— Да я все думала про наш разговор. Ну, про то, что с тобой случилось. И со мной… Но с тобой больше. И эта твоя авария, после которой ты попал в клинику. А там МРТ, а потом эти твои способности… И я подумала: а вдруг эта авария была не просто так? Не сама по себе? Вдруг ее кто-то подстроил? Как раз для того, чтобы ты оказался в клинике… Чтобы получить доступ к твоему мозгу. И вот теперь…

— Погоди, Лан, погоди, — улыбнувшись, замахал руками Андрей. — Ты сейчас повторила то, что я и сам уже думал. Но что-то придумывать уже ни к чему. Всё, чудеса кончились!

— Как это? — насупилась Лана.

— Да вот так, — подошел к столу Кожухов, открыл кофеварку, взял банку с молотым кофе… — На тебя варить?

— Я уже упилась. Но ты погоди с кофе! Объясни сначала, в чем дело? Почему ни к чему? Что кончилось?

— Все кончилось, — развел руками Андрей. — Вся эта чудодейная муть. Я снова нормальный человек, а то, что было, — это, видать, и правда последствия сотрясения. Но вот я полностью здоров и…

«А ведешь себя, как больной клоун», — услышал он вдруг мысли надувшей губы Ланы. Услышал и, едва не уронив банку с кофе, медленно опустился на диван.

— Ты чего? — испуганно подалась к нему Лана. — Ты чего побледнел? Тебе плохо?.. — Она вскинула руку с бруном: — Я звоню медикам!

— Не надо, — накрыл Андрей ее руку своей. — Никуда не надо звонить. Просто я… Просто все, что я до этого сказал, неправда.

— Неправда, что ты читал мысли? Но я же сама…

— Неправда, что это кончилось, — вздохнул Андрей. — Вчера я, видимо, просто сильно устал, вот и…

— Не понимаю, о чем ты, — снова нахмурилась Лана.

— Вчера перед сном я решил почитать, — пояснил Кожухов. — И… все было нормально. Почти нормально. Я и решил, что все кончилось. Что это случайность. Но сейчас все снова вернулось.

— Знаешь, о чем это говорит? — широко распахнула глаза Лана, и Андрей только сейчас увидел, какие они голубые.

— О чем? — продолжал он смотреть в эти озерного цвета глаза.

— О том, что я права. Нас кто-то использует. Кто-то к нам… ну, подключается, что ли. Как мы к ИРе. Потому что если бы это с тобой вышло случайно, ты бы постоянно это чувствовал. А так они делают это, когда им нужно.

— Нужно, чтобы я читал твои мысли?

— Чтобы они читали твои. И мои. И еще чьи-нибудь… Наверное. Но твои — точно. А значит, их нужно найти и обезвредить!

— Связать пистолет и застрелить, — пробормотал Андрей.

— Чего?.. — заморгала Лана.

— Да это я так, начитался всякого на ночь. Не обращай внимания. А насчет найти и обезвредить — я уже думал. Точнее, найти — и доложить куда следует.

— Ну пусть так.

Андрей поднялся и все же зарядил наконец кофеварку — мозгам срочно требовалась «промывка». И пока кофе готовился, пока Андрей наливал его и пил, они с Ланой молчали. А потом она продолжила, будто и не было этого пятиминутного перерыва:

— Пусть так, пусть доложить. Но сначала нужно найти. И я вот что подумала. Ты, когда ездил в Мончегорск, никому машину не давал?

— Давал, — сказал Кожухов. — И я уже понял, кто это подстроил. Но этот человек — пешка, шестерка. Нужно как-то через него выйти на… — Тут он опомнился и оборвал себя: — Только тебе забивать этим голову незачем! Я сам в выходные туда съезжу и попытаюсь все выяснить.

«Ага, съездишь!.. Фиг я тебя одного отпущу!» — прочел он мысли прищурившейся Ланы.

Это можно было понять двояко. Наверняка ей всего лишь хочется приключений, да пусть и просто размяться, сменить обстановку, в городе побывать. И Андрей был почти уверен, что отпускать его одного Лана не хочет именно поэтому. Хотя, разумеется, хотелось надеяться на другое… Он невольно прислушался к ее мыслям, но разобрать ничего не смог. Вообще, его телепатия оказалась не совсем такой, как о ней обычно думают, начитавшись и насмотревшись материалов о «чудесах». Он не мог ею управлять. Мысли находившегося рядом человека то читались, то нет, то он слышал слова и даже целые фразы четко, то улавливал некое неразборчивое шептанье-бормотанье. Чаще же не слышал вообще ничего. И он все-таки подумал, что этот приобретенный «подарок» наряду со скорочтением и быстротой мышления оказался всего лишь побочным эффектом. Главным для неведомых конкурентов было получить доступ к его мыслям, его памяти. Но результат — как основной, так и незапланированные побочные, — оказался «плавающим». И дело тут было не в том, как сказала Горюнова, что к нему подключаются, когда нужно, и только тогда проявляются его возможности. Скорее всего, все зависело от каких-то иных причин. От той же усталости, от общего его состояния, возможно даже, от окружающих его электромагнитных полей, радиационного фона, вспышек на Солнце, в конце концов… И это давало шанс. Ведь иначе противник узнает все его задумки и планы, и тогда нет никакого смысла рыпаться вообще. Но падать на спину, задрав кверху лапки, Андрей не хотел. Не был приучен к такому. Родители, особенно отец, с раннего детства учили его не сдаваться, какими бы трудными, а то и непреодолимыми ни казались обстоятельства.

И Кожухов вдруг взял и поделился с Ланой этой мыслью. И добавил в конце:

— Так что если меня и правда «читают», когда захотят, то они слышат и этот наш разговор. И ехать со мной, если ты права, не только бессмысленно, но и опасно. Очень опасно, возможно, смертельно. Если прав я — опасно тоже, но…

— Считаем, что прав ты, — не дав ему закончить мысль, сказала Лана, — и они не в курсе, что мы задумали. Потому что иначе смертельно опасно уже. Ведь тогда они знают, что мы догадались, и нам заткнут рот. И ехать никуда не надо — здесь ведь тоже есть их люди.

Кожухов думал недолго — тут не понадобились даже его сверхспособности. Сказанное Ланой было абсолютно логичным. И он кивнул:

— Хорошо, едем.

— На твоей машине или на моей?

У Горюновой была «Лада Норд» — не внедорожник, но модель, тоже специально разработанная для экстремальных, в первую очередь северных районов.

— Лучше каждый на своей, — неохотно сказал Кожухов. Конечно, ему было бы гораздо спокойней, если бы Лана постоянно находилась рядом, но… И он пояснил: — Если агент, за которым мы будем следить, встретится с кем-то, и у нас возникнет подозрение, что этот «кто-то» — тоже агент, а то и представитель хозяев…

— …тогда нам придется разделиться и вести слежку раздельно, — легко догадалась Лана, что хотел сказать Андрей.

— Да, — кивнул он. — Я отправлюсь с «хозяевами», ты с «агентом». Очень важно узнать следующее задание. Но будь осторожней! Не привлекай ничье внимание, в том числе полиции. Если полицейские тебя в чем-то заподозрят и задержат, говори что угодно, только не правду. Что человек показался знакомым, что влюбилась в него с первого взгляда!..

— Ты тоже скажешь, что влюбился?

— Ну… — отвел взгляд Кожухов и попытался пошутить: — Может, хозяйкой окажется женщина.

— Тогда все, слив секретной информации обеспечен. Знакомьтесь: Андрей Кожухов, промышленный шпион.

— А ты — моя пособница, — улыбнулся Андрей. И добавил нарочито серьезным тоном: — И не вздумай меня заложить! Мы теперь повязаны, а мои способности ты знаешь — найду где угодно. — Тут он вспомнил нечто действительно важное и все так же серьезно, только уже не притворяясь, сказал: — Да, Лана, вот еще что. Ни в коем случае здесь никто не должен догадаться, зачем мы едем. Не проговорись никому, даже в шутку.

— Так а чего проговариваться? Ты к родителям едешь, я — просто за компанию.

— Тоже к моим родителям? — ляпнул, не подумав, Андрей и лишь после этого до него дошло, как двусмысленно это вышло.

— А вот даже и да, — посмотрела ему прямо в глаза Лана. — А что, ты против?

— Нет, но…

— Не бойся ты так, я шучу. Хотя это было бы стопудовой отмазкой.

— Да я не против! — почти выкрикнул Кожухов. — Наоборот, я очень даже за. И мы на самом деле к ним заскочим, если… если получится. Но проблема еще вот в чем. Я ведь недавно у них был. А езжу обычно не чаще раза в два-три месяца. Могут что-нибудь заподозрить.

— Кто?.. — прыснула Лана. — Кто вообще знает, как часто ты навещаешь родителей?

— Кочергин, — понизив голос, сказал Андрей. — Он хорошо это знает. И он… Может, ты и сама замечала: Михаил очень мнительный человек. И дотошный. Его может заинтересовать, почему я зачастил в Мончегорск. И он может спросить. А узнав, что едешь и ты, может спросить и тебя.

— Тогда ничего не останется, как сказать, что едем знакомить меня с твоими родителями, — вновь уставилась Лана голубыми озерами глаз на Андрея.

Тот даже не смог ничего сказать — перехватило дыхание, — только кивнул.