А насчет «прослушки» его мозга… Додумать он не успел — в комнату отдыха зашла Лана.

— Привет, — сказала она. — Ты чего так рано?

— А ты? — спросил в ответ Андрей. И спохватился: — Привет!

— Плохо спалось после твоих вчерашних фокусов. Мне такие кошмарики снились — жаль, не заснять, вот бы людей попугала!

— Мы с тобой, похоже, одно кино во сне смотрели, веришь? — невольно вспомнив свой «кошмарик», усмехнулся Кожухов. А потом сразу вспомнил, что решил вчера проверить на Лане свою способность к телепатии.

Но в памяти была свежа реакция ИРы на его «признание», и ему расхотелось экспериментировать. Так бы, наверное, эта тема и замялась, если бы он не услышал вдруг тихое, едва разборчивое: «Чего это с ним? Покраснел… Из-за меня? А вдруг…»

— Что? — завертел головой Андрей. — Кто покраснел?

— Ой! — зажав рот ладонью, попятилась Лана. А он услышал продолжение, хотя понимал уже, что коллега ничего вслух не произносит: «Мысли!.. Он читает мысли!.. Я же говорила!..»

— Лана, стой! — вскочил, подняв руки, Кожухов. — Я как раз и собирался тебе предложить… в смысле, попробовать… Тьфу ты!.. Короче, помнишь, ты спросила вчера, не умею ли я читать мысли? Я думал, это шутка. И что у меня случайно вышло… А потом… Потом, Лана, я решил попросить, чтобы ты помогла это выяснить.

— Когда решил? — еще из-под ладони, но уже перестав пятиться, спросила та.

— Вчера еще. Вечером, дома. А попросить хотел сегодня. Сейчас. Но похоже, что уже и не надо.

— Почему? — наконец-то убрала с губ руку Лана.

— Потому что я услышал твои мысли.

«Эту тоже слышишь?»

— Слышу.

«Он не врет!.. Он и правда… Ой, как страшно…»

— Ой, как круто! — побледнев, выдохнула она.

— Так страшно или круто? — переспросил Кожухов.

— Страшно круто, — улыбнулась Лана.

— То есть ты мне веришь? — почувствовал, что начинает дрожать, Андрей.

— Трудно не поверить, — поежилась «испытуемая». — Но как ты это делаешь?

— Меня больше интересует другой вопрос, — унимая дрожь, обхватил себя за плечи Кожухов. — Почему я стал это делать? Только не говори про «волшебную МРТ».

— В любом случае это же началось у тебя после клиники. Так?

— Так, да. Но не только после клиники, а еще и после аварии. С равным успехом можно грешить и на ее последствия, хоть ИРа мне уже не раз сказала, что сотрясение мозга к таким последствиям не приводит. Но ИРа кто — врач? Она знает только то, что в нее вложили и что она успела нахватать из сетей — глобальной и внутренней. Но ты и сама знаешь, что свойства мозга далеко пока не изучены. А еще… — тут он запнулся, — …еще я не все тебе рассказал.

И Кожухов торопливо, словно боясь, что Лана рассмеется и не станет слушать его параноидальные россказни, поведал собеседнице о том странном чувстве, которое возникало у него уже несколько раз: к нему в мозг кто-то заглядывает, кто-то его «подслушивает», хотя рядом при этом точно никого нет. Свой сон-ужастик он ей тоже стал пересказывать, но, обеспокоенный странным взглядом Ланы, прервал себя на полуслове:

— Глупости, да?

— Не-е зна-аю… — очень тихо протянула Лана. А потом, поморщившись, выпалила: — У меня тоже такое бывает.

— Какое «такое»? — ошарашенно заморгал Кожухов.

— Будто рядом со мной кто-то находится, даже когда я одна.

— Думаю, это случайность, — помотал головой Андрей. — Ты ведь не лежала в клинике. И в аварию не попадала.

«Я делала флюшку», — услышал Кожухов Ланину мысль, но суть поймал не сразу.

— Что?..

— Я не попадала в аварию. И в клинике не лежала. Но я там недавно была, проходила медосмотр. И мне делали флюорографию.

— З-зачем? — снова начал дрожать Андрей.

— Зачем флюшку или зачем медосмотр? И то, и другое нужно делать регулярно. Так и в договоре прописано. Ты что, не читал?

— Читал, но как-то…

— А вот лучше без «как-то». За это наказывают, между прочим, если вовремя не пройдешь. Там до тридцати пяти, что ли, нужно раз в два года проходить, а потом вообще ежегодно.

— Мне пока тридцать пять, — пробормотал Кожухов.

— Я в курсе. Короче, вот. На мне, может, тоже клиника сказалась.

— А мысли читать можешь?

— Нет. Но у меня ведь была только флюорография, а не «волшебная МРТ», — широко и белозубо улыбнулась Лана.

Андрей поймал себя на том, что любуется ее улыбкой. Он быстро отвел глаза, наверняка опять покраснел, но тут в комнату отдыха один за другим стали входить сотрудники — оставалось десять минут, чтобы выпить чайку-кофейку перед началом работы.

— Ладно, я побежала, — помахала ему Лана. — Еще увидимся.

— Да, увидимся, — кивнул Кожухов.

И тут включились на полную мощь его новые мыслительные способности. Андрей почти реально услышал, как зашуршали, зашелестели, выстраиваясь в логическую цепочку, мысли…

Копчик не пытался выведать у него секретную информацию. Выспрашивать что-то у сотрудника городка глупо. Все давали подписку, все дорожат своим местом и будущим. Что-то выбить можно разве лишь пытками, но сейчас не те времена, да и полученной таким способом информации вряд ли можно доверять. А вот если получать ее непосредственно из мозга… Фантастика? Но ведь сам он умеет теперь читать мысли других людей? Да. Наверное, не у всех людей и наверняка не все мысли, а только самые яркие, самые «громкие», но умеет. Стало быть, в принципе это возможно. И вполне вероятно, придумана технология, как совершать это дистанционно. Только мозг нужного человека должен пройти специальную обработку. Просто так это не сделать, нужны определенные условия, аппаратура, возможно, фармакология. Или все это вместе. Лучшего варианта, чем устроить все в клинике, трудно даже придумать. Особенно когда все сотрудники дважды в год, а то и ежегодно должны проходить медосмотр. Но как раз ему до следующего медосмотра было еще больше года. Значит, следовало заполучить его в клинику по иной причине. Авария наверняка приведет к травмам, пусть даже и незначительным. Все равно показаться медикам необходимо, тут даже и не хочешь — заставят. И МРТ «на всякий случай» сделают. А потом будут считывать из его мозга секретную информацию. Промышленный шпионаж двадцать первого века. Логично и убедительно. Телепатия же, скорочтение и прочие «бонусы» — это, скорее всего, побочка, вызванная несовершенством технологии или спешкой.

Таким образом, сделал вывод Андрей, враг окопался в клинике. Но идти с этим к начальству было сейчас не просто глупо, но и опасно — точно посчитают поехавшим после аварии крышей и уволят. Самому заниматься поисками шпиона еще опаснее. Да и вряд ли получится у всех на виду. Только ведь можно пойти и с другого конца… Теперь стало совсем очевидно, что Сашка Хопчин тоже в деле. Но тот — всего лишь шестерка на подхвате. Хозяева поручили ему сделать так, чтобы Андрей Кожухов попал в аварию, — и Копчик сделал. Теперь нужно сделать так, чтобы Сашка побольше ему´ рассказал о хозяевах. Как именно это сделать? Будем думать. Мозг-то теперь почти что компьютер, а он, бывший сталкер Капон, теперь хакер на максималках. Зану бы понравилось.

Глава 4

Домой Андрей вернулся поздно — работа отвлекала, заставляла на какое-то время приглушить тревожные мысли. Но стоило остаться наедине с собой, как на него снова нахлынуло. Не сбрасывая совсем уж со счетов последствий своего бывшего «объединения» с Ломом, он все-таки почти не сомневался, что случившееся с ним — это происки конкурентов. А может, и не только с ним, и тогда уж Лом тут точно ни при чем. Андрей вспомнил, что рассказала утром Лана Горюнова: о возникающем странном чувстве, будто рядом с ней кто-то есть. Скорее всего, это случайность, последствия усталости, ведь работают они и впрямь очень много, а работа у них умственная, так что ничего удивительного, если мозг порой начинает «подглючивать». Вообще-то, молодой женщине не стоило доводить себя до такой степени, и будь его воля, он бы запретил ей столько работать. Но у него нет таких прав, чтобы запрещать что-то Лане: ни административных — он ей не начальник; ни личных — он ей не муж, не любовник, а всего лишь коллега.

«А хотел бы? — спросил вдруг себя Кожухов. — Хотел бы, чтобы Лана стала для тебя чем-то бо́льшим, чем просто коллега?» И столь же неожиданно для себя самого ответил: «Хотел бы». Это признание себе самому хоть и вырвалось почти случайно, но совсем уж неожиданным его вряд ли можно было назвать. Андрей и раньше при встречах с Горюновой — сугубо рабочих, вне лаборатории они не пересекались — отмечал, что она ему нравится. Но это были мимолетные мысли, не подталкивающие к каким-либо конкретным действиям. Да по правде говоря, с такой напряженной работой особо и некогда было совершать эти действия. Хотя, конечно, если бы это были не просто мысли, а еще и чувства, пусть даже не вполне определившиеся… «Ага! — поймал он себя. — Похоже, что-то и начало определяться. Признайся, сегодня тебе было приятно разговаривать с Ланой, ты любовался ее улыбкой, а когда она ушла, даже расстроился. Ведь было же? Было! Так, может?..» Но что именно «может», он еще не знал. И решил пока об этом не думать, хотя прекрасно понимал, что заставить себя о чем-то не думать — невозможно; как правило, получается наоборот. Лучший и, пожалуй, единственный способ — это переключиться на другие мысли.