Анатолий Логинов

Ударом на удар! Сталин в XXI веке

От автора

Перед вами — вторая часть многоавторского проекта о переносе СССР из 22 июня 1941 года в тот же день 2010 года. Наш небольшой коллектив: Логинов Анатолий, Виктор Гвор, Михаил Рагимов и Игорь Поручик при участии Александра Ерзылева и Андрея Судьбина, продолжает моделировать ситуацию. Напоминаю, перенос проходит по границам СССР от 1991 года, включая морские воды на расстояние двенадцати миль от береговой черты (на реках — по зарубежному берегу). Первая часть повествует о первых пяти днях после переноса, во второй рассматриваются события следующих четырех дней и приводится краткое описание последующих событий, как оно видится авторам.

Еще раз приносим благодарность всем участникам форума «В Вихре Времен» http://forum.amahrov.ru, принимавшим активное участие в обсуждении книги, персонально коллеге CanadianGoose за его конструктивную критику, а также Максиму Шейко, автору отличной АИ — антиутопии «Иная реальность» (издана под названием «Попаданец в СС. Марш на Восток») за разрешение использовать его главного героя в нашей книге.

Предупреждение: все совпадения имен, географических названий и событий абсолютно случайны.

Необязательное предисловие

Из отчетов комиссии по проверке происшествия в 6-альфа секторе Большой Лаборатории Времени (перевод с Вейского, 25637 год Вегранской эры):

«В результате выхода из строя по вышеуказанным причинам сингулярного фазового синхронизатора триангуляционная диссипация по в-параметру привела к созданию локального пробоя пв-континуума с взаимным переносом около шести миллионов стоунгов материи…»

В ночь на 22 июня в 1941 и 2010 годах, по периметру, в котором сторонний наблюдатель при взгляде из космоса опознал бы границы Советского Союза 1991 года, словно выросла на несколько секунд огненная стена. Выросла и исчезла, разлетелась на части под напором ветра. И после этого мир непоправимо изменился, и изменения эти нарастали с каждым днем…

Пролог

Социализм был выстроен.

Поселим в нем людей.

Б. Слуцкий

Северный Ледовитый океан. Борт РПКСН «Карелия».

Коваленко Владимир Владимирович, капитан первого ранга, командир РПКСН

Владимир резко проснулся, но вставать сразу не стал. Лежа он попытался сообразить, что его интуиции не понравилось. Пока ничего не чувствовалось, но от чего-то же он проснулся? Размышления прервал легкий скрежет в динамике. Владимир поднялся и прислушался.

— Товарищ командир, обнаружен повышенный уровень шума по пеленгу… расстояние… глубина… — доложил дежурный акустик.

— Принял, сейчас буду на ЦП.

Плеснув на лицо воды из умывальника и проверив внешний вид в зеркале (ноблесс облидж [Иск. франц. «Положение обязывает».], командир должен своим видом пропагандировать, что все идет хорошо), тихонько прикрыв дверь салона, Владимир прошел в центральный пост. (Акустическая культура на высоте! Хлопнул дверью, ты дважды преступник — ударил по ушам акустику и выдал место врагу!)

Заметивший вошедшего командира вахтенный офицер капитан-лейтенант Коротин сделал три шага навстречу и, подтянувшись, начал привычный доклад:

— Товарищ командир, подводная лодка находится на грунте, на боевом дежурстве в районе… реактор на… процентах мощности, акустический пост только что доложил о появлении подозрительного контакта по пеленгу… расстояние… глубина…

— Вольно, Вячеслав Юрьевич. Опять ваша вахта, заметили? Говорите, подозрительный шум? Одиночный? — Командир двигался к своему рабочему месту, одновременно выслушивая ответы вахтенного офицера. — К бою, — объявил он на полпути, выслушав доклад Коротина.

Стальной левиафан начал оживать. По лодке словно пронесся бесшумный вихрь. Отдыхавшие члены экипажа вскакивали с постелей и, на ходу одеваясь, заученными за время службы маршрутами устремлялись в свои отсеки. Наконец все успокоилось, теперь стоящие у своих постов люди внимательно вслушивались в тихо фонящие динамики.

— Акустики, как классификация контакта? — Спокойный голос Владимира резко контрастировал с настороженным состоянием собравшихся на ЦП.

— Товарищ командир, цель классифицирована как иностранная атомная подлодка. Идет максимальным малошумным ходом, недавно меняла курс. Пеленг … в настоящее время не меняется. Кажется, разыскивает нас.

Владимир задумался. Всплывать, готовиться к бою и пуску ракет или надеяться, что рельеф и особенности выбранного для залегания места скроют лодку от обнаружения? Мучительно тянулись миллисекунды, отделяя спокойное прошлое от полного неизвестности и вполне возможной гибели будущего. И будущее это зависело от решений двух командиров — неизвестного американца и Владимира. Впрочем, как всегда, безопасность страны и ее честь зависели от решений и действий командиров и их понимания ответственности перед будущим…

Многие вжали головы в плечи, одновременно окидывая взглядами десятки индикаторов, готовясь выполнить любой приказ. Потом сразу несколько человек развернулись к командиру, невозмутимо слушавшему очередной доклад акустиков. Напряженность на ЦП достигла такой интенсивности, что воздух, казалось, можно было резать ножом.

— Всплывать на глубину… с дифферентом три на корму. Ход не давать. Приготовиться к пуску торпед! Готовность к постановке помех! — Долгожданная команда вырвала людей из оцепенения. Коротин, покосившись в сторону командирского кресла, перекинул тумблер включения пульта управления торпедной стрельбой.

Огромная туша лежащей на грунте среди подводных хребтов подводной лодки слегка всколыхнулась и медленно привсплыла на десяток метров. Одновременно открылись люки аппаратов, а корпус РПКСН под воздействием придонного течения слегка развернулся вправо, почти в сторону цели. Американская подлодка продолжала двигаться прежним курсом. Очевидно, ее акустики еще не засекли звуки заполнения цистерн и открытия люков торпедных аппаратов на фоне шумов подводного течения.

— Аппараты один, три, пять, шесть на товсь! — Владимир раздумывал меньше секунды. «Рисковать обнаружением? Пускать ракеты? Зачем, когда можно просто дать залп торпедами, и проблема просто исчезнет на время, достаточное для смены позиции. Жестоко? А их никто сюда не приглашал. Разыскиваете «русского медведя»? Будьте готовы попасть в его лапы». Еще примерно полминуты заняли запросы и доклады о готовности расчетов постановки помех к бою.

— Залп! — Команда на пуск торпед прошла в момент, когда американская лодка начала разворот, или меняя курс, или наконец-то почуяв опасность. Но было уже поздно.

— Первая пошла. Вторая пошла… — Быстрое перечисление выпущенных торпед еще продолжалось, а первые из них уже набрали шестидесятиузловую скорость. Американец активно маневрировал, разгоняясь в попытке уйти от настигающей его смерти. Но дистанция была слишком мала для того, чтобы подводная лодка успела набрать необходимую скорость, позволяя торпедам нагонять цель с каждой секундой. Работающие головки самонаведения двух первых торпед били по корпусу цели, словно языки колоколов по куполу, и звуки эти ударяли по нервам, как набат. Командир американской подлодки все делал абсолютно правильно, но у него в сложившейся ситуации не было никаких шансов. То, что его очередной энергичный доворот вывел лодку на встречно-пересекающиеся курсы рвущихся к его корпусу торпед, уже ничего не решало. Абсолютно ничего. Первые два взрыва раздались практически одновременно. Затем, спустя несколько мгновений, рванула еще одна торпеда. Четвертого взрыва уже не было слышно, зато акустики «Карелии» явственно слышали грохот ломающихся переборок, звуки, похожие на стон, сопровождающие выгибание набора корпуса и деталей машин под давлением воды. Свистел вырывающийся из порванных труб пар, вытесняя оставшийся в отсеках воздух, с клокочущим треском вырывавшийся из дыр в корпусе, трещали выгибающиеся листы обшивки. Эти звуки, к облегчению слышавших, заглушали крики, если они и были, умирающих внутри погибающей лодки людей.

— Штурман, — оторвавшись от прослушивания внутренней трансляции, спросил Владимир, — курс и дальность до ближайшей точки?

Ответ штурмана отвлек вахтенных, с напряженными лицами слушавших трансляцию агонии американской лодки. И уже никто не обратил внимания на донесшийся далекий, заглушенный и смазанный дистанцией грохот удара корпуса о дно.

— Подъем на глубину… курс… иметь малошумную скорость. — Очередные команды привели атомоход в движение. Оглядев присутствующих, занятых своими делами, капитан удовлетворенно кивнул и, обернувшись к стоящему рядом «особисту», заметил напряженным тоном:

— Вот так, Олег Николаевич.

— Да, Владимир Владимирович, еще никто не придумал способа воевать без жертв, — ответил оперуполномоченный ФСБ и оскалился в подобии улыбки. — Это им за наших. Ибо не хер…

— Точно, — усмехнулся в ответ Коваленко. — Все свободны, товарищи. Отбой. Вячеслав Юрьевич, я — у себя.

Ракетный подводный крейсер неторопливо двигался к очередной точке, а сидящий в салоне командир вспоминал случившееся в последние пять дней. Начавшиеся с такого же внезапного пробуждения события неслись лавиной. СССР из сорок первого года, возникший вместо стран СНГ, боевые действия в Прибалтике между РККА, польскими войсками и группой армий «Север», появившейся в мире вместе с частью Восточной Пруссии, экономический кризис в Европе из-за прекращения поставок русской нефти и газа, попытка американцев оставить у себя отряд кораблей ТОФ… Владимир еще раз криво усмехнулся. «Да, это наверняка американская подводная лодка. Искали их, чтобы потопить, как РПКСН «Зеленоград» [В нашей реальности выведена из состава ВМФ в июле 2010 г.]. Правильно говорил замполит, что, пока они дежурят в море, никто не посмеет напасть на перенесенный из прошлого СССР. Сотня боеголовок, дремлющих в шахтах его крейсера, гарантирует спокойное вживание Союза в новом для него мире. Хорошо, что установили связь. И что начштаба флота тоже оказался здесь».

Владимир взял в руки стоявшую на столике фотографию. Жена и дочка, улыбающиеся в объектив, живые и радостные. Не важно, что случилось, важно только одно — они больше никогда не встретятся. Никогда, ни при каких обстоятельствах. И надо жить с этим дальше. Жить и служить, чтобы никто не мешал жить молодым дедам и бабкам, его и ее предкам. Чтобы выжила Родина. Пусть даже для этого придется провести в автономке лишние дни.

«Надеюсь, Воложинский и Горшков сумеют что-то придумать с базированием лодки. Тогда и вернемся на сушу. А сейчас будем терпеливо ждать…»

Глава первая

27.06.2010 г

г. Лондон.

Первушин Андрей Иванович, предприниматель

Ну что? Все готово? «Наш ответ Чемберлену», тьфу, английскому правительству, решившему не выпускать из страны граждан бывшей Российской Федерации. Решили подгадить перемещенному СССР, а заодно и всем оставшимся туристам? Мало им «правительства Российской Федерации в изгнании», предъявившего свои права на все заграничные счета? Не на тех напали, наглы и примкнувшие к ним прочие! Может, кто-то предпримет еще что-нибудь, но и он этого так не оставит. Андрей еще раз перечитал письма, стараясь не вспоминать лица девушки за столом паспортного контроля при взгляде на его паспорт. «Чистыми руками и холодным сердцем».

«Все, кому дорога Британия!

Наше правительство не только не препятствует проникновению всякого сброда в нашу великую страну. Теперь оно отказывается этот сброд выпускать, когда они сами хотят уехать.

С сегодняшнего дня не выпускают русских! Тех, кто не хочет жить в Англии, держат силой!

Завтра не будут выпускать греков, турок и евреев!

При этом впускают всех!

Скоро этого отребья станет больше, чем истинных британцев, и они сметут нас!

Мы требуем, чтобы они убирались! Они готовы уехать, но их не пускают!

Надо срочно что-то делать!

Британия должна принадлежать британцам!»

Это нацистам. Их тут много. Арабы с индусами кого угодно достанут, так что пройдет с этой категорией, как по маслу. Следующее…

«Товарищи!

Английский и американский империализм в очередной раз пошел на вопиющее беззаконие. Угнетателям трудового народа не дает покоя появление в нашем мире первой страны победившего пролетариата. Трудящиеся всего мира, все прогрессивные силы стремятся помочь оказавшемуся в тяжелом положении Советскому Союзу. И в этот момент продажная клика Дэвида Камерона пытается вставлять палки в колеса паровозу пролетарской революции! Откликаясь на подстрекательские вопли из Вашингтона, цепные псы английских эксплуататоров насильно удерживают в стране граждан Советского Союза, желающих выехать на Родину.

Это чудовищное преступление не должно остаться безнаказанным! Скажем нет преступным действиям консерваторов! Свободу русским братьям!

Да здравствует социалистическая революция и коммунизм во всем мире!»

Коммунистам, понятное дело. Черт, немного пафосно получилось. В стиле Коминтерна и тридцатых годов. Да и хрен с ними. Переделывать лень, еще на три языка переводить всю эту хренотень и править под каждую страну! Кому надо — поймет. И перепишет под себя. Следующее…

«Всего месяц прошел с того момента, как Дэвид Камерон сформировал новое правительство. Не столь большой срок, чтобы разобраться в чаяниях нового премьера! Но уже первые принятые решения заставляют задать вопрос: «Кого мы выбрали в парламент? Кто назначен на должность премьер-министра? Чьи интересы представляют люди, руководящие Великобританией?

Вчера был принят билль, запрещающий выезд из страны гражданам СССР. В основном это люди, не имеющие работы и денег. Кто-нибудь надеется, что они будут голодать? Зря! Рядом с голодными русскими террористы ИРА покажутся ангелами! Или правительство собирается кормить насильно удерживаемых мигрантов? Деньгам налогоплательщиков нет лучшего применения? Может, Камерон планирует обеспечить их работой, выбросив на улицу наших соотечественников?..»

Это в тред-юнионы. И не только. Есть и еще пара адресов. Следующее послание.

«Правительство в очередной раз показало свою звериную сущность, приняв античеловеческое решение о запрете выезда русских с территории Британии. Грубейшее нарушение права человека на свободу перемещения…»

Правозащитникам. Не русским, конечно, английским. Такое же дерьмо, но с другим направлением удара. Ничего, и дерьмо пригодится, на удобрение пойдут!

Перечитав все письма, Андрей засел за сообщения на форумы. Потом за переводы. Английский. Для страны пребывания. И правка для Штатов, поменять фамилии и название страны. Французский. Тоже поправить. Немецкий. Тут правки много. Они возмущаются пока чужими решениями. Если получится, то своих у них и не будет.

Все. Языковый запас кончился. Итальянцам, полякам и прочим шведам придется писать по-английски. Но с ними позже, сначала это отправить.

Андрей нажал «Энтер», и мина замедленного действия ушла в Интернет. И остановить ее можно, только обрушив всю мировую сеть. Да какого, к черту, замедленного! Уже сейчас кто-то копирует его посты и письма и выкладывает от своего имени и анонимных ников. Те, кто понял и поддержал его игру. Те, кто принял это за чистую монету. Какая разница, в конце концов? «Посеявший ветер пожнет бурю». Веселая злость не отпускала ни на минуту. Найдут? И что? Кто не успел — тот опоздал.

Он работал, ежеминутно ожидая требовательного стука в дверь. Или удара. Давно рассвело, но за ним так и не пришли. Видимо, в МИ-2 тоже решили, что нет смысла, когда дело уже сделано.

Спать Первушин лег только тогда, когда, зайдя на случайный австрийский форум, обнаружил оживленную дискуссию вокруг его постов. А потом то же самое повторилось на канадском, мексиканском и польском…

Подмосковье, государственная дача номер ХХХ.

Е. О. Фридлендер, научный консультант при СНК СССР, начальник спецНИИ СНК, бывший бизнесмен

— Черт!

Интернет страшно тормозил. Но ожидать иного от спутниковой системы и не стоило. Впрочем, уже и то, что имелось, было поистине чудом для СССР образца сорок первого. И Фима мог гордиться, что имел к этому непосредственное отношение. Недаром, оказавшись на границе Союза во время странного явления, он сделал ставку на самый фантастический вариант. И не ошибся. Его завод теперь будет смонтирован в Харькове, а сам он, после удивительно быстрой встречи «наверху», занимается интереснейшим делом — созданием, вместе с правящими кругами Союза и помощниками из неперемещенцев, структур взаимодействия предков и потомков, с помощью которых Советский Союз должен выжить в нынешнем времени. И поэтому он сейчас вместо сна сидит за экраном монитора.

Фима оторвался от компьютера. Последние полчаса он лихорадочно лазил по Интернету, просматривая десятки страниц. Все сходилось, нарытые данные подтверждали информацию, сказанную Мишкой Душаниным по телефону. Даже не информацию, намек. Мишка в Союз пока не рвался, а потому побаивался прослушки и всевозможных обвинений. Но и не предупредить Фиму не мог, тем более против СССР ничего не имел.

«Не коммунист, но сочувствующий, — в шутку определил отношение старого друга Фридлендер, — так это, кажется, здесь называется. Неудивительно, Дух всегда был осторожным».

Собственно, намек — великое дело. Особенно когда знаком с человеком больше тридцати лет. Парни дружили с третьего класса…

Фима снял трубку «кремлевки», той, которая соединяла напрямую, без коммутаторов и барышень «телефонисток». С другой стороны ответили сразу же. Хрипловатым со сна голосом:

— Слушаю.

— Лаврентий Павлович! Поступила информация, которую считаю необходимым довести до вашего сведения. Но лучше не по телефону, — выдал на одном дыхании Фима.

— И вам здравствуйте, товарищ Фридлендер! — Из голоса наркома пропали последние нотки сна. — Вы таки считаете, что три часа ночи — самое подходящее время? Или в будущем люди научились не спать? — Смешинки вдруг исчезли. — Насколько серьезно?

— Совсем несерьезно. Но может выйти боком. Сильно выйти.

— Хорошо, машина за вами придет. Через двадцать минут будьте готовы.

Всем известно, что в век отступления из космоса и господства китайского ширпотреба люди удивительно пунктуальны. Опаздывают не более чем на пару часов, а то и вовсе задерживаются. Ну, а если не придут на назначенную встречу, то только по очень уважительной причине, которая обязательно найдется. Или придумается. Вот в прошлом торопиться было совершенно некуда. И потому пунктуальностью даже не пахло. По этой причине автомобиль приехал именно через двадцать минут, секунда в секунду, а спустя еще полчаса Фима докладывал наркому:

— …намечается серьезная провокация. В течение ближайших суток несколько сотен легких частных самолетов пересекут границу СССР. Кроме того, возможно пересечение государственной границы на моторных катерах. Подготовка акции выглядит как частная инициатива, но, безусловно, срежиссирована куда более серьезными людьми.

Берия внимательно посмотрел на Фиму.

— Откуда данные?

— Позвонил сочувствующий товарищ из Германии. Проверить оказалось легко. Они договариваются в Интернете. Флеш-моб.

— Открыто? Очень интересно, — нарком задумался, привычно болтая ложкой в стакане. — Ну-ка, проверьте ход моих рассуждений. Это будет не нападение. Мелкое хулиганство. Даже засылка шпионов маловероятна. Полетят исключительно малолетние оболтусы. Мы их посбиваем и подтвердим репутацию «кровавой диктатуры» и «тоталитарного режима». Шум поднимется неимоверный. И задумали это не правительства, а те, кому хочется войны или кому мы поперек горла. Так?