Андрей Альтанов

Железный бастион

Вначале вас не замечают, затем над вами смеются, затем с вами борются, а затем вы побеждаете.

Моханда́с Карамча́нд «Маха́тма» Га́нди

Пролог

Последние лучи солнца погасли, и с наступлением темноты истлевшее тело бывшего мегаполиса стало ещё мрачнее. Безмолвные днём руины наполнились разнообразными звуками ночи. И это был не тот привычный техногенный шум, накрывающий здешние кварталы ещё каких-то пятьдесят лет назад, когда город был жив. Теперь ночная какофония состояла из звуков исключительно природного происхождения. Конечно, естественным этот шум можно было назвать лишь с солидной натяжкой. Те же полвека назад земная природа ещё не знала, что очень скоро её армия живых существ пополнится легионами разнообразных мутантов и генетически модифицированных зверушек, чьё разноголосье сейчас уверенно вытесняло фоновое пение сверчков и одинокое уханье ночных птиц.

Этот город, стремительно разросшийся вокруг величайшего инновационного комплекса России, некогда претенциозно назывался Первым ноосферным городом человечества. Здесь даже при возведении рядовых зданий использовали исключительно новейшие материалы, среди которых пластмонолит, акватин и углерит были далеко не самыми революционными. Низкий удельный вес и фантастическая прочность этих стройматериалов в совокупности с передовыми технологиями пазл-архитектуры в течение нескольких десятилетий превратили отдалённый городок у российско-китайской границы в город, а город в многомиллионный научно-промышленный мегаполис.

И люди здесь жили совсем не простые. Даже местные дворники имели высшее техническое образование и контролировали работу уборочных машин такой сложности, что обычному человеку понадобились бы годы только для понимания принципов работы всех их многочисленных систем и приспособлений. Со всей страны сюда когда-то стягивались лучшие из лучших. Но как только мир накрыли катаклизмы Серых Десятилетий [Серые Десятилетия — 2040–2090 годы (2092 год). Войны, катаклизмы, пандемии, голод. Погибло 5 миллиардов человек.], весь этот цвет нации увял, осыпался серым пеплом в пламени войны. Сотни тысяч гениев и миллионы лучших специалистов различных профилей умерли в один злополучный день.

Тогда оборонный комплекс города, успешно уничтожив на подлёте десяток баллистических и крылатых ракет с мегатонными боеголовками, всё же пропустил два китайских стелс-беспилотника системы «термоядерный град». Высоко в небе над городом возникли два огромных облака из тысяч миниатюрных зарядов малой мощности. Такое огромное количество крохотных целей орудия ПВО уничтожить не смогли. А после их падения и синхронной детонации все дома, улочки и половина подземки утонули в огне. Большая часть опорных конструкций зданий, имеющих в основе жаропрочные композитные элементы, выдержала напор ядерного шторма, многие комплексы и сооружения устояли. Но вместе со всем убранством города, не рассчитанным на воздействие атомного пламени, словно какой-то декоративный материал, выгорело и многочисленное население мегаполиса.

Удар был абсолютно неожиданным, и укрыться в убежищах успели немногие, но они всё-таки были. Правда, тут же возникла масса причин, по которым город оставили на произвол судьбы. В разгар продолжительного и ожесточённого конфликта с Китаем провести эвакуацию выживших из приграничного поселения было невозможно. И всех оставшихся жителей размеренно выкосила вездесущая радиация. Термоядерные заряды «грязного типа» дали в десятки раз больше радиоактивных осадков, чем их любые ближайшие аналоги, и радиация здесь легла толстым слоем масла на подгоревшую корку города, она пропитала буквально всё. Старая жизнь навсегда покинула мегаполис, оставив бродить по руинам исковерканные автоматические машины обслуживающего и оборонного парка.

Но и эта видимость городской жизни постепенно исчезла. Уцелевшая роботизированная техника, лишившаяся тех, кого она должна была обслуживать и защищать, замерла, перейдя либо в спящий режим, либо последовав протоколам глубокой самоконсервации. Но изредка какая-никакая боевая или полицейская единица всё же выпадала из десятилетней комы и, не найдя в базе данных идентификатор обнаруженного перед собой живого существа или механизма, разрывала относительную тишину мёртвого города разрядом бортового орудия.

Серые Десятилетия прошли, но и День Обретения Мира [День Обретения Мира (12 мая 2092 года) — день, когда официально закончились Серые Десятилетия и была подписана Declaration of Consent (Декларации Согласия), по которой границы между государствами и альянсами практически упразднялись, армии распускались и по всему земному шару утверждалась мягкая, но безапелляционная власть ТНЭК — Транснациональных энергетических корпораций в лице WG (World Government) и подчиняющихся им во всем СПС — Специальных Полицейских Сил (спецполы).] не вернул сюда людей. Остаткам человечества не нужны были постъядерные и прочие заражённые пустоши, раскинувшиеся на полях бывших сражений. О Первом ноосферном городе и тех, кто там когда-то жил, забыли навсегда. Теперь бывший мегаполис был лишь грязным радиоактивным пятнышком посреди так называемых диких земель, которые неудержимо наводнила самовосстанавливающаяся живая природа. Пусть и не совсем та, что была в этих местах изначально. Но, в конце концов, не изгоям же современной цивилизации, живущим за пределами городов, жаловаться на видоизменённую радиацией и вирусами земную флору и фауну…

Так и по сей день город возвышался угрюмым мрачным истуканом в самом центре атомной пустыни, в которую превратилась солидная часть бывшей российско-китайской границы. И лишь полная Луна, испещрённая яркими серебристыми кляксами гигантских добывающих Гелий-Три-Комплексов, сейчас освещала это жуткое заброшенное место. Грязные смолянистые облака унёс с собой полуденный ураган, и небо заискрилось холодными кристалликами звёзд, на фоне которых было очень трудно различить маленький тусклый огонёк работающих двигателей облачного транспорта [Облачный транспорт — класс современных воздушных кораблей различных модификаций, оснащённых антигравитационной подвеской и обладающих огромной грузоподъёмностью в сравнении с классическими самолётами, вертолётами и ракетами.].

Крупный воздушный грузовик явно шёл на снижение. Бесшумная работа его силовых и двигательных установок говорила о том, что транспорт принадлежал как минимум отделу тайных операций СПС. Но это вполне мог быть и частный рейс, оплаченный далеко не бедными дядями. Изогнутый треугольник корпуса воздушной машины спланировал к выжженной поверхности и поплыл в нескольких метрах над барханами пепла и иссушенной земли.

Грузовой отсек аппарата распахнулся широкой улыбкой Чеширского Кота, и оттуда посыпались танки. Шустрые десантные машины сорвались с места, едва их гусеницы коснулись земли. Подняв солидный шлейф пыли, они понеслись в сторону руин. Транспорт же, сбросив напоследок парочку виброприманок для отвлечения от десанта крупных особей кислотных скарабеев, взмыл в небо и до самого конца операции превратился в промежуточную передающую станцию, связывающую отряд с командным центром.

Шесть «Хорнетов» [«Хорнет» («Васп», «Диктатор», «Викинг», «Хантер», «Мамонт», «Титан») — танковые корпуса.] последней модификации с малошумными движками, пришпоренными «закисью азота» [«Закись азота» — название больше традиционное, общепринятое наименование одноразового блока увеличения мощности ИПД — импульсного плазменного двигателя. ИПД — разновидность термоядерного двигателя.], на ходу выстроились в штурмовой клин. На острие атаки шёл танк, оборудованный «Громом» — грозной среднекалиберной пушкой второго поколения. Сразу за ним справа и слева гребли гусеницами радиоактивный пепел две машины с крупнокалиберными «Рельсами» [«Рельса» — танковый рельсотрон.]. Арьергард боевого строя состоял из огнемётного танка и «Хорнета» со скорострельным «Твинсом» [«Твинс» — двуствольный танковый плазмомёт.]. А внутри клина, под прикрытием брони штурмовиков, неслась так называемая «железная скорая помощь» — «Изида» [«Изида» — уникальное современное орудие. Основная его часть — генератор нанороботов, способных воспроизвести или разрушить структуру любого материала небиологического происхождения. Импульсный излучатель, которым оборудована пушка, позволяет транспортировать наномассу в магнитном канале на расстояние в пару десятков метров.]. Наличие столь дорогого и достаточно редкого танка поддержки говорило о том, что отряд настроен очень серьёзно и готов выдержать любой суровый и затяжной бой.

Опасная атомная пустыня с гигантскими подземными обитателями, способными раздавить или растворить в облаке кислотных секреций любой транспорт, осталась позади. Отряд преодолел последние километры открытого пространства, на котором любой движущийся объект мог стать жертвой летающих ракообразных, окрещённых бывалыми танкистами «небесными саморезами». И хоть эти мерзкие пакостники не способны были уничтожить танк, но повредить его корпус или разрушить нанопокрытие могли запросто.

Мрачная громадина руин приблизилась и закрыла собой всё небо. Под гусеницами захрустели кости и мелкие осколки строительного мусора. Танки сбавили ход, рассредоточились и, пропетляв меж внешних разрушенных конструкций, затаились у огромной прожжённой пробоины в пластмонолитной стене городского периметра. На двухсотметровых башнях, возвышающихся над некогда неприступным исполинским барьером, грозно чернели раскрытые орудийные комплексы. Они так и застыли в боевом режиме сразу после повреждения городского реактора.

Смолкли все звуки. Ночные обитатели затаились, учуяв незваных гостей. И в этой зловещей тишине любой незначительный звук, будь то треск осколков акватина под гусеницами или жужжание механизмов танковых башен, разлетался эхом на многие сотни метров и ещё долго блуждал меж покрытых копотью руин. Город, словно какой-то огромный сумрачный зверь, пялился сверху на крошечные машины и терпеливо ждал, пока они сами зайдут в его чёрную распахнутую пасть, чтобы с хрустом перемолоть танки своими корявыми атомными зубами…

— Внимание! Всем машинам! — Тишину радиоэфира нарушил хриплый голос командира. — Начало неплохое, нас не ждали, а потому удалось избежать обстрела на подходе. Но не заметить десант не могли. Теперь держать нос по ветру и глядеть в оба. Напоминаю, что наш главный противник не здешнее зверьё, не одичалые и даже не гнилая городская техника. Первый разведывательный отряд был полностью уничтожен всего одной боевой машиной — «Васпом» с примитивной среднекалиберной «Смокой». И в этот раз мы готовы к его атаке. Конечно, можно было использовать что-то посолиднее, но чтобы не выделяться яркими пятнами на выжженной поверхности, на ваших корпусах сейчас скромное нанопокрытие «Карбон». Это даст небольшое преимущество в бою…

— Майор, а это мог быть городской робот? — перебил речь командира молодой голос пилота «Громо-Хорнета». — Их тут, судя по досье, после бомбёжки много оставалось.

— Исключено! Я имел дело с автономными железяками, перебил их в своё время не меньше тысячи. Робот не способен так пилотировать танк. Переданные фрагменты записи боя указывают на атаку опытного танкиста. Кстати, «Васпо-Смоки» — стандартные танки китайской армии. Они всегда на всём экономили, а брали напором и числом. Так что, скорее всего, мы имеем дело с китайским дезертиром, укрывающимся в руинах с конца Серых Десятилетий.

— Небесный саморез мне в задницу! — присвистнул рельсотронщик. — Нас ждёт шикарная охота на придурка, который даже не знает, что война давно окончилась.

— Тем лучше, получим хороший опыт! — ответил ему товарищ и, бравируя, провернул башню «Твинса» на все триста шестьдесят. — Этот дядя будет воевать всерьёз в отличие от тушек на полигонах Красных Траков. У него нет в запасе дополнительных попыток. Впрочем, как теперь и у нас…

— Отставить разговоры! — прервал своего подчинённого майор. — Этот «дядя», хоть и один, но он из военных. А вы всего лишь дилетанты-наёмники. В Серые Десятилетия такие, как вы, против военных четверо к одному шли. А если учесть, что он тут может быть не один…

— Короче, ветеран, раскудахтался ты что-то, — грубо оборвал командира огнемётчик, — дослужился до майора, а гонора, как у командора. Хочу напомнить, я признал тебя командиром исключительно за гору наличного энерго [Энерго — единица международной валюты, обеспеченная всей вырабатываемой ТНЭК энергией. По покупательной способности равна примерно пяти нынешним евро или двумстам рублям.], отваленного заказчиком. Так что сиди тихонечко в своей Изиде и не путайся у нас под ногами.

— Полегче, Крематор, прояви уважение к старшим! — Башня «Твинса» развернулась в сторону «Жига-Хорнета» и влупила одним сгустком плазмы в стену над его корпусом. — Да и у вас, майор, нет причин оскорблять нас. В конце концов, почему-то все ваши бравые военные, кроме вас, конечно, отказались от этой миссии.

— Будь это официальная операция или любая бойня Кровавых Траков со стандартными гарантиями — вопросов нет. Кроме того, наших не так уж и много сотрудничает с конторой Вахтанга… И почему, собственно, я должен распинаться перед вами? Для отказа были свои причины, и точка!

— Это какие же? Трусость обыкновенная или трусость патологическая? — съехидничал огнемётчик.

— А действительно, майор, — встрял в разговор один из рельсотронщиков, — почему даже ваш верный напарник отказался участвовать? Или нам что-то недоговаривают?

— Это атомное кладбище, ребята. Здесь заживо сгорели миллионы душ. Что здесь может быть хорошего? А у Лукаса было очень плохое предчувствие…

— О, да! Предчувствие, кладбище! Скажи ещё, что это призраки здесь на танках рассекают и мочат всё живое! — выдал шутку огнемётчик и сам же заржал как конь.

— Верите вы или нет, — злобно прохрипел майор, — но в войне выжили лишь те, у кого хоть как-то было развито чутьё. Всем остальным — вечная память, бл…

На минуту в эфире воцарилась полная тишина. Танки стояли, город молча ждал.

— Но почему тогда вы не отказались, почему с нами пошли? — нарушил тишину пилот «Громо-Хорнета» и, не дождавшись ответа, продолжил: — Ладно, кто бы это ни был, в любом случае — нас намного больше и мы знаем, кто наш враг. Командуйте, майор, раньше начнём — раньше закончим.

— Ну, если никто больше не желает чего-нибудь ляпнуть, я продолжу. — «Хорнет» майора тронулся с места и застыл у края пробоины, высунув из-за стены часть корпуса с блоком детекторов и многорежимных камер. — Отсюда до ближайшей городской магистрали ведёт очень узкая, как для танков, улочка. Сейчас она пуста, вижу лишь скопление «теплокровной» мошкары на десятом этаже третьей «свечки» слева. Рой, похоже, в спячке, если шуметь не будем, проскочим. Пойдём друг за другом тихим ходом. Строй: «Гром»-«Реля»-«Реля»-«Жига»-«Изя»-«Твинс» [«Реля», «Жига», «Изя» — сленговые названия орудий «Рельса» (рельсотрон), «Огнемёт» и «Изида» — описание этих и прочих пушек, а также корпусов и покрытий, смотри в игровом словаре.]. На магистрали всем стать в шахматном порядке, лидер держит под контролем фронт. «Рельсы», возьмёте фланги. Ребятки, внимательно следите за боковыми улочками. «Огнемёт» на подстраховке, действуй по обстоятельствам. «Твинс», верти башней во все стороны, а тыл нам закрой наглухо. Периодически сбрасывайте смарт-мины. И помните, союзников здесь нет. Всё, что движется — враждебно. Поэтому сначала стреляйте, а потом думайте.

— Вот это дело! — рыкнул огнемётчик. — Дадим жару!

— Я не закончил! Напоминаю, что наша главная цель не тотальное уничтожение здешних обитателей, а разведка. Любого возможного врага не преследовать! Не разбредаться! Слушаем мои команды и чётко их выполняем. Нам нужно всего лишь пробраться в центр города к объекту «Омега», закрепиться на месте, запустить в остатки коммуникаций разведботы и удерживать позицию, пока идёт сбор данных. После передачи информпакетов быстро отступаем, не хочу и минуты лишней здесь находиться. А теперь — поехали!

Танки плавно двинулись к пробоине, на ходу выстраиваясь в указанном порядке. Одна за другой боевые машины прошли сквозь дыру в шестиметровой толще пластмонолита и оказались по ту сторону гигантской стены. По команде майора все бойцы активировали блоки тихого хода, и тут же на башмаки гусеничных лент, плывущие под этим блоком, был нанесён слой быстрозастывающей резиновой пены. Хруст обломков практически стих, став не громче лёгкого свиста силовых установок и жужжания башенных приводов.

В эфире царила тишина, люди сосредоточились на проплывающих мимо брони руинах. Камеры перепрыгивали с режима на режим, демонстрируя танкистам во всей «красе» облупленные стены высотных зданий с огромными выжженными глазницами панорамных окон. Сосульки расплавленного стекла и металла свисали с керамических карнизов. Заваленные каким-то хламом мрачные переулки вели на соседние улицы. Из темноты выплывали относительно уцелевшие подъезды и наружные лайт-лифтовые кабинки, покрытые серым пеплом. Кое-где стены строений пробивали навылет колонии «кремниевых кораллов», напоминающие тропические лианы. А в самом конце улицы виднелся корявый остов шагающего танка. Машина, похожая на паука-сенокосца, сейчас лежала на боку, задрав вверх переломанные и скрюченные углеритовые [Углерит — материал на основе углерода, используемый в космическом кораблестроении, машино— и танкостроении. Лёгкий и прочный, обладает «памятью», что позволяет восстанавливать его повреждённую структуру при помощи соответствующих технологий.] лапки. И судя по количеству разбросанных вокруг относительно свежих костей неизвестной живности, робот перед выходом из строя дал бой целой стае мутантов.

Шесть «Хорнетов» змейкой проплыли мимо мёртвой машины и вышли на городскую спиральную магистраль, одну из многих, ведущих от ныне наглухо закупоренных арок периметра к центральному архитектурному комплексу. Тут же датчики радиации из жёлто-оранжевых окрасились в ярко-красный, говоря о чудовищном фоне, критично превышающем любую из допустимых норм. Если бы не надёжная броня, экскурсия по местным достопримечательностям завершилась бы летальным исходом уже где-то через три-четыре квартала.

— У меня отказ трёх внешних датчиков, — проинформировал лидер. — Наблюдаю сбои в работе радара.

— Эти сбои у всех, радар здесь слеп, ориентируйтесь на картинку с тепловизоров и «ночников», — «успокоил» командир. — Напоминаю, ближе к центру мы попадём под действие старой глушилки, ожидаются перебои в связи.

— Класс, такими темпами скоро в оптические прицельные комплексы залипнем, — недовольно пробурчал огнемётчик, — как на допотопных танках.

— Соблюдать тишину в эфире! — оборвал его недовольство майор. — На этих «допотопных» танках наши прапрадеды отстояли право на ваши никчёмные жизни, и далеко не в одной войне.

Продвигаясь по проспекту, танки петляли между корпусов старой техники и элементов обрушившихся конструкций. Большая воронка, вывернувшая наружу дорожное покрытие и кишки подземных коммуникаций, заставила отряд обойти этот участок узкими лабиринтами жилых кварталов. Там, среди завалов и покосившихся стен, танки спугнули парочку панцирников.