Глава 5

Лев Львович Лебедев чувствовал себя отвратительно, он бы даже сказал: премерзко. Во-первых, разболелось вывихнутое три дня назад плечо, а во-вторых он проснулся в пять утра от премерзкого — вот тут уж иначе и не скажешь! — ощущения, что кто-то роется у него в голове. Самоубеждение, что это всего лишь приснившийся кошмар, не помогло, слишком уж явным было ощущение. Да еще, будь оно неладно, плечо! Что вообще эти медики могут? Начальство говорит, что набрали самых лучших. Ага, как же! Так и поедут лучшие в эту промерзлую глушь, пусть даже из-за денег! Да, он тоже поехал. Потому что работа чертовски интересная, где еще такую предложат? А врачи везде нужны. И денег в столичных частных клиниках хорошие врачи куда больше здешних получают — это и к бабке не ходи! А значит, набрали сюда кого попало. Ну хорошо, лучших из тех, кого попало. Или кто попался — на каких-нибудь грешках. Вот и устроили им что-то вроде ссылки. Да ссылка и есть. На Крайнем Севере, в лесу, за колючей проволокой — как это еще назвать? И эти чертовы ссыльные врачи не могут вылечить простейший вывих! А может, и не вывих. Он, когда ту чертову штангу не удержал и она набок поехала, даже слышал, как в плече что-то хрустнуло. А эти — вывих! Рентген им, видишь ли, никаких переломов и трещин не показал. А вы хоть знаете, куда смотреть? Плечо с чем другим не перепутали? Но вправляли вроде плечо. Больно, твою ж кочергу, вправляли! И что, вправили? А почему оно опять болит? А самое главное, кто рылся ночью в его чертовой голове?!

Взбудораженный до состояния больного голодного льва, Лев Лебедев пришел на работу рано. И первым делом направился в комнату отдыха, «догнаться» большой кружкой крепкого кофе — той, что выпил дома, ему не хватило. Но еще не доходя до нужной двери, которая оказалась приоткрытой, услышал из-за нее голоса.

«Надо же, кто-то еще раньше приперся!» — раздраженно подумал Лебедев и невольно прислушался: кто именно приперся?

— На твоей машине или на моей? — услышал он голос своей подчиненной, техника-программиста Горюновой.

«С кем это она кататься намылилась?» — остановился Лев Львович и стал слушать дальше уже внимательно. Но то, что услышал, оказалось вовсе не тем, о чем он подумал. Это оказалось… Лебедев даже головой потряс: уж не мерещится ли ему с недосыпа? Или он что-то не так понял? Но то, что донеслось из за двери голосом Андрея Кожухова, не оставило место сомнениям:

— Я отправлюсь с «хозяевами», ты с «агентом». Очень важно узнать следующее задание. Но будь осторожней! Не привлекай ничье внимание, в том числе полиции.

Мать честная!.. Лебедев забыл и о больном плече, и уж тем более о кофе. Вот это да! Куда же вляпались эти двое?.. Да нет, никуда они не вляпались, они, судя по всему, изначально этим тут и занимались. Ну да, вот, послушайте только, что говорит эта «техник-программист»:

— … слив секретной информации обеспечен. Знакомьтесь: Андрей Кожухов, промышленный шпион.

А что отвечает этот «умник»?.. Это же вообще караул! Шпионский боевик наяву:

— А ты — моя пособница. И не вздумай меня заложить! Мы теперь повязаны, а мои способности ты знаешь — найду где угодно.

«Это я, похоже, вляпался! — ужаснулся Лев. — Если они меня сейчас заметят, то уроют ведь, к бабке не ходи!» И он осторожно, медленно попятился от опасной двери, но сказанное из-за нее далее заставило его замереть на месте:

— Кочергин…

«Кочергин?! Михаил Кочергин?! — мысленно ахнул Лебедев. — Этот добродушный толстяк тоже с ними?! Как ему удается так притворяться?..» Но то, что Лев услышал дальше, сняло с Кочергина все подозрения:

— Михаил очень мнительный человек. И дотошный. Его может заинтересовать, почему я зачастил в Мончегорск. И он может спросить… А узнав, что едешь и ты, может спросить и тебя.

— Тогда ничего не останется, как… — начала говорить Лана, но дослушивать Лев Львович не стал, и так все было ясно. Мало того, что их проект оказался под угрозой промышленного шпионажа — настоящая, смертельная опасность дамокловым мечом нависла над одним из сотрудников!

Забыв про осторожность и страх за себя, Лебедев помчался встречать Кочергина. Он должен был перехватить его первым и обо всем предупредить! А вот ставить в известность руководство Лев решил погодить. Он кое о чем стал догадываться, но еще не был уверен.

Михаил Кочергин заявился на работу, как и всегда, почти впритык. Раздраженный Лебедев встретил его у дверей лифта:

— Ты почему так поздно?!

— А ты п-почему т-такой злой? — удивился Мишка. — И я не оп-поздал. Я еще к-кофе г-глотнуть успею.

— Сейчас ты кое-чего другого глотнешь, — взяв за рукав, потащил его в сторону Лев.

Видно было, как Михаил, наморщив лоб, лихорадочно пытается вспомнить, чем он мог провиниться перед начальством. Потом вскинул брови и неуверенно произнес:

— Это из-за з-забора?..

— Из-за какого еще забора? — раздраженно скривился Лев Львович. — Что ты несешь?!

— Н-ну… я к-когда ходил з-за г-грибами, ви-идел, что в одном м-месте плита з-забора н-накренилась. С п-полкилометра восточнее К-КПП. М-медведь н-не п-пролезет, а ч-человек м-может п-протиснуться. Н-надо б-было д-доложить, д-да? Но т-там же к-камеры в-везде по пе-ериметру. И я м-многим ра-ас-сказывал… К-кто-то н-настучал?.. Ч-что я п-про забор…

— Да какой забор? Какой забор?! — еще сильней дернул его рукав начальник. — Плевал я на твой забор!

— А что т-тогда? Ты к-куда меня т-тащишь? — начал вырываться Кочергин. И вырвался бы, он был куда сильнее да и просто массивнее Лебедева, но тот вдруг прошипел, вращая глазами:

— А ты жить хочешь? Если хочешь, иди и не рыпайся.

В итоге Лев Львович завел Михаила в подсобку, где хранился неподотчетный хлам вроде пустых, но добротных коробок, обрезков пластиковых панелей: вроде и мусор, а выбросить жалко, вдруг куда пригодится — в тех же коробках удобно всякую мелочовку переносить при смене рабочего места. Главным достоинством этой подсобки было то, что заглядывали сюда крайне редко, что и было сейчас важным для Лебедева.

— П-погоди, — замотал головой Кочергин. — П-ри чем тут моя ж-жизнь? У меня с-сейчас рабочий день начнется, м-между п-прочим. И у т-тебя, к-кстати. Го-орбатов устроит н-нам жизнь, если опо-оздаем.

— Твоя жизнь при том, что… — возбужденно замахал руками Лебедев, но понял, что насчет рабочего дня коллега прав, а потому проговорил в универсальный браслет: — Горбатов. — И через пару-тройку секунд, услышав «да»: — Анатолий Федорович, мы тут с Кочергиным у лифта пересеклись, алгоритм один интересный обсуждаем, не теряйте нас.

— А на рабочем месте обсудить не можете? — послышалось из бруна недовольное.

— Да мысль уйдет, пока до места доберемся… Мы недолго, минут десять-пятнадцать.

— Детский сад какой-то! — проворчал начальник, но все-таки буркнул: — Десять. И сразу сюда! Мысль у них уйдет!.. Мыслители…

— Короче, дело хреновое, — закончив с Горбатовым, переключился на Кочергина Лебедев. — На нашу контору сели. И сели крепко.

— Ч-что значит «с-сели»? Кто с-сел? — ошалело заморгал Мишка.

— Конкуренты. Может, наши, может — из-за бугра. Но инфу сливают. И сливают так… — Лев, будто не в силах подобрать слова, покрутил поднятыми руками, показывая крутость слива.

— К-как?

— Прямо вот отсюда, — постучал по лбу согнутым пальцем Лев.

— А! Т-ты меня х-хочешь разыграть! — заулыбался Кочергин.

— На кой мне тебя разыгрывать?! — начал злиться Лебедев. — Мне что, делать больше нечего? Я лично чувствовал, как в моих мозгах рылись. И это после того, как мне в клинике сделали рентген. Они там что-то делают с нашими мозгами.

— А т-ты… н-ну, это… здоров? — осторожно спросил Мишка, который уже не улыбался.

— Ты что, думаешь, у меня крыша поехала?! Да твою ж кочергу!.. В смысле, я не про фамилию, прости… — поморщился Лев и раздраженно ударил кулаком по ладони. — Короче, ладно, мозги-хренозги, это не важно. То есть важно, но сейчас не это главное. А главное то, что враги среди нас. Настоящие, это уже не мои фантазии и домыслы. Я только что слышал, как они планировали встречу с «хозяевами» в эти выходные в Мончегорске. Но даже и не поэтому я тебя сюда затащил. Самая хреновая хрень, что они опасаются тебя. Ну, что ты их сдашь. А потому собираются тебя грохнуть. Усек?

— М-меня? Г-грохнуть? — заморгал пуще прежнего Мишка. — Н-но п-почему? Я ведь н-не знаю н-никаких врагов…

— В том-то и дело, что знаешь! — горячо зашептал Лебедев. — И знаешь очень хорошо.

— Г-глупости какие… — отер вспотевший лоб Кочергин. — П-по-моему, ты п-просто переработал, Лев. П-прости…

Михаил сделал шаг к двери, но Лев дернул его за рукав с такой силой, что затрещала ткань.

— А ну стой! Я не хочу, чтобы твой труп оказался на моей совести! И я могу тебе руку… да что руку — башку дать на отсечение, что я только что своими ушами слышал, как Кожухов с Горюновой решали, что делать с тобой, если ты начнешь задавать вопросы.

— Кожухов?! — едва не подпрыгнул Кочергин. — Андрюха Кожухов?.. И Ланка?.. Да это же п-полная ч-чушь! Лев, т-ты чего?

— Я и сам никогда бы не поверил, если бы не слышал…