Наконец слово дали мне, и я, поблагодарив всех за внимание к моему изобретению, напомнил, для чего оно создано: не для стрельбы на дальние дистанции, для этого есть ствольная артиллерия, а наоборот, для стрельбы по окопам и прочим укреплениям противника или там, где подобраться к противнику мешает рельеф местности, например в горах.

Опять началась дискуссия, нужно ли это и я заметил, что для того, чтобы узнать нужно оружие или нет, надо сделать миномет переносным, то есть уменьшить толщину ствола раз в десять и сделать его перевозимым во вьюках. Отдать в горные части (только проинструктировав и показав, как стрелять, а не так, как было с гранатами — привезли ящик и сами разбирайтесь, как и для чего), вот там мы и узнаем, нужны ли им минометы. Вот на этом и порешили, к неудовольствию Демьяненкова — не удалось ему отвертеться от продолжения испытаний.

Потом открыл футляр и показал автоматическое ружье, с удовольствием заметив, как все застыли от удивления при виде столь странного оружия. Пригласили представителей оружейных заводов, и я разобрал ружье и показал его детали, объяснив их назначение. Оружейники сразу стали тянуть шеи из задних рядов, но я их успокоил и сказал, что у них еще будет время и возможность подержать в руках это оружие. Потом взял магазины с патронами, и мы пошли на полигон. Думал, что генералы не пойдут, все же мокрый снег валит, но нет, любопытство пересилило.

Поставили мишени на 30 саженях, и я, хотя все еще валил снег, первым выстрелом попал, ну а потом проще — сразу же очередью разнес все мишени, только солома и обрывки мешковины полетели. Поставил на предохранитель и обернулся к зрителям. Молчание… Это либо очень хорошо, либо очень плохо.

— Позвольте, князь, — подал голос генерал Демьяненков, — эдак у вас патронов не напасешься. И потом, что это за дистанция — тридцать сажен?

— Ваше превосходительство! Вообще-то это оружие ближнего боя, полезно при прорыве противника, для боя в населенных пунктах, в крепостях. Вот представьте, враг прорвался на дистанцию тридцать, двадцать, десять сажен, а вы с винтовкой — успеете только один раз выстрелить, — всё, поднимут вас супостаты на штыки. Или в траншее — вот бежит на вас полувзвод, ну одного штыком заколете, а остальные — вас наколют. Так что я вовсе не хочу этим, по существу, дробовиком конкурировать с винтовкой. Каждому свое! Вот сделаю на основе этого ружья скорострельный карабин, там можно и про триста саженей поговорить. Ну, а пока вот вам «метла смерти», продемонстрировать еще, как она выметает врага на ближней дистанции?

Демонстрации не потребовалось, зато генерал Софиано лично захотел попробовать:

— Я ведь, князь, охотник заядлый, нельзя ли лично ознакомиться с действием этого, как вы изволили сказать, «дробовика».

— Извольте, ваше высокопревосходительство. Пруда с утками предоставить не могу, но остатки мишеней в вашем распоряжении. Только я в таком случае предпочел бы бить дуплетом, по два выстрела, отпуская спусковой крючок и вновь его нажимая по следующей цели. Вот тогда вся стая уток — ваша.

На всякий случай у меня были магазины, заряженные патронами с дробью и пулями. Вставил дробовой и вручил «девайс» генералу, проинструктировав, что бой громкий, и желательно открывать рот, чтобы ухо не заложило.

— Ну уж про это, батенька, вы мне, старому артиллеристу, могли бы не говорить.

— А вот государю императору пришлось!

— И что сказал его величество?

— Был в восторге, пришлось подарить ему один из образцов, этот, что у вас в руках — пока последний и единственный.

Потом генерал разнес в клочья «уток», хотя эффект рассеивания уже был налицо, но дробь крупновата для пернатой дичи, там надо поменьше: 5–7-й номер, а у меня тройка была заряжена.

Потом попросился пострелять один из тульских оружейников, штабс-капитан гвардейской артиллерии. Дал ему рожок с пулями, хотя уже от мишеней одни палки остались, вот капитан и ухитрился четыре из них сломать или на землю положить, тут уж как попадет, причем стрелял короткими очередями, а генерал Софиано до этого сразу выпустил полрожка. Что же, оружие новое, к нему привыкнуть надо.

При обсуждении как раз первое, с чего начали, подчеркнули совершенно фантастический внешний вид оружия. Но и результаты были впечатляющие, хотя Демьяненков все дудел в свою дуду, о том, что неизвестно, для чего это оружие надо. Тут уж даже Ванновский не выдержал и попенял ему:

— Николай Афанасьевич! По-моему, князь весьма доходчиво объяснил вам, в чем разница между автоматическим ружьем и винтовкой, они не противоречат друг другу, а дополняют, и я думаю, что в казачьи сотни по такому ружью-пулемету дать на испытания можно. Вот терские казаки — им постоянно приходится сталкиваться в теснинах с абреками и контрабандистами. Только вчера произвел в полковники Аристарха Нечипоренко за уничтоженную под его руководством банду, которая лет десять терроризировала местных обывателей и даже на мелкие гарнизоны нападала. Вот ему и передадим на испытания первую партию ружей.

Потом выступил Софиано и сказал, что лично ему понравилось стрелять из такого пулемета, хотя, на его взгляд, на уток не подойдет — здесь нужна дичь покрупнее, возможно, что и двуногая. В конце концов, все порешили, что тут говорить, если самому государю ружье понравилось, надо срочно делать опытовую партию и отдавать в войска на испытания. Потом подписали акт испытаний — естественно, положительный, даже миномет под это дело прошел довеском. Резолюция: «Одобрить и рекомендовать выпуск опытовой партии в сто штук». Расходы списать по Артиллерийскому Управлению.

Генералы разъехались, а я остался с оружейниками, показывать и рассказывать про устройство ружья, одновременно унтер чистил его от порохового нагара и смазывал оружейным маслом.

Оружейники, особенно тульский штабс-капитан, старательно записывали, измеряли размеры и зарисовывали детали. Сказал, что на затвор — шведский патент, так что попытайтесь сделать свое, отечественное, и вообще, сразу начинайте с нарезного карабина под русский патрон.

Дал телеграмму Норденфельту, что договорился о поставке ста ружей на испытания, пусть делают как можно быстрее.

8 апреля 1892 г., Ливадия

Сегодня у нас праздник, нет, не день космонавтики, хотя хотелось бы… а завтра еще один великий праздник — Пасха. А сегодня у Георгия взяли мазки мокроты, кстати, ее стало отходить гораздо меньше, раза в три, и кашель Джоржи уже не так сильно беспокоит. Так вот, во всех трех мазках бактерий туберкулеза вполовину меньше от того, что было, когда начинали лечение. Прогресс налицо, и появилась надежда на излечение!

Иванов сияет, все остальные тоже не скрывают радости. А уж как рад Джоржи, он просто воспрял духом. От прежней хандры вообще ни следа не осталось, он немного загорел во время ежедневных прогулок и выглядит молодцом. Позвали из Ялты фотографа и сделали фотокарточку для родителей на фоне цветущего сада. Днем воздух вообще прогревается до 18–20 градусов, но к вечеру температура снижается вдвое, и поэтому я проинструктировал милосердных сестер, чтобы Джоржи вечером надевал теплый свитер. В таком виде мы и пили по вечерам чай из большого самовара на террасе. Все утеплялись, да еще и горячий чай с баранками шел на «ура». Профессор Иванов даже разрешил по чуть-чуть рома или коньяку в чай. Я не помню о совместимости изониазида с алкоголем, конечно в клиниках последний исключен, кстати, мы сократили винно-пивное потребление, рекомендованное «лучшим терапевтом» Захарьиным [Так и было в реальности — «воду заменить вином и пивом», а если учесть применение внутрь креозота, то печенка у Джоржи должна быть стальная.], раза в четыре, иначе «посадим» Джоржи печень, а если взять печеночную недостаточность и туберкулез, то хрен редьки не слаще. Поэтому раз в два дня пара ложек рома не повредит, а больному веселее в компании выпить чаю, глядя на море внизу, синеющие за спиной невысокие горы и закатное небо в золотистых, розовых и сиреневых тонах. Из сада доносятся цветочные запахи, вокруг свежая зелень, хорошо…

Мы гуляли с Джоржи по его маршруту, семь верст он проходит достаточно быстрым шагом, мне так с разговорами было не поспеть, даже попросил идти чуть медленнее. Джоржи расспрашивал про новости, удалось ли Мишкину рассчитать потребное количество водорода, чтобы поднять 600 пудов груза. Ответил, что рассчитать-то он рассчитал, но получение водорода химическим путем уж очень затратное, надо электролизом получать, а для электролиза надо много электричества.

Потом речь пошла про военные изобретения, рассказал про ружье и миномет, о том, что решено изготовить опытные партии по сто штук и передать в войска для испытаний, причем для них избрано Терское казачье войско.

— А как ваша гусеничная машина, князь? Удалось ли договориться с кем-то из фабрикантов?

— Уже сделали маленькую действующую модель у Норденфельта. Резво бегает и даже пашет землю — машина будет показана шведскому королю на сельскохозяйственной выставке, а к нашей российской выставке постараюсь сделать полномасштабный образец, весом около 200 пудов и длиной в две-три сажени, который мог бы таскать сто и более пудов веса и пахать землю четырех-пятилемешным плугом.