Директор помолчал, словно бы катая каждое её слово на языке, пьяно хихикнул от удовлетворения и, наклонившись (то есть чудом не упав!), достал из ящика стола ещё три широких хрустальных бокала. Более подходящих под виски, чем под вино, но ладно, не будем цепляться к мелочам. Интрига в другом.

— Язнаю́, кде наш Диня. Мила звонила-а… ха, смешно: звонил-а Мила-а, а Мила-а звон-ила! Так фот. Про чём я? Ифо… иго… его забр-ла, ф смысли, при-иг-си-ла Геката… Фсё! Наливай-ти…

Мы переглянулись. На лице Германа читалось полное поражение ещё до боя, в глазах Светланы плескались раздражение и презрение одновременно, поэтому мне пришлось взять нить беседы в свои руки:

— Прошу прощения, возможно, я не в…

— Гек-з-метром! — директор так хлопнул ладонью по столу, что все бокалы подпрыгнули.

— Э-э, прошу прощенья, но, возможно, я не сразу и не так вдруг оценил грядущую опасность. Поверьте, мне Денисыч тоже друг, с которым мы делили и чашу, и постель… хотя пример последний, как видно, неудачен, допуская двойное толкование событий. Так вот, я знать хотел бы, желательно в сюжете и деталях, что может нашему весёлому пьянчужке содеять некая забытая богиня?

Вот тут уже взгляды всех присутствующих сошлись на мне, и не скажу, что оно прямо-таки радовало. Я сделал большой глоток вина. Все также пригубили. Потом Феоктист Эдуардович попытался объяснить очевидное, с его точки зрения, даже для ребёнка. Наверное, лучше без гекзаметра, да? Договорились.

Итак, в сухом остатке остаётся информация о том, что некая гражданка по кличке Геката имела возможность выманить нашего специалиста по древним языкам. Причём сделано было это посредством старой сливы, забравшись на верхние ветви которой можно было просто спрыгнуть вниз, не коснувшись ограды. В противном случае сработала бы сигнализация и опомнившийся Сосо Церберидзе гарантированно поднял тревогу.

Куда конкретно и кем был увезён Диня, первое время оставалось неизвестным. Но Мила Эдуардовна подключила свои связи, и теперь мы точно знаем, что он в трёхэтажном особняке за городом, в районе виноградников той самой Золотой балки. Сколько его там продержат, неизвестно. На запросы он не отвечает, пойти и забрать нашего сотрудника силой невозможно, выкрасть тоже, остаются лишь мирные переговоры.

— А зачем он вообще куда-то попёрся?! — имел глупость спросить я.

Для всех остальных ответ был очевиден: его же поманила сама Геката. Вроде бы как некий уголовный авторитет, правящий исключительно ночью и слабо имеющий отношение к мифической богине. Всё той же госпоже Гекате (признаю, удачное погоняло) принадлежала в Севастополе сеть подпольных казино, ряд публичных (неафишируемых!) домов, также её подозревали в незаконной торговле наркотическими средствами, но все, кто чрезмерно интересовался её деятельностью, мистическим образом исчезали…

— Что будем делать? — меня угораздило задать и второй глупый вопрос.

— Его надо вернуть, — совершенно трезвым голосом ответил мне директор. — Только вот кому это поручить? Земнова к ней пускать нельзя, он опять начнёт всё громить и рушить, а нам потом оплачивай. У неё крутые адвокаты, а фонды музея, знаете ли, не золотые и не резиновые!

Герман покаянно опустил голову так, словно когда-то действительно накосячил на очень крупные суммы. Я покосился на Светлану.

— Гребневу туда и на порог не пустят! Она вечно напоминает Гекате, что та далеко не самая бесспорная красавица. Причём делает это в жутко агрессивной форме.

— Если я пару раз послала эту стерву по известному адресу, это ещё не значит, что я хабалка! — гордо выпрямилась девушка, но мы все заметили, как густо она покраснела.

Ей также приходилось скрывать свои тайны: в их отношениях с той странной дамой точно не всё было так уж просто и невинно…

— Мне идти тем более нельзя, у нас с Гекатой конкретные старые тёрки. Мы оба не умеем уступать и слишком категоричны в ряде моментов, — директор раздражённо взлохматил свои эффектные кудри, после чего вновь взялся за бутылку. — Получается, остаётесь лишь вы, Грин. Только вам я могу делегировать вести переговоры. Полиция, прокуратура и даже крымско-татарская мафия здесь бессильны.

— Но я…

— Уверен, что и она также не хочет конфронтации. Что такое тьма без света или свет без тьмы? К тому же Геката любит свежих мужчин. Ещё бокальчик, и вы идёте, верно?

Я молча выпил вино, стараясь выбросить из головы мысль о «свежих мужчинах»: что мне предстоит там сделать?

Как оказалось, в принципе, ничего особенного. Меня доставят к вышеуказанному особняку, далее следует представиться в домофон, не скрывая ни имени, ни места работы, ни цели визита. Всё равно мои данные у неё уже наверняка есть, за две недели своей службы в музее я засветился, можно сказать, много где и перед кем. Иногда даже слишком.

Если меня примут (а скорее всего, так и случится), то попросить встречи с нашим сотрудником, выяснив у него, когда он намерен вернуться к прежней работе в ЧВК «Херсонес». Ничего не ломать, никому не угрожать, не изображать Рэмбо в Афганистане. Если Денисыч в порядке, он сам договорится с хозяйкой особняка, если же будут проблемы (а они будут!), действовать по обстоятельствам, но без фанатизма. Вот, собственно, и всё.

— Да, вот, возьмите, может понадобиться, — Феоктист Эдуардович опять полез в ящик стола, однако вытащил не бутылку, а несколько золотых монет. Наверняка очень старые, но в идеальной сохранности. — Греческие динарии, дохристианская эпоха, расцвет эллинизма, найдены в Крыму, разумеется, оригиналы. Иногда Геката любит поиграть…

Больше никто никаких советов мне не давал, а появившийся из ниоткуда старый сторож потянул меня за рукав. Гребнева и Земнов остались в кабинете директора, они оба избегали смотреть мне в глаза. Когда мы вышли и двинулись по коридору, из-за закрывшихся дверей раздались раздражённые крики. Кажется, Светлана опять угрожала написать заявление по собственному, и, что удивительно, Герман её поддерживал.

Я попросил Сосо проводить меня до моей комнатки, где взял небольшую кожаную сумку через плечо, сунув в неё блокнот для рисования и сотовый.

— Какой адрес и по какому номеру вызывать такси?

— Машина ждёт, — взглянув исподлобья, приветливо проворчал старик.

Ну, то есть это я предпочёл счесть его полурычание приветливым. Как-то так. Он сопроводил меня к выходу и сам открыл ворота. В пяти шагах действительно стоял белый «Ленд Крузер» с тонированными стёклами. Солнце слепило глаза, мне дважды мигнули фарами. Всё правильно, шеф ведь сказал, что доставит к Золотой балке.

— Твой план относительно Гекаты сработал.

— А ты сомневался?

— Нет, она, конечно, наша родня по линии Пер-са, но…

— Но я умничка и прелесть!

— С этим трудно спорить.

— И главное, себе дороже, дорогой…

— Что ж, они действительно отправили его одного.

— Почему тебя это напрягает?

— Да с чего бы? Грин явно не пешка в этой игре.

— Пусть так, но, в конце концов, он единственный, кем не жалко пожертвовать.

— Кстати, о жертвах. Первые уже принесены, правда?

— Не понимаю тебя.

— Всё ты понимаешь.

— Я умоляю, чем ты опять недоволен?

— Тем, что ты ничего не сказала мне о байкерах.

— Что ты хочешь о них знать?

— Какие у вас отношения? Почему ты зациклена на них? Вы спите? Давно? С кем из них? Со всеми? Как часто?

— Ты так трогательно мил, когда ревнуешь.

— Ты ещё меня не знаешь…

…На заднем стекле багажника белела предупреждающая наклейка: «Осторожно, в машине может быть чем-то недовольный доберман. Две штуки».

Понятно. Я обошёл навороченный внедорожник, задняя дверь пассажирского места открылась, и на меня победно уставилась пара по уши довольных доберманов, изо всех сил старающихся сохранять неподкупный вид. Ангелочки, пуськи и няшки, ага…

— Садитесь на переднее, — за рулём была Мила, в белом брючном костюме свободного покроя. — В первой половине дня в Севастополе не так много пробок, надеюсь, доедем быстро.

— Добрый день, — я удобно уселся в кожаное кресло, а две собачьи морды тут же легли мне на плечи слева и справа.

— Вы им нравитесь.

— Спасибо.

— Им, но не мне, — холодно закончила Мила, поворачивая ключ зажигания.

Машина плавно пошла вперёд вдоль улицы, мягко подпрыгивая на ломаном-переломаном асфальте.

— Имейте в виду, Грин, лично я была против этой идеи. Мой брат слишком сентиментален и порой берёт на себя ответственность за тех, кто этого не заслуживает. В данном случае это ваш так называемый специалист по древним языкам.

— Денисыч?

— По мне, он просто пьянь синюшная, которому место в наркологической клинике по о-очень долгому принудительному лечению от алкоголизма! Кстати, пока он не устроился в наш музей, Феоктист практически не пил.

— Дурной пример заразителен, — чисто для поддержания беседы согласился я. То есть мог бы и поспорить, но когда тебе в уши дышат две такие белозубые морды, ну его на фиг…

— Ладно, не знаю, что вам рассказали о Гекате, но, пожалуй, немного добавлю от себя: более опасной и непредсказуемой бабы свет не видел! Многие считают её колдуньей или ведьмой, но, как по мне, так дамочке просто повезло появиться на свет в нужный час от нужных родителей. И папа, и мама были большими шишками в своё время, так что она по закону наследует целую империю. Днём — расслабленна, ленива, нежна, но попадаться ей на перекрёстке ночью я не посоветовала бы никому из смертных…