Плавает-Быстро открывает один из своих мешочков, достает оттуда что-то и зовет меня к себе. Я поначалу сомневаюсь, но потом покоряюсь судьбе и подплываю к субмарину одним коротким гребком.

На раскрытой ладони он протягивает мне длинную черную полоску. По ощущениям, резиновую. Себе Плавает-Быстро достает такую же и демонстративно отправляет ее в рот. Он старательно двигает челюстями и жестами показывает мне, чтобы я сделала так же.

Я с сомнением беру протянутую им полоску. Откусить не удается, она слишком жесткая, поэтому я следую примеру Плавает-Быстро и засовываю ее в рот целиком.

— Что это? — интересуюсь я с набитым ртом. Эта штука жесткая и соленая, ощущение такое, будто я жую кусок резинового пожарного шланга с какого-нибудь затонувшего корабля.

Плавает-Быстро снова показывает незнакомый жест. Заметив, что я его не поняла, он повторяет медленнее, и теперь я узнаю комбинацию из двух знаков — «путешествовать» и «есть».

Провиант для путешествий, перевожу я для себя самой.

— Его делают из водорослей, — объясняет он.

Ясное дело. Из чего же еще.

— Оно долго не портится, — продолжает он. — И придает сил!

Звучит не слишком убедительно, но от голода у меня так свело живот, что я толком не могу сказать, голодна я или нет. Должна быть голодной, после такого-то заплыва! Я за всю жизнь не плавала столько, сколько проплыла сегодня. Но голода я, как ни странно, не чувствую — так силен страх, охвативший меня.

Зачем я вообще всё это делаю?

Чтобы найти отца.

Надеюсь, он стоит этих усилий!

Мы съедаем по три черные штуковины. К необычному вкусу я быстро привыкаю. И с удивлением понимаю, что наелась.

Я оглядываюсь и вижу, что синева вокруг нас превратилась в тусклую черноту, в которой я с трудом различаю очертания рифа — и то благодаря лунному свету. Тьма сгущается, и моя тревога растет. Мы с Плавает-Быстро уже почти не можем разговаривать, потому что я больше не вижу его жестов.

Я вся съеживаюсь. Вдруг он хватает меня за локоть и тянет за собой.

Мы спускаемся в самую глубокую часть низины, к подножию вертикально торчащего обломка скалы. Там Плавает-Быстро наконец отпускает меня, хлопает рукой по песчаному дну и объясняет мне широкими, медленными жестами: спать. Потом он ударяет себя в грудь, показывает на песок в паре шагов в стороне и повторяет: спать. Он кладет копье так, чтобы можно было схватить его в любой момент, а сам ложится рядом, спиной ко мне.

Ах вот как. За спиной у меня скала, впереди устроился Плавает-Быстро. Я под надежной защитой. Похоже, я напрасно паниковала.

Я тоже ложусь, пытаюсь устроиться поудобнее.

Очень непривычно ложиться спать, ничем не укрываясь, но мне, на удивление, почти не холодно. Я, помнится, волновалась, что во сне меня может куда-нибудь унести течением? Теперь я понимаю, что это полная чушь: достаточно выпустить из легких весь воздух, и я становлюсь тяжелой как камень.

Но уснуть у меня, конечно же, не получается, хоть я и ужасно устала. В голове целый рой мыслей, да и темнота вокруг тоже не успокаивает. Стоит мне задремать, и я чувствую, что совсем рядом хищно щелкает клешнями краб или еще кто-то, кто хочет напасть на меня. Но каждый раз выясняется, что это вода вытекает из моих жабр и завихряется от течения песок.

Я не знаю, куда девать голову, — мягкая подушка мне бы сейчас не помешала. Думаю улечься на небольшой плоский камень, но он для меня слишком жесткий. Сгребаю в кучку песок, который через некоторое время становится таким же твердым, как камень, да еще и песчинки постоянно лезут в нос. Поворачиваюсь то так, то эдак, пытаюсь подложить под голову руку, но она, конечно, почти сразу затекает.

У Плавает-Быстро таких проблем, по всей видимости, нет. Не проходит и пяти минут, как он уже спит глубоким и крепким сном. Прекрасный охранник, нечего сказать! Лежит как мешок с песком, положив голову на согнутую руку, а через некоторое время и вовсе начинает издавать странные звуки, напоминающие тихое жужжание: вот, значит, как звучит подводный храп?

Я снова и снова задаюсь вопросом, зачем я вообще ввязалась в эту авантюру. Лежа на морском дне, на глубине десяти или двадцати метров, я чувствую себя самым одиноким человеком на свете. Неужели я и правда только сегодня утром покинула знакомый мне мир? Только сегодня оставила позади Сихэвэн, тетю Милдред, моего лучшего друга Пигрита, школу?

Ну ладно, пытаюсь успокоить я себя, если во время приключения случается только хорошее — это и не приключение вовсе. Именно о таких моментах, как сейчас, — когда всё идет не так, когда накатывают страх и отчаяние — потом будет интереснее всего рассказывать.

Если, конечно, я вообще выживу.

Плавает-Быстро то и дело ворочается во сне, и каждый раз, когда он это делает, я вздрагиваю.

Я уже знаю, что сегодня не сомкну глаз. Уснешь тут, как же.

А что если, думаю я, лежа на песке и вглядываясь в беспросветную подводную ночь, мимо проплывет голодная акула? Акулы никогда не спят, это мы в школе проходили. Им постоянно нужно быть в движении, иначе они задохнутся, а те, кто всё время двигается, должны всё время хотеть есть…

Потом я вспоминаю о том, что Плавает-Быстро прочитал по камням: здесь были ныряльщики, люди с аквалангами, от которых и сбежало племя субмаринов! Что если они вернутся и найдут нас?

Я подумываю о том, чтобы растолкать Плавает-Быстро и расспросить его, но, прежде чем я успеваю на это решиться, я проваливаюсь в сон.

3

Когда я просыпаюсь, вокруг светло и прямо мне в глаз смотрит любопытная рыбка в желтую и синюю полоску. Я в ужасе подскакиваю, рыбка, испуганно двигая хвостом из стороны в сторону, уплывает прочь. И тут на меня волной накатывают воспоминания. Я под водой! Я спала на дне Тихого океана!

Невероятно. И в то же время страшно. Но разобраться в своих чувствах я не успеваю. Потому что вдруг осознаю: что-то не так. Категорически не так, как должно быть.

Я совершенно одна. Плавает-Быстро исчез.

Как это понимать? Я дотрагиваюсь до песка в том месте, где он спал. Ничего не видно: ни отпечатков, ни вмятин, ни следов.

Делаю глубокий вдох, позволяю ребрам раскрыться, чтобы грудная клетка наполнилась воздухом, который поднимет меня со дна. Плыву наверх и оглядываюсь.

Плавает-Быстро нигде нет. Тогда я кричу. Безрезультатно.

Вдруг с ним что-то случилось, а я этого даже не заметила? Или он забыл обо мне и дальше поплыл один? Что мне делать? Смогу ли я хотя бы найти дорогу назад?

Я замечаю вдалеке какое-то движение: это неторопливо приближается Плавает-Быстро.

— Доброе утро, — сигнализирует он издали.

Я испытываю облегчение, но сердце все еще колотится.

— Где ты был? — Жесты у меня выходят чересчур резкими.

— Я раздобыл нам завтрак. — Он поднимает над головой огромную серебристую рыбину.

— Мог бы предупредить, — с укором замечаю я, хотя мой желудок радостно бурчит в предвкушении завтрака.

— Ты так хорошо спала, а я не хотел упустить эту рыбу, — не меняясь в лице, выдает Плавает-Быстро.

Мы выбираем на дне местечко поуютнее, потом Плавает-Быстро достает свой новый нож и начинает разделывать рыбу. Нетрудно заметить, как он гордится новым ножом. Управляется он с ним более чем умело, счищает с рыбы чешую, разрезает мясо на аппетитные кусочки и жестом приглашает меня угощаться. Я беру кусочек, кладу его в рот и…

О! Божественно! Может быть, всё дело в том, что я ужасно голодная, но я так не думаю. От этого вкуса — он такой насыщенный, он вобрал в себя всё, что есть в море! — меня накрывает с головой. Я всегда любила суши, которые по большей части состоят из сырой рыбы, но с этим никакие суши не сравнятся!

— Вкусно? — спрашивает Плавает-Быстро свободной рукой.

— Очень! — уверяю его я и беру следующий кусок.

Плавает-Быстро приятно, что мне так нравится его добыча. И действительно, это сразу же со всем меня примиряет. После второго кусочка голубая бесконечность вокруг меня больше не кажется угрожающей, наоборот, она снова полна удивительных возможностей.

Мы не спешим. При разделывании тушки в воду попало немного крови, она привлекает других рыб, но прогнать их не составляет труда.

— Можно не торопиться, — объясняет Плавает-Быстро, — племя не успело уплыть далеко, мы найдем их уже сегодня.

Это радует — после вчерашнего марш-броска я, честно говоря, несколько разбита.

— Надеюсь, тебе у нас понравится, — говорит он.

— Не сомневаюсь. — В этот момент я и сама в это верю.

— Я буду рад, когда наконец вернусь и… — добавляет Плавает-Быстро, но вдруг его руки резко замирают.

— Что такое? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня с сомнением:

— Тебе это вообще интересно?

— Ну конечно, — отвечаю я. — Почему же нет?

— Ты Посредница, обещанная нам в пророчестве, — объясняет Плавает-Быстро и отводит взгляд. — Разве тебя могут интересовать заботы простого разведчика?

Я закатываю глаза. С тех пор как мы познакомились, я уже раз десять объясняла ему, что думаю по поводу этого его «Ты обещанная нам Посредница» (это полная чушь), но он опять за свое.

— Просто расскажи, — говорю я. — Если что-то будет не по мне, молчать не стану.