Анатолий Логинов

Первый император

Большая игра

ОТ АВТОРА

Поскольку я писал не историческое исследование, а художественную книгу, наряду с реальными персонажами в повествовании имеются вымышленные. При этом везде, где возможно, я старался использовать только реальных людей на реальных для того времени должностях. Но часть событий и должностей в жизни реальных персонажей сдвинута по времени, в основном из-за трудностей нахождения послужных списков и последствий изменения истории в первой книге.

ПРОЛОГ

Миттельшпиль — следующая за дебютом стадия шахматной партии, в которой, как правило, развиваются основные события в шахматной борьбе — атака и защита, позиционное маневрирование, комбинации и жертвы.

«Центральным фактором переживаемого нами периода мировой истории является соперничество Англии и Германии [Использован текст «Записки Дурново» от февраля 1914 г.]. Это соперничество неминуемо должно привести к вооружённой борьбе между ними, исход которой по всей вероятности будет смертельным для побеждённой стороны. Слишком уж несовместимы интересы этих двух государств, и одновременное великодержавное их существование рано или поздно окажется невозможным.

Действительно, с одной стороны, островное государство, мировое значение которого зиждется на владычестве над морями, мировой торговле и бесчисленных колониях. С другой стороны — мощная континентальная держава, ограниченная территория которой недостаточна для возросшего населения.

Именно поэтому она прямо и открыто заявила, что будущее её на морях, со сказочной быстротой развила огромную мировую торговлю, построила для её охраны грозный военный флот и знаменитой маркой Made in Germany [Марка, которую по настоянию Британии ставили на товары немецкого производства.] создала смертельную опасность промышленно-экономическому благосостоянию соперницы.

Естественно, что Англия не может сдаться без боя, и между нею и Германией неизбежна борьба не на жизнь, а на смерть. Предстоящее в результате отмеченного соперничества вооружённое столкновение ни в коем случае не может свестись к единоборству Англии и Германии. Слишком уж неравны их силы, и вместе с тем недостаточно уязвимы они друг для друга. Германия может вызвать восстание в Индии, в Южной Африке и в особенности опасное восстание в Ирландии, парализовать путём каперства, а может быть, и подводной войны английскую морскую торговлю и тем создать для Великобритании продовольственные затруднения, но — при всей смелости германских военачальников — едва ли они рискнут на высадку в Англии, разве счастливый случай поможет им уничтожить или заметно ослабить английский военный флот. Что же касается Англии, то для неё Германия совершенно неуязвима. Всё, что для неё доступно, — это захватить германские колонии, прекратить германскую морскую торговлю, в самом благоприятном случае разгромить германский военный флот, но и только, а этим вынудить противника к миру нельзя. Несомненно поэтому, что Англия постарается прибегнуть к не раз с успехом испытанному ею средству и решиться на вооружённое выступление не иначе, как обеспечив участие в войне на своей стороне стратегически более сильных держав. А так как Германия, в свою очередь, несомненно, не окажется изолированной, то будущая англо-германская война превратится в вооружённое столкновение между двумя группами держав, придерживающимися одна германской, другая английской ориентации», — прочитав эти строки, Николай отложил бумагу в сторону, чтобы закурить трубку и неторопливо обдумать прочитанное.

Да, мирная передышка, на которую он рассчитывал, кажется, заканчивается. Как только англичане окончательно договорятся с французами и, скорее всего, австрийцами, а ещё спустят на воду свои «сверхброненосцы», так через пару лет следует ожидать новую войну. Вспомнив недавно прочитанную статью, он подумал, что, скорее всего, она действительно будет мировой — из-за участия ведущих держав. Так что предстоит реальная возможность узнать, чего стоят предсказания Блиоха и этого… немецкого теоретика бунтовщиков [Подразумевается Энгельс, написавший 15 декабря 1887 г.: «Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны…»].

PARA BELLUM [Si vis picem — para bellum (Хочешь мира — готовься к войне) — латинская пословица.]

И новый примется кумир

Бороться армией за мир.

А армии до мира дела нет…

Алькор

...

Дневник императора Николая II

5 мая 1904 г. Понедельник. Утро было дивное; гуляли вдвоём. Имел три доклада. Завтракали: д. Сергей и Элла, прибывшие из Москвы проездом в Дармштадт. После чая долго говорил с д. Сергеем. Сделал с ним большую прогулку и затем покатался на пруде. К вечеру пошёл дождь [Незначительно изменённая запись за 5 мая 1903 г. из дневника Николая II.].

Французская республика. Париж. Март 1904 г.

Белов ловко обогнул ещё одну группу парижан. Стараясь никого сильно не толкать, он буквально ввинтился в толпу, пытаясь продвинуться в первые ряды. И ему это удалось, толпа ещё не загустела до того состояния, когда невозможно пробиться ни взад, ни вперёд. Наконец он пробился к оцеплению, устроившись прямо за спиной невысокого ажана [Ажан — полицейский.]. И тут же появился президентский экипаж, встреченный радостными криками горожан. Белов отметил, что сегодня настроение французов явно изменилось. И вспомнил, как вчера сидевшие в экипаже Его Величество Эдуард и президент Лубе выглядели явно нервничающими, а из толпы неслись не только приветственные возгласы, но и крики: «Да здравствуют буры!», «Да здравствует Фашода!». Александр мог даже поклясться, что своими ушами слышал, казалось бы, давно забытое «Да здравствует Жанна д'Арк!». Но в целом, как отметил Александр, французы были настроены довольно благодушно. А зная ветреную галльскую породу, он ничуть не удивился сегодняшнему поведению парижских обывателей. Тем более, как сообщала «Ле Фигаро», вчера британский монарх делал всё для подобного изменения отношений. В пять часов вечера король нанёс очень короткий визит президенту в Елисейском дворце и спустя полчаса уже был в британском посольстве по соседству, где принимал членов Британской торговой палаты. Там он произнёс речь об англо-французской дружбе, в которой говорил о своём желании, чтобы Британия и Франция покончили со всякой враждой и работали вместе как «чемпионы и пионеры цивилизации и мирного прогресса». После ужина в посольстве Эдуард VII отправился в «Театр Франсэ» посмотреть пьесу «Другая опасность» драматурга Мориса Доннэ, автора остроумных фарсов из парижской жизни. Главный герой пьесы встречается со своей старой любовью через много лет после её замужества и заводит с ней роман только для того, чтобы влюбиться в её дочь, — идеальный репертуар для английского короля, известного своим донжуанством. Перед началом спектакля в зале были слышны лишь редкие смешки. Даже «Ле Фигаро», стоящая на однозначно пробританской позиции, отметила лишь несколько любопытных взглядов в сторону короля и перешёптывания. Это отсутствие энтузиазма, судя по всему, монарха не обескуражило. Он от души смеялся на протяжении всего первого акта, а в антракте прогулялся по фойе в сопровождении полицейских, которые заметно нервничали в таком столпотворении. Неудивительно, что часто бывавший раньше в Париже Эдуард встретил кого-то из своих знакомых. Как писал корреспондент «Фигаро», среди них оказалась и бывшая звезда парижской сцены, с которой «Его Величество был хорошо знаком ранее», Жанна Гранье, ныне дама чуть за пятьдесят. Эдуард подошёл и поцеловал ей руку. Как было отмечено в статье, он обратился к ней по-французски и произнёс довольно громко, так что слышно было всем, кто оказался поблизости: «Ах, мадемуазель, я помню, как аплодировал вам в Лондоне, где вы демонстрировали всё изящество и остроумие Франции». Столь галантное, истинно галльское поведение не могло не понравиться французам, которые даже сейчас обсуждали этот королевский поступок со своими знакомыми. А ещё напечатанная газетами речь…

Король, в красном мундире и шляпе с плюмажем, выбрался из экипажа под радостные крики толпы, и был встречен на пороге мэром и почти полусотней чиновников. После обмена приветствиями все скрылись в дверях мэрии, и большинство зевак стало расходиться. Пошёл вместе со всеми и Белов, размышляя о только что увиденном. Не похоже, что это просто протокольный визит, думал он. Скорее намечается союз наших ветреных якобы союзников с «коварным Альбионом» [Прозвище Британии.]. Однако между Францией и Англией столько сложных, ещё не решённых вопросов, что многие в Европе, да и в России не верят в возможность их союза. Как было известно Александру, посол Урусов, сообщая о серьёзной подготовке французов к встрече Эдуарда VII, всё же писал: «Навряд ли следует приписывать посещению королём Парижа особливое политическое значение». Однако государь явно что-то подозревал. Не зря же лейтенант флота российского Белов, он же тайный сотрудник Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, получил срочный отпуск с крейсера «Баян» и прибыл в Париж. А сейчас шёл на встречу с одним из «доброжелателей» России, служившим в канцелярии президента Франции, осторожно осматриваясь в поисках возможной слежки. Конечно, полиция и охранка французов задействована на охране визита, но лучше перебдеть, чем провалить задание. Таких в Третьей канцелярии не жаловали, и после проваленного поручения вполне можно было оказаться главным начальником пограничного поста где-нибудь на Чукотке, где всех милых дам заменяют белые медведицы, а единственный человек, с которым можно культурно поговорить, сидит против тебя в зеркале.