Глава одиннадцатая

Ленточки из сельдерея

Поговорив по душам, соперники, расстроенные сильнее прежнего, создали, так сказать, коалицию, объединенный фронт против Наны. Штаб-квартирой стала кухня Дамоклеса, где для начала они съели фасолевый суп, филе селедки, а также оливки из Каламаты, Амфиссы и с острова Наксос. На маленькой тарелочке расположились четыре маринованных баклажана, перевязанных ленточками (из стеблей сельдерея), а на другой тарелке — две очищенные луковицы. Мужчины уже выпили немало рецины, и у них развязались языки.

— Стерва, — произнес Димитрис.

— Поднимем бокалы и выпьем за всех стерв! — смеясь, отозвался Дамоклес.

Осушив бокалы, мужчины предались обмену нелепыми и противоречивыми репликами.

— Больше никогда с ней не увижусь, — сказал Димитрис.

— Ну нет. Такого я не допущу, — заявил Дамоклес после недолгого раздумья.

— Почему? — не понял Димитрис. — Я думал, тебе это придется по вкусу. Ведь ты сможешь один владеть ею. Впрочем, что бы ты ни говорил, я все равно не собираюсь с ней встречаться.

— Ни к чему эти хитрости! — твердо проговорил Дамоклес.

— Хитрости? — разозлился Димитрис.

— Знаешь, Димитрис, твой трюк стар как мир. Меня не проведешь!

— Какой трюк? О чем ты говоришь? — недоуменно воскликнул Димитрис.

— Вот только не надо изображать передо мной невинность. Если ты перестанешь встречаться с Наной, то лишь на время, пока я тоже не перестану с ней встречаться, а потом ты возобновишь свидания, и я останусь ни с чем!

— Еще чего! Мне и в голову такое не приходило. Не понимаю, с чего ты все это взял.

— Хочешь надуть меня? Наверно, я должен поздравить тебя с твоим хитрым планом? Пожалуй, ты мне ни в чем не уступишь. Тоже мне простак!

Дамоклес поднял бокал и заставил Димитриса выпить за то, что Бог не обидел их обоих умом.

Некоторое время они молчали, оценивая вкус двух глотков вина в сочетании с двумя кусками лука. Первым заговорил Димитрис:

— Я правда не понимаю.

— Чего ты не понимаешь? Чем еще можно привлечь к себе внимание такой женщины, как Нана, если не расставанием? Ни одна женщина, тем более тщеславная Нана, не смирится с тем, что ее бросили. Нана рождена побеждать, а не терпеть поражения. Когда ты бросишь ее, она будет в ярости и использует все свои недюжинные чары, все известные ей уловки, чтобы вновь захомутать тебя, а потом опять обмануть. Теперь понимаешь? Не может быть, чтобы не появился мужчина, который будет в силах отвергнуть Нану. Если этот мужчина ты, она отдастся тебе и забудет обо всех остальных. Но если это случится, Димитрис, мне не выжить.

— Ладно. Я понял. Теперь я знаю, какой ты хитрый.

— Позволю себе напомнить, что это твоя хитрость.

— Как бы не так. Но если ты уверен, что победа будет за тем из нас, кто выйдет из игры, хотя бы сделает вид, что выходит, то чего же ты ждешь? Действуй!

Дамоклес понятия не имел, как ему реагировать на эти слова, поэтому он отправил в рот две ложки фасолевого супа, две целые оливки и большой кусок луковицы, прежде чем придумал ответный ход.

— Это невозможно! Совершенно невозможно. Того, что ты предлагаешь мне, самому уйти от Наны, пусть даже это мне выгодно, я никак не могу сделать. И обсуждать этого не стану. У меня не выйдет даже притвориться. Предположим, она по-настоящему любит тебя или, скажем, уважает, испытывает искреннюю привязанность, все равно я ни на минуту не могу вообразить, как, оставив ее, хотя бы на время, уступлю тебе все права на ее сердце. Я тоже имею на нее права и не отдам тебе свои дни.

— Хорошо, хорошо, но ведь это ты сказал, что вскоре смог бы иметь все дни. А мне, если хочешь знать, не нужны ни твои, ни мои дни.

— Забудь о том, что я сказал.

— Ладно. Но что ты предлагаешь? — спросил Димитрис.

— Что я предлагаю? Я предлагаю с этих пор реже встречаться с ней, и что важнее — мы не будем рассказывать друг другу о своих свиданиях. Пусть волнение немного уляжется, к тому же у нас будет время хорошенько обдумать свое будущее поведение. Может быть, Нана огорчится, когда увидит, что мы больше не ревнуем ее, и задаст себе вопрос: какую роль ей хочется играть в дальнейшем? Может быть, она сама сделает выбор, свой собственный выбор между нами.

— Блестяще, Дамоклес! — воскликнул его соперник. — Никак в себя прийти не можешь из-за ее неверности, а ведь ты раньше меня о ней узнал. Боюсь, у меня все спуталось в голове. Моя беда недавняя, ей и двадцати четырех часов нет.

— Поэтому послушай меня, Димитрис. Ведь я желаю тебе только самого лучшего. Желаю тебе дойти до дна в твоем несчастье, чтобы оно стало для тебя постоянным, неотлучным спутником. У меня нет сомнений в том, что ты примешь его с достоинством, примешь его как джентльмен. И тогда мы будем с тобой более или менее на равных.

— Но я уже несчастен. Правда.

— Отлично, Димитрис, я очень рад.

— В первый раз твоя честность заставляет и меня быть честным с тобой. Я тоже не могу представить, как мне быть без Наны. Никогда прежде не думал об этом. Так что будь спокоен, никуда я не денусь.

— Вот и хорошо, Димитрис. Ты никуда не денешься, и я никуда не денусь. Да это и не привело бы ни к чему. Можно ведь сначала уйти, а потом прийти опять. Плевать нам на будущее. Что ни предпринимай, все равно ничего не угадаешь. Плевать и на будущую власть, если сегодня надо всего лишиться. Разве ты или я стерпим даже мысль о том, что можно отказаться от Наны? Димитрис, почему бы нам не поделить ее по-честному? На сей раз не стараясь надуть друг друга? Хорошо бы, все было как прежде, в добрые времена, когда мы еще не познакомились!

И они подняли бокалы.

...

Фасолевый суп

На ночь (хотя бы на 12 часов) залить водой 2 чашки сухой фасоли. Переложить размякшую помятую фасоль в кастрюлю и довести до кипения. Когда на поверхности образуется толстый слой белой пены, снять кастрюлю с огня, слить воду и тщательно, с помощью дуршлага, промыть фасоль.

Довести фасоль до кипения в 11/2 л воды, добавив 3 среднего размера мелко нарезанные морковки, мелко нарезанную большую луковицу, 3 зубчика чеснока, мелко нарезанную ветку сельдерея (с листьями), 1 лавровый лист, маленький пучок тимьяна и, по желанию, чашку мясного бульона. Варить на среднем огне, пока фасоль не будет таять во рту. Добавить соль, перец, 1 чашку томатного сока и 1 чашку оливкового масла. Варить еще 15 минут, пока суп не загустеет. Время приготовления зависит исключительно от величины и качества фасоли.

...

Селедка

Положить очищенную от костей селедку на овальное блюдо. Добавить оливковое масло, сок 1 лимона и тонко нарезанную луковицу.

...

Маринованные баклажаны

Взять маленькие баклажаны длиной примерно 7-10 см.

Бланшировать их, опустив в кипящую подсоленную воду на 3 минуты, потом охладить. Сделать на каждом баклажане довольно глубокий долевой надрез с одной стороны.

Для начинки требуются: мелко нарезанные морковки, мелко нарезанный зеленый и красный перец, размятый чеснок, мелко нарезанная петрушка и мелко нарезанная капуста. Бланшировать начинку в кипящей воде 2 минуты и мариновать в уксусе 30 минут. С помощью чайной ложки начинить баклажаны. Перевязать баклажаны ленточками из бланшированных стеблей сельдерея, чтобы начинка не выпала. Положить в салатницу и залить уксусом на 24 часа, накрыв сверху кухонным полотенцем. Вынуть баклажаны из уксуса, переложить в герметически закрывающуюся стеклянную емкость и залить оливковым маслом. Баклажаны можно сохранять в таком виде в течение года. Подавать с узо и блюдами из бобовых культур.

Глава двенадцатая

Картошка, тающая во рту

Итак, соперники заключили союз. Они договорились о том, что следующий, кому предстоит свидание с Наной (Дамоклес), позвонит ей и отменит это свидание под предлогом неожиданного события, из-за которого ему якобы придется на пару дней уехать из Афин.

Однако Дамоклес в нарушение договора решил остаток дня повозиться на кухне и приготовить божественную печеную картошку для своей возлюбленной Наны. Ничего из ряда вон выдающегося. Это будет всего лишь одно из самых известных и самых привычных блюд греческого кулинарного репертуара: барашек с картошкой. В конце концов суть не в том, что вы готовите, а в том, как вы это делаете. Своей картошкой он приведет ее в замешательство. Он преобразит вульгарную pommes de terre так, что ее будет не узнать в изящных, совершенной формы шариках. Это будут идеальные шарики, похожие на мраморные, диаметром два сантиметра, которые скользнут по алым губкам и тотчас растают на языке, так что ей даже не придется их жевать. Словно она будет пить их, а не есть.

У Дамоклеса полегчало на душе. Взяв небольшой острый нож, он разрезал картофелины на маленькие кубики, которые потом превратил в шарики. Правда, закончив с десятым шариком, он забеспокоился оттого, что они были совершенно неразличимы между собой и, не дай бог, Нана могла бы подумать, будто они прошли машинную обработку Однако Дамоклес не привык легко сдаваться. И он придумал нарезать кубики разных размеров, чтобы шарики получались от двух до трех сантиметров в диаметре. Так он мог быть уверен, что они выглядят как надо, то есть сделанными его руками, и Нана сразу поймет, сколько умения и труда вложено в них.

Срезав излишек жира с барашка, Дамоклес обтер мясо оливковым маслом, приправил чем положено и поместил на середину глубокой сковороды в окружении картофельных шариков, которые залил двумя стаканами воды, небольшим количеством оливкового масла и соком двух лимонов. После этого он посыпал их солью, перцем и двумя мелко нарезанными зубчиками чеснока, сбрызнул оливковым маслом и хорошенько перемешал деревянной ложкой. К этому времени нагрелась духовка. Дамоклес поставил в нее сковороду и посмотрел на часы. Времени оставалось достаточно, чтобы приготовить баклаву [Сладкий многослойный пирог с орехами и медом.].

Ему приходилось быстро думать и еще быстрее поворачиваться, чтобы ароматы с его кухни не вышли за ее пределы и не выдали его. Димитрис ничего не должен был почувствовать. Для этого Дамоклесу пришлось чуть ли не герметично закрыть окна и включить кондиционер, хотя стояло лето, и притом довольно жаркое. А еще Дамоклес опустил жалюзи, чтобы снаружи не было видно света.

Он еще раз посмотрел на часы. Было почти девять. Скоро придет Нана. И Дамоклес приступил к выполнению задуманного плана по устранению Димитриса. Для начала он набрал номер телефона своего соперника:

— Димитрис? Это Дамоклес. Не знаешь, который час? На моих половина девятого. Боюсь, они немного отстают, а я собирался в театр.

— Немного? Да нет, они у тебя очень отстают. Уже без пяти девять. Если выйдешь прямо сейчас, то еще успеешь к началу. Что будут давать?

— «Вавилон» в «Геродионе», — ответил Дамоклес самым любезным тоном и уже было собрался положить трубку, но тут услышал голос Димитриса:

— Дамоклес!

— Что?

— Послушай, если я лезу не в свои дела, не надо обижаться, прямо так и скажи. Но мне интересно, что было с Наной, когда ты отменил свидание.

— Ну, ты же знаешь Нану. Она и виду не подала, что рассердилась. Сказала, что сама хотела мне позвонить, потому что собиралась провести время со своим мужем, чтобы успокоить его и развеять его подозрения, — торопливо проговорил Дамоклес. — Корова, — добавил он, надеясь настроить Димитриса против Наны.

— По-моему, ты тоже не особенно волнуешься, — заметил Димитрис.

— А что прикажешь делать? Я уже так долго встречаюсь с Наной, что научился спокойно воспринимать многие вещи.

— Может быть, и мне пойти с тобой в театр? — задумчиво произнес Димитрис. — Да нет, я уже договорился со старыми друзьями, а отказываться в последнюю минуту нехорошо.

Когда Дамоклес услышал «может быть, и мне пойти с тобой», у него душа ушла в пятки. Разве сразу придумаешь, как отвертеться? Да и Нане звонить слишком поздно, она уже наверняка не дома. Надо было срочно придумать предлог, чтобы «не брать с собой» Димитриса. Вот так дела! Димитрис мог догадаться, что его обманывают. Только этого не хватало. Идея с театром едва не обернулась против самого Дамоклеса. Однако со словами «я уже договорился» у Дамоклеса отлегло от сердца.

— Извини, Димитрис, но мне пора, — облегченно вздохнув, сказал Дамоклес. — Не то я опоздаю.

Потом надо было устроить правдоподобное представление. Дамоклес шумно возился с замком, после чего посильнее хлопнул дверью, чтобы Димитрис ни в коем случае не пропустил этот момент. Оказавшись на первом этаже, Дамоклес вновь зашел в лифт и стал подниматься наверх, но на четвертом этаже вышел и отправился дальше пешком, стараясь как можно меньше шуметь. Он слышал, как открылась и закрылась дверь лифта на шестом этаже, а потом хлопнула входная дверь.

Оказавшись на улице, Димитрис стал ловить такси до «Геродиона». Естественно, он не осмелится войти внутрь, а займет удобную позицию на улице, откуда сможет незаметно следить за парадным подъездом древнего театра, чтобы застукать Дамоклеса с Наной или без нее. Если он не увидит их до начала спектакля, то наверняка постарается выследить их после его окончания, когда все будут разъезжаться и расходиться. Пусть даже Нана опоздает, она все равно придет, пока Димитрис будет торчать возле «Геродиона», ведь спектакль закончится не раньше чем через три часа.

Так и получилось. На сей раз Нана опоздала всего на час. Хитро улыбаясь, Дамоклес смотрел ей прямо в глаза, ощущая невыразимое удовлетворение — совершенно неведомое ему прежде. Это удовлетворение возникло как результат того, что он нарушил соглашение с Димитрисом, обманул своего союзника и товарища по несчастью. Ему было приятно представлять, как Димитрис с нетерпением, но напрасно ждет его около театра.

Удовлетворение сменилось восторгом, когда Нана, проглотив первую картофелину, объявила:

— Разве это картошка? Это поцелуи. Еще какие поцелуи! Твои поцелуи — самые прекрасные из всех, что я знала. Ах, Дамоклес, ты балуешь меня! А теперь я хочу, нет, я требую, чтобы ты поцеловал меня. Мне необходимо убедиться, что твои поцелуи вкуснее этой божественной картошки, еще более неотразимы, чем всегда. Знаю, это нелегко, но ведь ты постараешься, правда постараешься? Дамоклес, скажи «да»!

— Я постараюсь, Нана. Я постараюсь, — шептал, не помня себя, Дамоклес.

Всю ночь он целовал свою ненаглядную Нану, отрываясь от нее лишь для того, чтобы торопливо смочить в вине горящие губы, а потом вновь и вновь приникал к ней поцелуями, которые должны были затмить его картошку. Увы, не получилось.

Все это время Нана была само понимание, само сочувствие.

— Не отчаивайся, Дамоклес. Побереги себя. Ничего страшного. В следующий раз у тебя получится.

А потом Нана покинула несчастного Дамоклеса, нежно пообещав ему прийти еще.

...

Жаренный в духовке барашек с картошкой

Поместить ногу или плечо барашка (11/2 кг) на середину глубокой сковородки или гусятницы, предварительно обмазав оливковым маслом, посыпав солью и перцем и завернув в фольгу. Взять 10 картофелин средних размеров, разрезать каждую на 6— 8 кубиков и поместить их вокруг бараньей ноги. Добавить 2 чашки воды, 1/3 чашки оливкового масла, сок 2 лимонов среднего размера, 3 зубчика чеснока, соль и перец. Хорошенько перемешать. Поставить сковороду на 2 часа в духовку на средний огонь, время от времени переворачивать картошку. Снять фольгу, чтобы картошка пропиталась образовавшимся соком. Перевернуть мясо так, чтобы оно со всех сторон покрылось коричневой корочкой.

Это восхитительное блюдо, нежностью сравнимое разве что с восточными сладостями, лучше всего подавать на стол с пикантным салатом из сурепки.

...

Салат из сурепки [Один из 20 видов сурепки культивируется в Западной Европе как салатное растение.]

Хорошенько промыть листья сурепки, срезать стебли. Большие листья разрезать пополам, высушить и поместить в салатницу. Добавить соус, приготовленный из 3 столовых ложек оливкового масла, 11/2 столовых ложек уксуса, толченого зубчика чеснока, соль и перец. Хорошенько перемешать и подавать с темно-красными зернами граната.

Глава тринадцатая

Зеленые виноградные листья подаются на стол холодными

На следующий день наступила очередь Димитриса отменять свидание. Однако дилемма встречаться или не встречаться с Наной не воспринималась им всерьез. С его точки зрения, никакое обещание не могло помешать ему заключить Нану в объятия, испить блаженство с ее губ, увидеть горящими глазами, как она с жадностью наслаждается его телом, умело даря наслаждение и ему.

«Как же мне быть с Дамоклесом? — подумал Димитрис. — А при чем тут он? Если уж родился дураком, то пусть себя и винит за это».

Как бы там ни было, идея отменить свидание с Наной казалась Димитрису сущей нелепостью, к тому же это была идея Дамоклеса.

Почему надо отказываться от того, что само идет в руки? Да и не заключали они никакого письменного соглашения. Если Дамоклес может обойтись без Наны, его дело. А Димитрис не может, не может, не может. И точка. Он встретится с Наной, обязательно встретится с ней, и если Дамоклес об этом прознает, пусть ему будет хуже.

С утра Димитрис возился на кухне, старательно фаршируя крошечные, на один укус, виноградные листья, чтобы порадовать эпикурейку Нану. Начинку он приготовил из длиннозерного риса, лука, чеснока и разных трав, блаженствовавших в крепком объятии холодных зеленых листьев.

Ему удалось довольно рано управиться на кухне. Оставалось лишь приготовить яично-лимонный соус, но это лучше делать перед самой едой. Освободившись от кулинарных забот, Димитрис предался мазохистским размышлениям. Вновь и вновь он прокручивал в голове кошмар последних дней. Больше всего его ранило то, что Нана обманывала его, а он ничего не замечал. Дамоклесу тоже досталось, но он хотя бы знал о ее неверности. Таким образом, Дамоклес оказался умнее, по крайней мере ему было в точности известно, что творится, где бывает Нана, он владел ситуацией и мог в соответствии с ней придумывать правила игры. У него это отлично получалось, значит, он не стал слепым из-за страсти к Нане и мог соблюдать осторожность в отношениях с ней, сохранять ясность ума, быть предусмотрительным — короче, он видел ее насквозь. А теперь Димитрис в своей идиотской преданности сообщил, как дурак, сопернику все, что сам знал о неверной Нане, вплоть до секретов, которыми владел он один, и Дамоклес наверняка этим воспользуется. В любом случае у Дамоклеса перевес — пусть временный — в их дуэли. В светлые минуты, когда ненависть к Дамоклесу не туманила Димитрису мозги, он осознавал, что в их поединке не может быть ни победителя, ни побежденного, ведь они делили один вожделенный приз, пили из одной горькой чаши.

Дуэлянты загнали себя в тупик. Они вернулись к тому, с чего начинали. Пусть теперь им все известно, это не имело значения ни для того, ни для другого. Вот только Нана не знает о том, что они всё знают, и будет, как прежде, играть в свои жестокие игры. Жаль, им не пришло в голову оставить все как есть, тогда их отношения могли бы продолжаться вечно. С другой стороны, что хорошего для Дамоклеса в знании, если он не собирался ничего предпринимать? Ничего хорошего. То же самое и для него самого. Совсем ничего хорошего. Димитрис скрипнул зубами и решил действовать. Его соглашение с Дамоклесом, придуманный ими, абсолютно нереальный план — это первый шаг. Если Димитрис выполнит обещание и будет реже встречаться с Наной, результат очевиден — Нана, не задумываясь, заведет еще одного любовника помимо имеющихся двух. Но есть и другая опасность. Беспримерная эгоистка воспримет их поведение как утрату интереса к ней и, не церемонясь, бросит обоих!