— Доброе утро всем! — сказал он тоном, более подходящим для чтения некролога.

— Здравствуй, — ровно ответили ему с переднего правого сиденья.

Машина резво выехала со двора и влилась в уличный поток. Некоторое время ехали молча. Тимохин пригляделся к попутчикам. Здоровые парни в спортивных куртках. Их он не знал, видел впервые. А вот сидящего рядом с водителем Анатолия Сулинова знал отлично, как своего непосредственного начальника, по жизни — командира ударной группы секретной организации под названием Комитет.

— Как твоё самочувствие? — прервал тот затянувшееся молчание.

— Вас интересует физическое или душевное?

— И то и другое меня абсолютно не интересует. Просто спросил ради приличия. Для тебя есть задание, и ты пойдёшь на него в любом состоянии.

— А то я не знаю, — парировал Александр. — Но на будущее избавьте меня от вопросиков «для приличия». Сами учите — говорить по существу. Так будьте любезны, говорите.

— Слышь ты, дятел! Не борзей давай! — вмешался в разговор сидящий рядом с Сашей здоровяк.

— Пётр, спокойно, — осадил его командир.

— Да я спокоен, товарищ майор. Только чего он так со старшими огрызается?

— Он, в отличие от вас, внештатный. Ему субординацию блюсти необязательно. А огрызается потому, что недолюбливает нас. Точнее, всю нашу организацию. Верно я говорю, да?

Тимохин скривился. Недолюбливает — это мягко сказано. Ненавидит — вот более близкое по значению слово.

— Как я к вам отношусь, к делу не относится. Сами только что говорили, моё состояние не в счёт, а значит, и чувства тоже. Просто скажите, что надо сделать, и разбежимся.

— Как скажешь, к делу так к делу. Помнишь, как ты к нам попал?

Саша вновь скривился, закусив нижнюю губу. Разве такое забудешь. Анатолий не мог этого видеть, так как сидел к нему спиной, но он, видимо, догадался.

— Вот-вот, воспоминания не из приятных. А теперь слушай новость. Мы обнаружили новую попытку проникновения тёмных эмиссаров. Кто именно их цель — пока непонятно, они осаждают целое семейство. За кем точно охотятся — попробуешь узнать ты.

— Почему я? — удивился Александр. — У вас вон своих волкодавов хватает.

Он покосился на сидящего рядом Петра. Тот демонстративно отвернулся.

— Потому, что случай не единственный и кадровых нам уже не хватает, подключаем внештатников, таких как ты. И потом, сам понимаешь, нам требуется избежать огласки, сделать всё тихо. А для этого надо войти в доверие к кому-нибудь из семьи, проследить, расспросить, в общем, узнать все подробности об их жизни до этого инцидента. Это легче всего сделать тебе, потому что это семья твоей знакомой. Парфёнова Надежда, знаешь такую?

— Знал когда-то. Дружбу водили лет этак пять-шесть назад.

— Вот и хорошо, что дружили, — резюмировал майор. — Старые друзья не забываются. Встретишься с ней как бы случайно и возобновишь дружеские отношения. Разговори её и узнай всё, что положено. А что именно положено, тебя учить не надо. Уже научен.

— Да уж! — выдохнул Тимохин. — Учителя были те ещё.

Здоровяк Пётр завозился на сиденье, видно, хотел ещё что-то сказать по поводу Сашиной борзости. Но командир, угадавший его намерения, жестом велел ему остановиться.

— Семья Парфёновых сейчас под наблюдением, — вновь заговорил он, обращаясь к внештатнику. — Ты сменишь наблюдателя. Дождёшься свою знакомую и в удобный для тебя момент попадёшься ей на глаза. Как действовать дальше, сам знаешь.

— Да уж соображу как-нибудь.

— Вот и соображай, адрес и все остальные данные про её семью скинем тебе на сотовый по вайберу. Кстати, мы уже подъезжаем.

Водитель свернул с дороги, направляясь к частному сектору. Они проехали мимо нескольких двориков и остановились у торца чужеродно смотревшейся здесь девятиэтажки. К машине подошёл высокий блондин в неприметном спортивном костюме и склонился к окну машины.

— Как обстановка? — спросил у него командир.

— Девушка ещё не выходила. Вокруг ничего подозрительного, — коротко отрапортовал тот.

— Хорошо! — кивнул Сулинов и, махнув рукой назад, скомандовал: — Меняйтесь.

— Этот заступает на дежурство? Понаберут кого попало…

Поскольку команда касалась также и Александра, он напоследок показал язык Петру и вылез из машины, уступая место наблюдателю. Но в последний момент, когда тот уже залезал в машину, несильно ткнул его коленом в зад и громко произнёс:

— Упс, какой же я неловкий! Прости, приятель, понабрали-и!

Отступив на пару шагов, Тимохин приготовился к возможному продолжению «инцидента», но наблюдатель только поморщился, смерив его гневным взглядом, уселся в машину и захлопнул дверцу.

— Молодец, Всеволод, — похвалил того Анатолий Викторович. — Хвалю за сдержанность. А ты, задира и провокатор, заступай на пост. Всё, до связи.

Пикап мягко тронулся и уехал, оставляя парня одного, в пятидесяти метрах от той самой девятиэтажки. Проводив их хмурым взглядом, Саша сплюнул сквозь зубы и, сунув руки в карманы, побрёл в противоположную сторону.

Ему не надо было смотреть вайбер, Надин адрес он и так знал. Бывал у неё в гостях. И раз спустя столько лет его привезли к тому же самому дому, значит, место жительства девушка не меняла. Он выбрал для наблюдения скамейку под деревом и сел так, чтобы видеть нужный подъезд, но самому не слишком бросаться в глаза. Долго сидящий без дела человек вызовет подозрение у вездесущих старушек-пенсионерок, поэтому Саша достал смартфон, включил на нём саундтрек, имитирующий звук «игрухи», а сам решил всё-таки взглянуть на информацию о Надиной семье.

— Так, что у нас тут? Ага, Наденька у нас теперь не Парфёнова, а Карпухина. Хм. Знакомая фамилия. Кто муж? Сергей Николаевич Карпухин. Нет, не знаю такого, просто однофамилец. Что далее? Сынишка у них, какая прелесть! Шесть лет, милота, сейчас заплачу от умиления. И всё?! Всего трое. Тем лучше, проще узнать, кто цель эмиссаров.

Тимохин предпочитал рассуждать вслух. Не слишком громко, чтобы не выглядеть психом, но и не про себя. Ему казалось, что, разговаривая сам с собой, он чётче прорабатывает ситуацию.

— Ладно, ребёнка можно вычеркнуть сразу. Остаются взрослые. Кто из них? Тут пятьдесят на пятьдесят, но гадать нельзя, надо знать точно. Что ещё о них известно? Муж — серый менеджер, так называемый офисный баклан. Где Надежда батрачит? Риелтор. Угу, в её стиле. А это что? Какой скандал?! — Он невольно перешёл на театрально-возмущённый шёпот. — Комитет прослушивает мобильники частных лиц? Позор джунглям! А как же гарантированное Конституцией право человека на личную жизнь? А вот фигу вам, никакой личной жизни, но зато всякие там подлые и грязные штучки ради «благих» целей. Ладно-ладно, майор Сулинов, боженька вам всем судья…

Фактом слежки спецслужб за любым гражданином любой страны никого, наверное, уже не удивишь. Александр прочёл список дел своей знакомой. Так, сегодня у неё запись на маникюр, визит к экстрасенсу (вот это интересно!) и вечером встреча с подругой. На этом пока всё. Саша закрыл сотовый, оглядев исподлобья двор. Пока всё спокойно.

— Итак: маникюр, экстрасекс… пардонте, экстрасенс и подруга. Где лучше всего ей показаться и сесть на хвост? — задумался он. — Маникюр отпадает сразу. Для женщин поход в салон красоты — святое. Там их беспокоить нельзя. Экстрасенс? Хм, ну может быть, может быть. Пока под вопросом. Подруга — вот наилучший вариант!

Тимохину так понравилась эта мысль, что он звонко прищёлкнул пальцами и стал развивать дальнейший план действий:

— Встречаемся, удивляемся, болтаем, я делаю проброс: «Какие планы?» Она скажет: «Иду к подруге». Тут же ей наводящий вопрос: «Что за подруга? Я её знаю?» Дальше в зависимости от ответа. Если скажет: «Знаешь, это такая, такая-то, помнишь?», тут же навязываюсь с ней, мол, давай я с тобой, её тоже давно не видел, соскучился. Если скажет «Нет, ты её не знаешь», — начинаю заигрывать — мол, кто такая, познакомь, она замужем? Вот примерно таков план, но как там на самом деле всё пойдёт, пёс его знает. Может, и не выйдет ничего.

Саша потянулся и со скукой уставился на окна дома.

— Как же всё сложно! И почему она не собралась сегодня на пляж? Желательно всей семьёй. Подумаешь, конец апреля на дворе. Другие ведь уже купаются. Сходили бы на пляжик, там бы разделись, а я за ними подглядел — на ком из них метка-маяк. И все дела!

В памяти Тимохина всплыл тот злосчастный день несколько лет назад, когда он сам, будучи простым торговым агентом, впервые попал в поле зрения Комитета…

Астрахань. Июль 2012 г.

Солнце яркими зайчиками отражалось от водной поверхности. Волны с тихим шелестом мягко накатывались на берег. Горячий песок пляжа источал жар, словно бы даже не уговаривая, а принуждая окунуться в спасительную прохладу реки. Саша лежал на песке в тени своей машины и не спешил в воду. У него уже было два долгих заплыва, перед третьим хотелось хорошенько отдохнуть. Он лениво смотрел на пляж, отдыхающих было немного, и вновь переводил взгляд на просторы Волги.

«Идиллия!» — подумалось ему.

Он любил бывать на этом пляже. Сюда далеко добираться, но зато здесь немноголюдно. Особенно в будни. Правда, чтобы бывать здесь в будни, приходится прогуливать работу. Но Александра Тимохина это не особо заботило. У него уже давно прошёл рабочий энтузиазм, и работал он чисто механически, по накатанной. И пусть от этого труд превращался в монотонную рутину, но тем приятнее были подобные «прогулы».