Поглощенная созерцанием природы, я упустила момент, когда солнце провалилось в чащу леса, и мягкие сумерки сменились настоящей ночью. В столице я совершенно отвыкла от этого. Летние ночи в Хелльфасте, где никогда не гасли магические светильники, казались совсем короткими. Тьма, не успев толком вступить в свои права, тут же сменялась туманным рассветом, а звезды едва проступали на сизо-сером небе тусклыми точками, словно припорошенные пылью.

Но здесь… Вдали от больших городов все было иначе. Хватило всего лишь нескольких минут — и все вокруг накрыла тьма, густая, почти осязаемая. Яркие звезды засверкали россыпью драгоценных камней. Я подняла голову вверх, выискивая знакомые с детства созвездия. Корабль, Фонарик троллей, Медведица, Волчья стая…

Внезапно ногу повело на скользкой от вечерней росы траве, и я, неловко взмахнув руками, упала на спину. Было не больно — зеленый ковер мягко принял меня в объятия, не позволив ушибиться или что-нибудь повредить. Но вот платью, уже основательно забрызганному водой из нагревателя и помятому после нескольких часов ковыряния в техническом шкафу, пришел конец. А это, между прочим, было мое любимое алое платье, с модной укороченной юбкой-колоколом, широким поясом и свободным шифоновым лифом. Кроме него и надеть-то было, по сути, нечего: из приличных вещей в чемодане лежали лишь пара старых блузок, до ужаса надоевшая черная юбка, шелковый халат, подаренный Крассом, и широкие штаны.

Друг вспомнился совершенно некстати. Перед глазами, как наяву, всплыла его беспечная ухмыляющаяся физиономия.

— Марри, душа моя, — сказал бы он, увидев меня, сидящую на газоне и шмыгающую носом, — тоже мне, нашла причину для беспокойства. Да вокруг на десятки километров ни души. Хочешь, хоть голая по дому ходи, никто тебе и слова не скажет.

В воображаемого Красстена немедленно захотелось запустить чем-нибудь тяжелым. А еще очень хотелось бросить все, найти железнодорожную станцию и уехать отсюда к тролльей бабушке. Вот только как оставить дом — пусть даже и выстроенный безумной родней Ноуров где-то в глуши, далеко от человеческого жилья и воров — со сломанной дверью и разрушенной магической защитой?

Застирывать платье пришлось в ледяной воде, и это не прибавило мне хорошего настроения. Скрипя зубами от холода и раздражения, я терзала ни в чем не повинную юбку, перебирая в голове все, что я скажу Крассу, когда он вернется.

И в этот момент за окном промелькнул луч света.

Я вздрогнула, выронив в раковину мокрое платье. Первой моей мыслью — самой глупой — были почему-то тролли и болотные огоньки, сбивающие путника с дороги. Второй — полиция, которая каким-то образом выяснила, что я незаконно занимаю чужой дом. Третьей — воры.

Как можно тише я выскользнула из ванной, от волнения путаясь в мелких перламутровых пуговках наспех накинутого халата, и притаилась на галерее. В панорамные окна первого этажа бил яркий свет фар магомобиля, мешавший разглядеть двор. Громко хлопнула дверь со стороны водителя. Высокий темный силуэт — абсолютно точно человеческий — показался на дорожке, медленно приближаясь ко входу в дом.

«Это просто обязан был быть Красс, — сказала я себе. — Кому же еще придет в голову приехать неизвестно куда посреди ночи? Точно он. Наверное, забыл что-нибудь или поезд отменили».

Вот только… Красс никак не мог оказаться в маготакси на водительском сидении. Он и водить-то не умел и никогда не горел желанием научиться. После того, что случилось с его родителями, — неудивительно…

К перечню иррациональных страхов тут же добавились восставшие из мертвых прежние хозяева дома, жаждущие наказать взломщицу.

Руки сами собой потянулись к хлысту, украшавшему стену между спальнями второго этажа. Я вцепилась в кожаную рукоять, вспоминая уроки дяди-пастуха и проверяя хватку. С неким подобием оружия в руках стало немного спокойнее, хотя против мертвецов, троллей и духов оно вряд ли помогло бы.

Темная фигура пропала из окна — незнакомец поднялся на крыльцо. Сломанный замок легко поддался мощному рывку, с треском оборвался придерживавший дверь поясок, скрипнули петли. На пол в гостиной лег прямоугольник света с четко очерченным силуэтом высокого мужчины.

Сердце гулко застучало в груди.

Незнакомец переступил порог.

Шаг, еще один…

Не выдержав напряжения, я выпрямилась и, перехватив хлыст, нервно крикнула в полутьму гостиной.

— Красс, дорогой, — мой голос дрогнул. — Ты что-то забыл?

Полуночный гость поднял голову, и наши взгляды встретились. Хватило одного удара сердца, чтобы узнать того, кто сейчас стоял передо мной.

— Забыл, — мрачно откликнулся лэр Деймер Ноур. — Мозги.

В наступившей тишине хлыст, выпавший из моей руки, оглушительно громко прогрохотал по деревянным ступеням лестницы прямо к ногам старшего брата Красстена.

Глава 3

Лэр Ноур-старший медленно наклонился. Подняв хлыст, задумчиво осмотрел мое несостоявшееся оружие, взвесил на ладони. Скупые расчетливые движения делали его похожим на хищника — дикого, опасного. Я инстинктивно отпрянула назад, чуть не поскользнувшись на навощенном паркете.

Под пристальным взглядом лэра старые страхи растворились без следа. Голодные лесные звери, потусторонние твари, мертвецы, чужаки, полиция, одиночество — все, чего я так боялась, оставшись одна в удаленном от человеческого жилья доме, растаяло как дым. С невероятной, почти болезненной четкостью я осознала: бояться надо было его.

Лэра Деймера Ноура.

Сжатые губы, сведенные брови. В глазах — холодная аристократическая синева. Ни капли легкомысленности, так свойственной Крассу, — лишь лаконичная строгость во всем, от коротких темных волос до дорогого классически скроенного костюма и золотых запонок. И, конечно, опасность, ощутимая каждой клеточкой тела.

Я тяжело сглотнула. Живот свело нервным спазмом, колени задрожали. Крепко вцепившись в перила, я хотела было спуститься — извиниться, объясниться, сказать хоть что-нибудь — но цепкий ледяной взгляд лэра буквально пригвоздил меня к месту.

Все, что природа смягчила в Красстене, в лэре Деймере было обострено до предела. Ноур-старший был красив — породистой красотой настоящего свейландца, чьи высокородные предки много веков назад объединили под своей рукой разрозненные племена восточной части полуострова Скьелле, — и это пугало до дрожи, до предательски вспотевших ладоней, до неровного сердечного ритма и подгибающихся коленей.

Рядом с ним я вдруг неожиданно остро ощутила, насколько же глупо я, наверное, выгляжу — в коротком легкомысленном халатике, со встрепанной прической нелепого цвета и бледными от страха губами. С трудом преодолев охватившую меня робость, я выдавила непослушными губами единственный вертевшийся на языке вопрос:

— Лэр Ноур… что вы тут делаете?

— Это мой дом, — прозвучал холодный ответ. — И тут я задаю вопросы. А это, — он перебросил из руки в руку хлыст, — было частью настенного декора, а не элементом постельных игрищ.

К щекам немедленно прилила краска.

— Я… я думала, вы мертвец, — запинаясь, пролепетала я. — Или тролль… Или… Или дух. Такки. Знаете, духи-такки очень похожи на наших домовых катти, но вот только если они прорвутся в дом, то тут же начнут вредить, да не просто, а с выдумкой. Перемешают бобы с гречкой, переклеят этикетки на банках с вареньем и притирками от радикулита, соберут складками ковер под лестницей или напишут на запотевшем стекле неприличное слово. У нас как-то завелись такие. Папа говорил, что зовут их Угги и Хьюгги и они приходятся мне родными братьями, но мы-то точно знали…

Окончательно растерявшись, я отвела взгляд и вдруг с ужасом и смущением заметила, что верхние пуговицы халатика предательски расстегнуты, бесстыдно открывая взору лэра край алого кружевного лифчика. Прикусив губу, я торопливо поправила одежду, чувствуя, как следят за моими дрожащими пальцами льдисто-синие глаза.

Наверное, мне стоило бы разразиться возмущенной тирадой, не позволять полузнакомому мужчине столь беззастенчиво разглядывать меня. И я никогда не считала себя нерешительной и робкой — мне случалось осаживать Красстена, когда тот переходил границы дозволенного, — но отчего-то рядом с лэром Деймером Ноуром я чувствовала себя глупой растерянной девчонкой, краснеющей и замирающей от одного только взгляда.

— Простите, я…

Проигнорировав меня, Лэр Ноур осмотрел дом, предсказуемо задержавшись на открытой дверце технического шкафа с лежащей на полу тряпкой, расплавленном замке и грязных следах. В синих глазах мелькнуло едва сдерживаемое раздражение.

— Так Красстен найдет в себе силы показаться на глаза? — мрачно поинтересовался лэр. — Я предпочел бы общаться с ним.

Вопрос застал меня врасплох.

— Простите, но… — пробормотала я, чувствуя, как стальные челюсти страха сдавливают горло, — нет.

— Что значит «нет»? — обманчиво мягко переспросил лэр Ноур. — Не найдет?

— Он… Красс… уехал. На встречу. С потенциальными инвесторами.

— На какую встречу?

— Которая проходит в закрытом загородном клубе в… не помню, простите. Но вы же должны сами знать. Там должны были быть достопочтенные лэры… — мне с трудом удалось вспомнить несколько имен, которые упоминал Красс, рассказывая о предстоящей презентации.