась его руки. — Любовь, тепло и участие нужны всем. И нельзя столько носить в себе, даже если вы железный мэр. Нельзя…

Не удержавшись, я провела пальцами по тыльной стороне его ладони. Зелье в крови, казалось, обострило мои чувства до предела, и я почти физически почувствовала тянущую пустоту, засевшую глубоко в душе «железного мэра». Невыносимо захотелось развеять застарелую тоску, помочь лэру Деймеру разделить со мной то светлое чувство, которое рождала внутри твердая уверенность, что на севере, в Хийри, у меня есть семья. Я сильнее сжала его ладонь и потянулась…

Лэр Деймер ощутимо напрягся.

Словно обжегшись, я поспешно отдернула руку.

— Простите. Я снова лезу, куда не просят…

— Да нет, — мягко ответил лэр. — Спасибо тебе, Маритта. За розарий и…

На губах расцвела глупая улыбка. Мне было приятно — очень приятно, что лэр Деймер похвалил мою работу и…

И то, как он произносил мое имя… Его низкий голос и рокочущее «р-р-р», так похожее на урчание огромного дикого кота, отдавались в теле сладкой дрожью — нервной, но одновременно волнующей.

Конец ознакомительного фрагмента