— Хорошо, это мне уже известно, но почему именно Снейдер? — спросила Сабина.

— Больше я никому не доверяю, ни единой душе.

— Мне придется вас разочаровать, но, как вы уже сами слышали, он больше недоступен для подобного рода разговоров. Вам придется довольствоваться мной. Или другим сотрудником, — предложила Сабина.

— Не утруждайтесь напрасно. — Монахиня сделала глубокий вдох. — Как я уже сказала, буду говорить только с ним!

Сабина долго на нее смотрела, но женщина не отвела взгляда. Ее серые глаза блестели. В этом взгляде читалось большое милосердие, но и самоуверенность, которая росла с каждой секундой. Однако Сабина все равно выдержала этот взгляд. В итоге глаза отвела монахиня.

Вот почему ван Нистельрой потребовал именно ее для этой работы. Снейдер ее обучал, они работали вместе, и из всех коллег в БКА она знала его лучше других. Но очевидно, сейчас ей это не особо помогало.

Пришло время завершить разговор и покинуть комнату для допросов. Монахиня отказывалась говорить, но Сабина еще не хотела сдаваться.

— Вы сказали, что доверяете только Снейдеру? — повторила она.

Монахиня молчала.

— Все же меня это удивляет, — продолжила Сабина, — потому что час назад вы еще не знали, кто такой этот Снейдер. Вы не знали ни как он выглядит, ни про букву С его второго имени, и держали в руке его старую визитку.

Монахиня сжала губы.

— Если вы собиратесь совершить семь убийств, хотя задержаны и находитесь здесь, вам необходим как минимум один сообщник, который будет помогать. Так как вы не знакомы со Снейдером, я полагаю, что ваш сообщник его знает. Вероятно, вы получили визитку Снейдера от него. — Сабина задумалась, не переставая наблюдать за эмоциями на лице монахини. Она была на правильном пути, потому что на переносице монахини пролегла морщинка, а веко задергалось.

— Так как визитка старая и потрепанная, я полагаю, что ваш сообщник давно знает Снейдера. А раз вы сказали, что никому больше не доверяете, значит, ваш сообщник хорошо знаком с запутанными структурами БКА.

Монахиня плотнее сжала губы.

— Позвольте еще раз взглянуть на визитную карточку? — попросила Сабина. — Я хочу, чтобы ее проверили на наличие отпечатков пальцев.

Монахиня помотала головой.

Хорошо, — подумала Сабина. — Это подтверждает мое предположение! Других отпечатков там все равно уже не обнаружить.

— Вероятно, вы считаете себя очень умной, — сказала женщина.

— Вы не оставляете мне другого выбора, кроме как делать собственные выводы, — парировала Сабина. — Судя по вашему акценту, вы из Австрии, его легко перепутать с южнобаварским… из какого-то региона на границе с Германией. Может, Верхняя Австрия?

Монахиня молчала.

— Сколько у меня времени, чтобы предотвратить убийство? — спросила Сабина.

По-прежнему молчание.

— Раз вы хотите за неделю совершить семь убийств, я полагаю, что первое… — она взглянула на часы, — произойдет через неполные пятнадцать часов, то есть незадолго до полуночи, так как завтра по плану уже вторая жертва, верно? — Сабина прищурилась и задумалась. Что еще? — По опыту я знаю, что серийные убийцы, следуя инстинкту, обычно начинают в ближайшем окружении и лишь затем расширяют радиус своих преступлений. Поэтому я также полагаю, что из-за сегодняшней нехватки времени первое убийство случится в Висбадене или его окрестностях.

Уголок рта монахини дернулся. Во взгляде появился скепсис, словно она разгадала ход мыслей Сабины.

— Вас обучал Снейдер? — спросила она.

Сабина не ответила на вопрос, а подалась вперед.

— Значит, Висбаден, — заключила она. Это была лишь догадка, но реакция женщины подтвердила, что Сабина на правильном пути.

Внезапно женщина тоже наклонилась вперед над столом. Ее руки показались из рукавов, и она ухватилась за столешницу с обеих сторон.

— Забудьте свои психоштучки, — прошептала она. — Я ничего не скажу, можете выдвигать сколько угодно предположений. Я буду говорить только с Мартеном Снейдером.

Сабина разглядывала ее. За секунды она зафиксировала каждую деталь. Любой обрывок информации мог быть важен. Ногти монахини были грязные и обломанные. Возможно, навязчивый аромат мятного масла служил лишь одной цели — заглушить другой, предательский запах. Но какой? Сабина втянула воздух, но ничего не почувствовала.

Затем вместе со стулом подвинулась в сторону и принялась изучать наряд женщины. Подол платья лежал на полу. Даже мысков туфель не было видно, но на ткани собралась пыль и волокна — внизу и сбоку на бедре. И запылилась монахиня точно не во время визита в БКА. Здесь ежедневно убирались, отчего постоянно пахло чистящими средствами.

— Скажите мне хотя бы, откуда у вас шрамы на руках? — Сабина попыталась добыть еще одну подсказку.

Непроизвольно монахиня подняла рукав и посмотрела на свою кисть. Как будто хотела свериться с наручными часами. Но часов не было, только маленькая татуировка на левом запястье.

— Нет, не скажу. — Быстрым движением она снова опустила рукав.

Сабина пыталась скрыть удивление. Монахиня с татуировкой? Сабина разглядела черную розу с расцветшим бутоном и покрытым шипами стеблем.

Возможно, напротив нее сидела вовсе не настоящая монахиня, а просто пожилая женщина, которая взяла костюм напрокат. Хотя Сабине в это не верилось — женщина казалась аутентичной, как и ее одежда. В любом случае Сабина узнала достаточно. Она не хотела больше терять время, поднялась и направилась к двери.

— Это все? — спросила монахиня.

— Да. — Сабина постучала, взялась за ручку, дождалась щелчка и открыла дверь.

— Вы сдаетесь?

— Я выяснила достаточно.

— Что бы вы там ни выяснили, — крикнула монахиня ей вслед, — есть кое-что еще, что вы должны знать!

Сабина обернулась.

— Вы мне доверяете? — спросила монахиня.

— Как можно доверять тому, кто хочет совершить семь убийств?

Монахиня улыбнулась:

— Пройдите через главный вход!

* * *

После того как дверь закрылась и Сабина оказалась в смотровой, к ней подскочил ван Нистельрой.

— Вы спятили? Провоцировать эту женщину и обрывать разговор, когда мы, возможно, получили первую важную зацепку? Она не скажет больше ни слова.

— Может, эта таинственная подсказка с главным входом просто ложный след. — Сабина разглядывала монахиню через стеклянную стену. Женщина уставилась в зеркало. Наверняка она догадывалась, что за ней наблюдало несколько человек. — Я знаю достаточно.

— Отлично. — Ван Нистельрой поднял руку. — Если произойдет хоть одно убийство и станет известно, что мы могли его предотвратить, но не сумели толком допросить старую монахиню, нам конец!

Репутация БКА! Единственное, что его интересовало. А ей прежде всего было важно спасти человеческую жизнь.

— Мне нужны Тина Мартинелли и специальная группа.

— Вы получите все, что хотите, — фыркнул ван Нистельрой и повернулся к коллегам: — Отведите монашку в одиночную камеру.

Широкоплечий сотрудник внутренней службы безопасности поднялся и уже было направился к двери.

— Подождите! — остановила его Сабина. — Оставим ее в этой комнате. Никакого контакта с внешним миром и полное аудио- и видеонаблюдение.

Ван Нистельрой кивнул:

— Хорошо.

— У нас есть незрячие коллеги? — спросила Сабина.

— А это зачем? — Ван Нистельрой оглядел присутствующих.

Один из техников кивнул:

— В отделе криминалистической экспертизы работает слепая женщина, которая владеет шрифтом Брайля. А что?

— Отведите монахиню в отдел криминалистической экспертизы, чтобы еще раз взять отпечатки пальцев. Или придумайте какой-то другой повод. Но пусть ее отведет эта коллега. И при этом постарается держаться к ней как можно ближе.

— Зачем? — спросил ван Нистельрой.

— У слепых очень развиты остальные органы чувств. Монахиня пытается перебить мятным маслом какой-то запах, и я хотела бы знать, какой.