Не было — сделал про себя вывод молодой человек, удовлетворенно улыбнулся и хозяйским жестом положил руку на грудь лежащей рядом партнерши.

— Милый, я не смогу остаться с тобой на всю ночь, — печально сообщила Анжелика.

— Почему?

Герман был разочарован. Молодое тело, открыв для себя новый источник удовольствия, требовало продолжения. И неоднократного.

— Я… помнишь про тайну? Ну, там, в кафе.

— Помню. Но, любимая, какие теперь могут быть между нами тайны!?

— Да, ты прав. Но это не моя тайна. У меня… в общем, проблемы в семье.

— Я могу помочь? — с готовностью спросил он.

— Нет. Это все слишком серьезно. Ты не представляешь, какие люди здесь замешаны.

— А поехали со мной? У нас закрытая лаборатория, там тебя никто не достанет.

— Тогда достанут маму с папой. Не надо. Я все сделаю сама. Ты мне главное скажи — ты хочешь, чтобы мы снова увиделись?

— Я?!. да ты… разве не понятно? Я же тебя люблю.

— И я тебя, милый. Когда мы увидимся?

— Я завтра должен купить фитиль в газовый котел… Когда у меня после этого будет случай съездить в Новую Одессу, даже не представляю.

— Так не покупай. Купишь на следующих выходных.

— Точно! — Герману в голову пришла простая и безотказная идея. — Скажу Семенову, что фитили редкость, мол, я его заказал, через неделю надо ехать забирать.

— Вот и отлично, — обрадовалась девушка. — Ты у меня такой умный. — Она звонко поцеловала молодого человека в губы и рывком села на кровати. — Мне пора.

— Подожди. Может, задержишься еще? Ну… на полчасика…

Новая Земля, Русская Республика,

Новая Одесса. 23 год, 11-й месяц,

8-е число. 16.30

Всю дорогу до Новой Одессы лил монотонный дождь. Машин на дороге почти не было, встречались одни военные бронетранспортеры да редкие фуры, доставлявшие срочный груз. Милославский подогнал служебный «УАЗ» почти ко входу в кафе и мгновенно нырнул внутрь.

Анжелики на этот раз в зале не оказалось. Вместо нее за знакомым столиком сидел неприятный чернявый молодой человек в черной кожаной куртке, на вид его ровесник Увидев вошедшего, он тут же приглашающе махнул рукой и улыбнулся. Герман недоуменно подошел и посмотрел на сидящего.

— А где… — Он замялся.

— Садись, — властно приказал незнакомец. — Ты, Герыч, конкретно попал, — безапелляционно заявил он, дождавшись, когда молодой человек присядет. — Ты дважды с такими крысами засветился, что большие люди на тебя плохо подумать могут.

— Что? — Милославский вообще ничего не понимал.

— Ну как «что»? — развел руками незнакомец. — Неосторожно ты живешь, вот что.

— Кто вы?

— Это не важно. Тебе сейчас о другом думать надо.

— О чем? — ничего не понимая, автоматически переспросил Герман.

— Телка твоя серьезным людям навредила. Это косяк. А раз телка твоя, то и косяк твой.

— Какой косяк? Вы про Анжелику, что ли? Что с ней?

— Ты не кипешись, брателло. Я тебя за горло не беру, тебе вообще на нервяке сидеть не стоит. Тебе за телку отвечать надо. И за приятеля своего, гнилого.

— Какого приятеля?

Разговор совершенно не нравился Милославскому. С первых слов было ясно, что им заинтересовался какой-то местный криминалитет. Но с какой целью?

— Твоего приятеля, — продолжал между тем незнакомец. — Семенова.

— Он мне не приятель. Я просто у него работаю.

— Ну да. Ты смотри, как складно получается, как в детской сказочке. И телка твоя, и Семенов, а ты — ни при чем. Так не бывает, сам понимать должен. Семенов — крыса. Он таких людей на бабки выставил, что тебе про них лучше совсем не знать. А ты при нем находишься. Значит, что?

Герман вопросительно поднял подбородок.

— Как говорят менты, соучастник А кто там у вас паровозом, а кто рядом стоял, это уже картину не меняет.

Милославский прекрасно понимал, что его сейчас банально разводят. Но что делать, как выпутаться из этой щекотливой ситуации, не представлял. Оставалось только слушать и ждать, чем все кончится.

— Телка твоя тоже в говне по самые гланды, — вещал неназвавшийся. — А за телку стопудово пацан мазу держит.

— Что с Анжеликой? — взволнованно прошептал Герман.

— Не сипи, Герыч, — примирительно поднял руку собеседник. — Телка твоя у нас. И мы тебе ее даже отдадим. И кроме того…

Он залез в маленькую кожаную сумку — Милославский вспомнил, что в его детстве они назывались «барсетками» — и одну за другой вынул пять пластиковых денежных пачек, перетянутых обычными канцелярскими резинками.

— Вот, поллимона, — вполне дружелюбно произнес незнакомец.

— Мне? За… что, — выдавил из себя Герман. Горло внезапно пересохло.

— Это если ты пацаном окажешься, — вновь непонятно сказал таинственный собеседник. — Ты дважды с крысами засветился. Значит, либо ты пацан и крысу старшим сдашь, либо сам крыса. Если пацан — все ништяки твои. И телку подарим в безвозмездное пользование, и капусты за приятеля твоего отслюнявим. Ну а если Семенова не сдаешь, значит, и сам такое же чмо в ботинках, как он. Тогда и продукты на говно тебе переводить больше незачем. Понял?

— Вы хотите, чтобы я сдал вам Андрея Александровича? — изумленно произнес Милославский.

— Вот! — удовлетворенно хлопнул в ладоши собеседник. — Вкурил. Не прошло и часа.

— А Анжелика?

— Да не парься ты за телку свою. Будет Семенов — будет тебе твоя любимая. Целенькая.

— Это из-за вас у нее в семье проблемы? — высказал внезапную догадку Герман.

— Из-за башки ее тупой у нее проблемы, — зло отрезал собеседник — Но при правильном пацане она нормально жизнь прожить может. Ты же правильный пацан?

Герман часто закивал.

— Так что не грузись выше крыши. Я вижу, что ты не фуфел, а значит, сдай нам крысу и живи красиво.

— Но как? Я же его сюда не могу привезти.

— Вот сейчас ты меня обрадовал. Я уж думал, тебя валить придется, а ты, вон, все сам понял. Правильный пацан. — Собеседник покровительственно похлопал Германа по плечу и доброжелательно продолжил: — Ты тут посиди, а я со старшим минуту перетру. Пивка тебе возьму вон, чтоб не скучалось.

Незнакомец широко махнул рукой, и буквально через пару секунд на столе появилась большая глиняная кружка с пышной пенной шапкой. Он придвинул пиво к Герману и, зло прищурившись, добавил:

— Советую лыжи не мазать. Дождись. Ты же не хочешь, чтобы мы и тебя потом искали? А так — и мы довольны, и ты в шоколаде.

Милославский отрицательно замотал головой, и собеседник мгновенно скрылся в дверях.

Оставшись один, Герман наконец спокойно отдышался. Вот это попал, подумал он. И что теперь делать? Можно было, бросив все, спешно поехать обратно, в лабораторию, и доложить о случившемся Семенову, но тогда пришлось бы рассказывать и про Анжелику, и про обман с котлом. И кто еще знает, чем такое может кончиться? Бандитов Милославский боялся еще по прошлой, староземельной, жизни. О безнаказанности организованной преступности он с детства прекрасно знал и предполагал, что здесь в случае отказа его не ждет ничего хорошего.

Соберутся толпой, нападут на лабораторию, и тогда всем кранты, размышлял он. Даже если не нападут. Что теперь, всю жизнь за забором сидеть? Без Анжелики. Молодой человек сильно сомневался, что в подобной ситуации у него получится построить отношения еще с кем-либо.

Он вспомнил про полмиллиона, выложенных на стол. Солидные пачки. С такими деньгами можно взять свою девушку и уехать с ней куда угодно. Хоть в Порто-франко. А что? Купить там дом, завести семью, детей, может быть, нарожать. Денег хватит. А Семенов… кто ему Семенов? Отец родной?

Герман вспомнил отца, его постоянные попытки заинтересовать сына хоть чем-нибудь. Многочасовые ползанья под старой, вечно ломающейся машиной в гараже, проклятый бабушкин огород, полный ненавистной картошки, дурацкие походы на все выходные, после которых болели натертые ноги и оттянутая рюкзаком спина.

Он хуже, чем отец, наконец подвел итог Милославский и с легким сердцем принялся за пиво.

Незнакомец появился тогда, когда кружка уже показала Герману свое глиняное дно.

— Я же говорил, правильный пацан, — восхищенно воскликнул он. — Дождался. Респект тебе. Зови меня Леший. Но бабосы я тебе, сам понимаешь, пока не оставлю, — предупредил Германа Леший. — Человек ты новый, доверие пока не заслужил. Вот дело сделаешь — все лавэ твое. Зато, брателло, в другом тебе помогу.

— В чем? Я вообще не представляю, как можно Семенова к вам доставить.

— Можно, Герыч. С башкой все можно. А без башки, — он расхохотался, — без башки только курята бегать могут, и то недолго. Вот, смотри.

Леший вынул из барсетки маленькую, на полстакана, не больше, закупоренную скляночку и аккуратно поставил ее на стол.

— Чем твой эксплуататор занимается, знаешь?

— Только в общих чертах. Какой-то вертолет конструирует.

— Это хорошо. Ну а раз конструирует, значит, скоро и испытывать будет.

— Наверное, — неопределенно сказал Герман. — И что?

— Так проще всего тебе его на этом вертолете к людям и доставить.

Леший порылся в барсетке, вынул маленькую прозрачную пластиковую маску, соединенную с небольшим баллончиком, и положил рядом со склянкой.