И снова по спине, по плечу и чуть не целоваться полезть слюнявыми губами.

— Вы обознались. Я Гарри!

Отступает, крутит головой по сторонам, силясь понять, что происходит и нет ли угрозы Объекту. Хотя какая угроза может исходить от этого придурковатого провинциала?

— Гарри?.. Ой, простите, вы так похожи, просто одно лицо. Еще раз…

И бочком, бочком в ближайшую подворотню. Пока он не спохватился. Спасибо уркам, преподававшим в учебке предмет «Карманные кражи». Научили у разных лохов, вроде этого Гарри, гомонки тырить. Правда, у этого не гомонок, а волына. Очень приличная. Интересно, что им за утрату табельного оружия полагается? Ай-ай, не дело оружие терять, которое тебе американский народ доверил для охраны Второго лица. Ах да, еще телефон. Но телефон лучше вернуть. Надо вернуть.

— Эй, пацан, иди сюда. Хочешь десятку заработать?

— Ну?

— Тут один дядя телефон обронил, я тебе покажу кто. Ты ему его отдай, может, он тебе еще подкинет. Десятку — я, десятку — он. Согласен?

Ну, а кто от дармовой двадцатки откажется?

— И еще записку вот эту…

К Гарри подошел какой-то незнакомый черный пацан.

— Дядя, вы мобильник потеряли. Только что.

— Кто? Я?

Сунул руку в карман. И тут же под левую подмышку. Побелел весь, глазами вокруг зашарил.

— Ты кто… Кто?.. Когда? Где его нашел?

— Десятку давай.

— Что?

— Десятку. Тогда скажу. И вот конверт и записка еще.

— Какая записка?

— Вам передали.

Развернул, прочитал: «Многоуважаемый, вы случайно обронили мобильный телефон и оружие. Готов вернуть вам оружие, если вы позвоните по следующему номеру…»

Схватил телефон, начал, глядя в листок, тыкать пальцем в экран.

— Дядь, десятку давай.

— А?.. Что?.. На… Иди отсюда, иди!

Хорошо вот так, наблюдать за человечком и одновременно разговаривать с ним.

— Я слушаю.

— Ты… Вы!.. Где нашли телефон?

— Здесь, неподалёку. Готов оружие вернуть за небольшую встречную услугу.

— Что? Какая услуга? Вы обязаны!.. Иначе я напишу заявление в полицию!

— О чем? Что потеряли казенное оружие, которое могло попасть в руки злоумышленников или, не дай бог, детей? Такое ротозейство сродни преступлению. Вы ведь, кажется, охраняете очень важную персону?

— Откуда вы…Что вам надо…

— Передать конверт, который у вас в руках. Тому, кого вы охраняете. И можете потом забрать свою пушку сразу же после того, как адресат получит корреспонденцию. И еще пятьдесят тысяч долларов сверху.

— Каких долларов? У меня не было никаких…

— Значит, будут. За предоставленные курьерские услуги. Будут и оружие, и означенная сумма. Вы в каких купюрах предпочитаете? Или я подарю ваш пистолет первому встречному. Подумайте, такую позицию терять, такие перспективы… После отставки вас, максимум, в охранники в супермаркет возьмут. Это при условии, что ваш пистолет не засветится в какой-нибудь криминальной разборке.

Стоит, озирается затравленно. Согласится или нет? Впрочем, если даже не согласится, ничего страшного — доложит о случившемся старшему начальнику и конверт ему передаст. А тот выше… Так и доскачет конвертик, потому что не через канцелярию, а через происшествие, которое не укладывается в привычные рамочки. С бюрократами только так и можно, только если нестандартным решением озадачить.

Точно, пошел, доложил, выслушал. Ну и дурак, полтинник потерял. И работу.

Набрать номер.

Абонент вздрогнул.

— Передайте трубку своему начальнику, который рядом стоит.

Завертел головой, силясь увидеть того, кто звонит. Да разве в такой толпе кого разглядишь?.. Тем более того, кого давно след простыл, кто с двадцатикратным биноклем на неблизкой крыше пристроился.

— Ну, давай, давай, не тормози.

Передал.

— Слушаю.

— Я тут пистолет нашел вашего работника. Случайно. Плохо это — оружие терять.

— Что вам нужно?

И тоже оглядывается, башкой вертит.

— Передать письмо охраняемому лицу. Это очень важно, в первую очередь для него.

— Кто вы?

— Его старый знакомый. Он вспомнит меня, если вы про мотоцикл скажете.

— Про какой мотоцикл?

— Он знает.

Конечно, знает, потому что в молодости любил быстро и неаккуратно ездить. Отчего и попал… На крючок. Хотя там ни один крючок насторожен был, там их дюжина болталась с такими компроматами, на которые общественность, журналисты и конкурирующая партия, как оголодавшие караси набросились бы, дай им такую возможность. Только отчего-то теперь он с этих крючков соскочил…

— Хорошо, я передам.

Не дурак командир, понимает, что абы кто так в «дверцу» стучаться не станет.

…Пошло письмецо. И, наверное, дойдет. Только вот что дальше?..

* * *

Большой начальник, большой кабинет, большой стол, на котором почти ничего нет, потому что больших начальников обслуживают мелкие чинуши, которые принимают и обрабатывают корреспонденцию, читают тексты, подчеркивая в них главное, готовят записки, доклады и комментарии. Потом подносят, раскрывают и уносят. А если иначе, то большой начальник утонул бы в бумажном потоке.

— У вас всё?

— Нет, еще вот это.

Конверт. Обычный серенький, но без марки и обратного адреса.

— Откуда он?

— Передала ваша охрана.

Хм… Интересно. Давно ли охранники стали подвизаться почтальонами? Не дело это. Всякая корреспонденция, назначенная первым лицам государства, идет строго через канцелярию и спецотдел, где она сто раз ощупывается, обнюхивается и под микроскопами просматривается. А ну как там споры сибирской язвы окажутся или еще что похуже? Нынешние террористы очень изобретательны.

Хозяин кабинета глянул вопросительно.

— Конверт проверен и опасности не представляет.

Да, верно, вот и соответствующий штампик проставлен. Работают службы.

Открыл конверт. Вытащил листок. Прочитал… Скомкал, отбросил в сторону, как ядовитого паука. Но потом поднял, прочитал и задумался. «Мне необходимо с вами встретиться».

К листу приклеена знакомая фотография. Тот самый тип, в том самом странном, как при первом визите, виде — с волосами по плечам, в очках на пол-лица, с бородой, да еще в марлевой повязке. Хиппи в наморднике! А как он выглядит на самом деле — поди догадайся.

Вице-президент разгладил смятый лист, положил на него ладонь.

…Надо соглашаться, чтобы понять, оценить. Может, они еще что-то из прошлого нарыли? Или из настоящего? Предупрежден, значит, защищен. Хотя очень хочется всё это в корзину бросить и забыть, как страшный сон. Но придется не как хочется, а как надо. Не могут себе политики позволить эмоций. Никаких! Только рациональное мышление, только взвешивание «за» и «против» и просчет ходов противника вперед. А нравится он тебе или нет — это к делу не относится. Хоть с чертом лобызайся, хоть с последней шлюхой в постель ложись, если это для пользы дела надо. И улыбочки им строй. Такая дерьмовая работа!

Надо встречаться. Через «не хочу», через «не могу» и даже через «что б ты сдох!» Придётся!..

* * *

Встреча состоялась. А как иначе? Старый друг лучше новых двух, так как ты уже знаешь, какой пакости от него ждать.

Знакомый кабинет, знакомая личность ближнего телохранителя в креслице в сторонке. Хорошо сидит, держа под контролем все подходы к объекту. Пиджачок для удобства расстегнут и правая ладошка на груди.

Глянуть вопросительно.

Хозяин кабинета улыбнулся.

— Он нам не помешает. После прошлого вашего визита приходится остерегаться. Проходите.

Пройдем, отчего не пройти, когда приглашают.

Вице-президент был само радушие и рот в американской улыбке от уха до уха, как при встрече с избирателями. Хотя глазки… Глазки как у удава, увидевшего толстого кролика. Спросил весело:

— Вы опять будете меня шантажировать?

— Ну что вы… Вы же всё свое прошлое подтёрли, как резинкой.

Точно, подтёр. Можно даже не проверять и вся та информация, которую прошлый раз по крупицам собирать пришлось, из всех архивов и старых протоколов пропала. Не любят сильные мира сего, чтобы кто-то в их прошлом копался. Так что прежние козыри биты и второй раз в игру их не вбросишь.

— Я о другом: о пролонгации наших, ранее достигнутых, договоренностей.

— Каких? — искренне удивился Дядя Сэм.

— О взаимовыгодном сотрудничестве.

— Что-то не видел я от вас никаких особых выгод.

А может и так… Интересно, кто с ним после него работал? И как? С агентом надобно аккуратно, с подходцем, даже если твой сексот испитый дворник местного ЖЭКа. И всё равно с ним дружить надо, мелкие безвозмездные услуги оказывать, уметь слушать, сочувствовать и понимать его трудную жизнь, а не просто деньги в потную ладошку совать. А уж с фигурами такого калибра — тут только на взаимной основе, обмениваясь ценной информацией, всячески подчеркивая его положение и точно не передавливая. Нельзя с агентом влияния в лоб, тут надо ласково, гладить по шерстке, чтобы считал, что это он партию ведет. Чтобы сверху сесть, надо под него демонстративно лечь…

— Но ваши амбиции, я думаю, вы не оставили? И мы могли бы…

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи… — перебил вице-президент. — Более того, меня вполне устраивает существующее положение дел.

Значит, очень тщательно всё подчистил, до стерильной чистоты. Ушел рычаг. Вместе с пропавшим связником, которого тоже «подтёрли». Выходит, и с ним поступят так же. Освободились от них морально и теперь рубят ниточки по живому.