— Как скажешь.

— Обещаешь меня слушаться?

— Обещаю.

Она довольно улыбается и гладит меня по щеке.

— Знаешь, — говорит задумчиво, — я думала над тем, почему полюбила тебя. Ты был странным. Молодой, приятной наружности, но совершенно не похожий на сверстников. В тебе ощущалась непривычная для твоего возраста мудрость. Это было тайной, которая привлекала. Я рада, что она открылась. Иметь рядом с собой зрелого мужчину в юном теле, к тому же гениального врача, пришедшего из будущего, человека, который столько знает и умеет… Мне невероятно повезло!

Даже так? Ольга встает.

— Оставляю тебя ненадолго — необходимо дать распоряжения об отъезде. Но если, воротясь, найду здесь эту еврейку, она отправится в Сибирь — вместе с семейством! Так ей и скажи!

— Непременно!

— Вот так! Начинай слушаться!

Она поворачивается и выходит из палаты. Откидываюсь на подушку. Кажется, влип. Может, следовало промолчать?..

2

— Папа, она увезла его! Насовсем!

— Успокойся, Лиза! Присядь!

Поляков вышел из-за письменного стола и указал дочери на диван. Подождал, пока та устроится, и присел рядом.

— А теперь рассказывай! Кто увез, кого и куда?

— Наследница — Валериана Витольдовича в Москву.

— Какая наследница? Чья?

— Императрицы Марии Алексеевны.

— Ее императорское высочество Ольга Александровна? Она приезжала в Минск?! Зачем?

— За Валерианом. Для начала приказала убрать меня от него, а потом и вовсе забрала. С-сука!

— Не говори так, Лиза, в отношении членов императорской семьи! Могут услышать. Где ты набралась таких слов?

— В госпитале. Там же солдаты лежат.

— Говорил тебе: не ходи к этим гоям!

— Сам знаешь, зачем я пошла в госпиталь. Вернее, за кем.

Лиза всхлипнула. Поляков обнял дочку и погладил ее по спине.

— Не надо, милая! Тебе это не к лицу.

— Что делать, папа?

— Для начала перестать плакать и рассказать все отцу, — Поляков чмокнул дочку в висок. — Зачем ее императорскому высочеству понадобился Довнар-Подляский?

— Говорит, что жених. Когда только успела?!

Лиза сжала кулаки.

— Кхе! — Поляков прочистил горло. — Валериан Витольдович — жених наследницы престола? Я не ослышался?

— Нет. Она сама так сказала.

— Неожиданно, — Поляков покачал головой. — Кто бы мог подумать?

— У меня сердце кровью обливается!

— Послушай своего старого отца. У русских есть пословица: «Плетью обуха не перешибешь». И еще: «Не руби дерево не по себе». Смирись.

— Не желаю! Я люблю его! — Лиза топнула ногой, обутой в сафьяновый ботиночек.

— Ой вей! — Поляков развел руками и заговорил на местечковом диалекте: — На кого ты тупаешь? На родной папа, который тебе кушает и пьет?

— Прости! — Лиза шмыгнула носом и уткнулась лбом отцу в плечо. — Сама не знаю, что говорю.

— Посиди!

Поляков встал и отошел к буфету. Обратно вернулся с бокалом. В нем плескалась янтарная жидкость.

— Выпей!

— Что это?

— Коньяк.

— Он же крепкий!

— Тебе поможет.

Лиза взяла бокал и осушила его одним глотком. Поляков покачал головой, забрал опустевшую емкость и поставил ее на стол. Затем подсел к дочери.

— Полегчало?

— Да, — сказала Лиза и вздохнула.

— А теперь давай поговорим. С императорской семьей нам тягаться не с руки. Кто мы по сравнению с ними? Понимаю, что обидно, но ты глянь на ситуацию с другой стороны. Шляхтич ухаживал за тобой?

— Даже не пытался. Чурбан польский!

— Значит, при любом раскладе получить тебе его не светило. Если предполагаемый компаньон не желает иметь с тобой гешефт, заставлять бесполезно. Я это, как купец, знаю. Лучший выход — поискать другого. Нередко это приносит барыш больший, чем ты имел бы в первом случае.

— О каком гешефте ты говоришь?! А как же любовь?

— Любовь приходит и уходит, а расчет остается. Если он правильный, конечно. Мне жену выбирал отец. Я пробовал возражать, а он сказал: «Запомни, Давид! У меня за плечами долгая жизнь, и мне лучше видно, кто составит счастье моему сыну». Меня женили на девушке, которую я не знал до свадьбы. И что? Она родила мне трех сыновей и красавицу дочь, — Поляков вновь чмокнул Лизу в висок. — За сорок лет я ни разу не пожалел, что отец дал мне Циту. Она настоящее сокровище. Умная, работящая, заботливая, замечательная мать и жена. Ты будешь такой же. Я найду тебе жениха.

— Не нужно, папа! Я не хочу замуж.

— Чем же станешь заниматься? Продолжишь ходить к гоям? Выносить за ними горшки?

— Я их не носила, Валериан обучал меня медицине. Мне она нравится, и я хочу учиться дальше. В Москве открыли курсы для женщин — готовят хирургических сестер и фельдшериц. По случаю военного времени программа ускоренная. Потому берут с полным курсом гимназии, а также с опытом работы в медицинском учреждении. У меня он есть. Нужную рекомендацию в госпитале дадут.

— Зачем это тебе, Лиза?

— Мне так хочется. К тому же Валериан говорил, что женщине хорошо иметь профессию.

— Этот гой сбил тебя с истинного пути!

— Послушай меня, папа! Времена меняются. Валериан говорил: человек может потерять все. Деньги, дом, семью и даже Отечество. Но если у него есть профессия, человек не пропадет. У него всегда будет кусок хлеба и крыша над головой.

— Этот гой мудр.

— Потому я его полюбила, — вздохнула Лиза.

— Скажи! — Поляков пристально посмотрел на дочь. — Ты хочешь в Москву, потому что там шляхтич?

— За кого ты меня принимаешь, папа?! — Лиза поджала губы. — Думаешь, буду бегать за ним? Караулить у Кремля? Я Полякова! Мои предки выбились из нищеты, им никто не помогал. У нас не было поместий и фамильных богатств — мы всего добились трудом. Пусть мы не дворяне, но нам есть чем гордиться!

«Умница! — подумал Поляков. — Моя дочь!»

— Хорошо, — сказал вслух, — поезжай. Жить будешь у Натана. Я напишу ему. Брат обрадуется племяннице. Он тебя любит.

— И я его. Дядя добрый, тетя Хая — тоже. Она обожает кормить, — Лиза засмеялась.

— Вот договорились! — кивнул Поляков. — Иди, собирай вещи. Матери я сам скажу. Поедешь не одна. Тебя будут сопровождать, пока не передадут на руки брату.

— Спасибо, папа! — Лиза чмокнула отца в щеку и выпорхнула за дверь.

Поляков проводил ее взглядом, затем встал и прошелся по кабинету. «Пусть едет, — решил после раздумий. — Не получится, вернется домой. Если выйдет, в семье Поляковых будет врач. Этот гой прав: времена меняются, и профессия дочке не помешает. К тому же это Москва. Много аристократов, чиновных людей и офицеров, а Лиза красавица. Глядишь, найдет доброго мужа. Не может не найти! Выбирать она умеет. Чуть не отбила жениха у цесаревны. Это ж надо! Кому рассказать — не поверят, — Поляков улыбнулся. — Наша кровь!»

Он вернулся за стол, и некоторое время читал приготовленные секретарем бумаги. Но работа не шла. Мысли крутились вокруг состоявшегося разговора. «Надеюсь, она не станет искать встречи со шляхтичем? — думал Поляков. — Обещать-то она обещала, но чувства к нему не прошли. Это может кончиться плохо. В Кремле не поймут».

Подумав, Поляков пришел к выводу, что опасается зря. Лиза не из тех, кто будет бегать за мужчиной, как собачка за хозяином. Она гордая. Это не исключает, правда, случайной встречи: жить-то будут в одном городе. Но Москва большая, а пути у курсистки и жениха цесаревны разные. Придя к этому выводу, Поляков успокоился. Он не представлял, насколько ошибается…

* * *

— Как это понимать, дочь? Мало того что ты притащила любовника в Москву, так еще поселила его во дворце!

— Он мне не любовник, мама!

— А кто?

— Жених.

— Женихом его могу признать только я.

— Так признай.

— Никогда!

— Успокойся, мама! Давай поговорим, — Ольга указала на кресло. Мария подумала и присела. Дочь устроилась напротив. — Валериан упреждал, что ты будешь недовольна его появлением во дворце. Что не простишь ему разговора, который состоялся у вас в Минске. Ведь он вынудил тебя поступить вопреки твоему желанию. Монархи такого не терпят.

«А он не глуп», — подумала Мария.

— В ответ я сказала, что у меня умная мать.

— Спасибо! — съязвила Мария. — Польщена.

— Это правда. Давай разберемся. Почему тебе не нравится Валериан?

— Он наглый и беспардонный. Соблазнил мою дочь.

— Никого он не соблазнял. Это я поощряла его на сближение. Сама дала понять, что он мне не безразличен.

— Чем тебя зацепил этот рыжий хам?

— Умом и добротой, любовью и нежностью. А еще полным отсутствием подобострастия.

— Вот это верно. Наглости ему не занимать. Господи, дочка! Вокруг столько мужчин! Красивых, умных, из хороших семей. А ты выбрала обнищавшего шляхтича, из всех достоинств у которого только гонор.

— Ты не права, мама. Достоинств у Валериана много. Скажу больше: такой мужчина на Земле один.

— В тебе говорит чувство, — вздохнула Мария.

— Не совсем. Сейчас кое-что покажу, — Ольга встала, достала из шкафа папку и вернулась в кресло. Извлекла из папки листок и протянула его матери. — Читай!

— Что это? — спросила Мария, взяв бумагу. — Да еще на немецком.

— Могу перевести.

— Сама справлюсь.

Мария впилась глазами в текст. Через минуту удивленно положила листок на широкий подлокотник.