— Вижу. И что? — Аня возбужденно облизала губы, и Токарев чуть не поперхнулся — ему пришла в голову мысль, что если бы он мог стащить платье с Тороповой вот прямо сейчас, то… Глядишь, и выгорело бы… Интересно, почему на некоторых девушек вид крови, удары или броски действуют так странно? Артем где-то читал, что древнеримские матроны чрезвычайно сильно возбуждались, глядя на гладиаторские бои. Торопова, конечно, не матрона, но…
— Так и зачем он ее опускает, руку-то?
— А? — Токарев тряхнул головой, отгоняя истомную блажь. — Это и есть «техника»… Он ловит, понимаешь? Ждет, караулит… Это как в фехтовании…
— А у второго почему не опускается?..
Вокруг них засмеялись — естественная мужская реакция на девичье незнание некоторых специфических идеологических выражений.
— Вчера на приеме в Кремле жена американского посла отказалась есть груши, мотивируя свой отказ тем, что она знает, чем их в России околачивают… — Взрослый мужик, сидевший на ряд ниже, отпустив эту шутку, подмигнул Артему. Смех усилился. Аня, интуитивно догадавшись, что смеются над ней, растерянно завертела головой.
— Я что-то не так сказала? Чего они?
— Не обращай внимания, — чуть нахмурился Токарев. — Шутят люди… Смотри на ринг… Второй — это мешок воли, завязанный злостью. Он физически сильнее Лехи. Поэтому пытается уйти в обмен ударами. То есть… Ну, как если бы — ты мне по роже, я тебе — и так далее, кто первый сломается… Леха это знает, понимает, что на обмене — ему хана.
— Почему? Он слабее?
Артем улыбнулся:
— Он… техничнее. У него другая школа.
— Значит, лучше? — Аня все-таки пыталась получить более или менее конкретный ответ. Объяснения Артема она не очень понимала и начинала слегка злиться, как ребенок, которому папа не может четко и внятно сказать, кто сильнее — кит или слон…
Токарев заулыбался еще шире:
— Наверное, лучше… Его манера — «добрее». А Сева… Он, прежде чем перейти в обмен ударами, говорит себе: боли нет, боли нет…
— Подожди, — Аня непонимающе затрясла головой. — Так говори — не говори, боль-то есть? Или это типа самогипноза?
Артем погладил девушку по волосам, прижал к себе:
— Если я себе сейчас скажу, что боли нет, а ты мне дашь сковородой по голове, то боль будет… А если мы на ринге, то адреналин решает эту проблему. Временно. Поняла?
Аня неуверенно кивнула и тут же задала новый вопрос:
— А Леша — добрее, потому что умнее?
Токарев ответить не успел — кто-то выше и левее, как оказалось, прислушивался к их разговору:
— Добрее он, потому что слабее. Слабак он. Его и не боксер урыть на улице сможет.
Голос прозвучал резко, почти агрессивно. Не поняв, кто говорил, Артем закрутил головой, ощупывая взглядом лица зрителей. Никто на его взгляд не откликнулся.
Аня по-женски мудро успокаивающе стиснула руку Токарева, но сама не удержалась от язвительного замечания:
— Уж не вы ли уроете-то?
— А не в этом дело…
И снова голос прозвучал словно ниоткуда. Токарев начал привставать, чтобы обернуться и найти глазами говорившего, но Аня силой усадила его на место:
— Да не обращай ты внимания… Даже я понимаю, что с Лешей на улице никто не справится — кроме такого же боксера… Правда?
Токареву показалось, что сверху прошелестел смешок… Артем нахмурился и ничего не ответил, потому что вспомнил историю, приключившуюся с ним пару недель назад…
…Его тогда занесло по делу в район улицы Шкапина. К нужному адресу он пробирался «огородами» — проныривая через дворики, потому что опасался стычки. Точнее, не опасался, а не хотел ее — зачем? Ответить-то он сможет, но на хрена попу гармонь? А «шкапинских» в те времена втайне боялись все. Хуже их были только «чубаровцы» в двадцатых годах, которые подарили русскому языку слово «гопник» (ГОП — городское общежитие пролетариата).
Впрочем, сейчас уже мало кто помнит о чубаровцах, о садике Сан-Галли…
А в семидесятые годы улица Шкапина и район Нарвских ворот пользовались самой дурной славой. Это был тот еще райончик — паутинные бараки, нищая закусь дешевого пойла, безразличие к надежде и шакалья удаль подростков из неблагополучных семей… Все в этом районе было по-горькому, по-заводскому… И бились там люто — кость в кость. И менты там лютовали не меньше, чем ватажники, — если били, то в мясо, в синь и с перекурами. А если кто-то скулить начинал, ему в лицо гыкали: «А чего ты хотел? Мы давно так живем, Обводному каналу молимся»…
Несмотря на все предосторожности, Артем, подходя к Балтийскому вокзалу, разумеется на шкапинских все-таки наткнулся. Их было пятеро, и вся компания заслуженно причисляла себя к сливкам шкапинского «общества» — Гера — Быстрый Олень, Валера — Подножка, Саша Эймер, по прозвищу «КВН», Петя — Юнкер да Вадик — Мокша. Артем их, конечно, не знал по именам и кликухам, но этого и не требовалось. Лица и повадки говорили сами за себя.
Увидев чужого, шпана рассыпалась, как гиены, нашедшие раненого волка. Заводила — Гера — шагнул вперед, маскируя прищуром огонь в глазах.
Тренер учил Артема нападать первым, отец — отвлекать чем-нибудь неожиданным.
— Скажите, пожалуйста, сколько времени?
Токарев спрятал часы в карман заранее, еще до встречи с ватагой, поэтому и смог опередить своим вопросом подобную же «заводку» со стороны «шкапинских».
Гера чуть удивился, но тут же нашелся:
— Тебе точно или можно приблизительно?
— Можно приблизительно, — кивнул Артем, дружелюбно улыбаясь и показывая всем своим видом, что не боится. Шакалы — они ведь чуют запах страха и реагируют на него мгновенно.
— Так только что ведь, — засуетился Гера и продолжил, переходя на пение-вой: — «Прогудели три гудочка…»
— «…И зати-ихли вдали, — подхватил «Подножка». — А чекисты этой ночкой на обла-аву пошли».
Артем вздохнул — ясно было, что эти не уймутся, но он все еще надеялся избежать драки грамотным поведением:
— Спасибо. Большое спасибо.
— Слышь, а мы тут руль просыпали, — вместо «пожалуйста» пожаловался Мокша.
— Ага, — кивнул Гера, — ыщем, ыщем, а все без толку. Не находил?
Токарев понимающе кивнул и спросил вежливо:
— А без мордобоя — никак?
— А ты что, крови пугаешься? Обмороки бывают? — осклабился Подножка.
— По ночам не ссышься? — заломил бровь Мокша.
— Может, у тебя завтра контрольная по арифметике? — гыкнул Гера, показав наполовину сломанный в драке клык.
— А к логопеду в детстве ходил? — вступил в хор Саша-КВН.
Друг друга они подхватывали легко и непринужденно, словно с душой играли спектакль, выдержавший уже сотни представлений.
— Ходил молился — не помогли! — Артем шагнул вперед. Он думал, что шпана оценит его смелость и спокойствие — он играл по «обратной» логике — не убегал, а сокращал дистанцию. Но со «шкапинскими» психологизмы не срабатывали. Улица Шкапина не позволяла себе благородства — его отрицали тощий карман, подобранные окурки и почти поголовная судимость отцов — если таковые имелись.
Гера «просчитал» Токарева мгновенно, на инстинкте:
— Извини, милок, проверочка… — он якобы расслабился и даже по-человечески улыбнулся. — Сам откуда?
— С Гавани. — Артем еще сторожился, но плечи уже опустил, сдержав вздох облегчения. Подвоха в слове «милок» он не почуял.
— И куда? — продолжал Гера. — Мы не в помощь? — Продолжая улыбаться, он протянул Токареву руку для пожатия.
— Да я… — начал было Артем, но пожать протянутую руку не успел — Гера воткнул большой палец ему в гортань.
Токарев задохнулся, даже захрипеть у него не получалось — сразу же кто-то ударил по глазам, еще один — вроде бы Мокша — (за секунду до этого демонстративно отвернувшийся) локтем, как бревном, пробил живот. Артем упал, попытался совладать с дыханием, подтянул ноги к животу, закрыл руками голову… Били недолго, терпимо. Гера сел Артему на спину, сплюнул в сторону и непонимающе пожал плечами:
— С Гавани, а неученый?!
Его размышления привлек радостный всхлип Мокши, виртуозно ловко обшаривавшего карманы Токарева:
— Котлы! Припрятал, падаль!
— Слушай, какие они все в Гавани жадные — жуть…
...Для служебного пользования
Убийство. Кировское РУВД
1 сентября 1986 года в 18 часов 05 минут в своей квартире 134 дома 132 по Обводному каналу со слепым огнестрельным ранением головы обнаружен труп Эймера А. Ф., 1963 года рождения, не работающего, ранее судимого, и с ножевым ранением груди труп Лауренайтиса Я. П., 1965 года рождения, уроженца Литовской ССР, проп. город Каунас.
Выезжали: и. о. зам. нач. УУР ГУВД Егоршин, нач. 2 отдела УУР Жаголко с личным составом, отв. от рук-ва ЭКУ нач. 1 отдела Чурин, прокурор криминалист Новиков, зам. нач. РУВД Голобенко, нач-к ОУР Устименко с личным составом, зам. нач-ка 29 о/м Привезенцев с личным составом, следователь прокуратуры Сорокина, ЭКУ — Ткачева, ЭКО — Ульянов.
КП — 687 по 29 о/м.
Возбуждено уголовное дело по статье 102 УК РСФСР.
Сообщено в МВД СССР.
С места происшествия изъяты отпечатки следов пальцев рук, отпечатки следов обуви, следы материи, гильза калибром 6,35 мм.
В ГУВД по телефону «02» сообщила служба «03» в 18–10.
В ГУВД сообщил зам. нач. РУВД Голобенко в 20–53 01.09.1986 г., оконч. в 2-20 02.09.1986 г.
Под общий хохот шпана перешагнула через Артема. Юнкер нарочно наступил старой красно-синей кединой Токареву на щеку: