— Ладно, работайте.

Шеф отключился как всегда лаконично — без лишних слов. Маверик вздохнул и поднял отложенный лист. Его очень заинтересовала спектрограмма дыхания. В ней присутствовали странно знакомые пики.

На попытку вспомнить было убито больше десяти минут, но результат оказался нулевым. Единственное, что удалось вспомнить, — ощущение радости, чётко ассоциированное с подобным спектром. Джон отложил лист с распечаткой в сторону, с тем чтобы отдать на расшифровку.

Чей же это спектр, такой знакомый? — не шла из головы мысль. И почему ему было в связи с ним так весело?

Однако память не желала помочь, и Маверик продолжил изучение отчётов. Данные, шедшие непосредственно за распечаткой спектрограммы, сильно отличались от всех остальных. Он даже решил, что в расчёты вкралась ошибка. Пришлось посидеть ещё почти полчаса, чтобы проверить результаты дневной работы доктора Брауна. В итоге он встал из-за стола и прошёлся по кабинету с благожелательной улыбкой на губах.

Доктор Браун таки смог. Судя по результатам тестирования, прошло уже сто восемьдесят процентов среднего срока, а распада личности лабораторного образца пока не было.

Через пять минут радости профессор вспомнил историю двадцатилетней давности. Тогда, будучи аспирантом, он тоже проводил рискованный опыт, и, как ему казалось, достиг стабильных результатов. Но потом оказалось, что дежурный по лаборатории просто убрал на ночь чашку Петри в холодильник, и колония микроорганизмов замерла в своём развитии. Утром пришёл новый дежурный и в ужасе восстановил порядок на лабораторном столе буквально за пять минут до появления Маверика. Этим и объяснялись стабильные результаты эксперимента.

Надо всё ещё и ещё раз проверить, подумал профессор, и, отложив листы в отдельную папку, начал собираться. Рабочий день кончился час назад.

Глава 1

Новая Земля. Территория Ордена.

База «Северная Америка». 26 год,

4-й месяц, 12-е число. 26.15

Первое, что он увидел на Новой Земле, был компьютер. Это было настолько символично, что хотелось повернуть обратно, в переливающиеся жидкой радугой металлические ворота. К сожалению, а может, и к счастью, это было невозможно — проход работал только в одну сторону. Ничего не оставалось, как подойти к стойке, украшенной старым, лет пяти, не менее, пентиумом.

— Добрый день. Меня зовут Таня Снайдерс. Приветствую вас на Новой Земле, — послышался приятный женский голос. Девушку сначала было не видно за монитором, и лишь после этой фразы она поднялась и улыбнулась навстречу вновь прибывшему.

Он посмотрел на западную красавицу, и в душе запела молчавшая уже много лет поэтическая струнка. Девушка была прекрасна. Трудно сказать, чем была обусловлена эта характеристика. Встречающая носила песочного цвета форму — шорты выше колен и рубашку с коротким рукавом и расстёгнутым на три пуговицы воротом, в который было видно самое начало ложбинки между непривычно для японца крупными полушариями грудей.

Дорога в сад наслаждений

Берёт начало в вороте твоей рубашки

И скрывается вдали.

Хокку родилось внезапно, несмотря на то что последний раз он писал двадцать лет назад. Двадцать староземных лет. Как сказал Пристли-сан, поясняя правила жизни на Новой Земле, год здесь длится целых четыреста сорок дней. Одиннадцать месяцев, по сорок дней каждый.

Он ещё раз взглянул в глаза встречающей, и улыбка сама собой стала шире. Хороший знак.

— Вы хотите оставить своё прежнее имя или желаете взять новое? — говорила между тем девушка.

Надо же, сколько он прослушал, любуясь красотой и думая о своём Но не зря же говорят, что красота есть проявление богов на Земле. Видимо, и на этой тоже.

— Да, Таня-тян. Я бы хотел взять новое имя, если мне будет позволено.

К счастью, девушка поняла его, несмотря на акцент. Обычно, когда он волновался, даже слепой мог угадать в нём японца. Вместо «л» постоянно звучало «р», «ш» было похоже на «с», а между смежными согласными так и норовила вклиниться скромная, поэтому неопознанная, но заметная гласная. Последнее слово звучало примерно, как «позэборена».

К счастью, для девушки его язык не составил проблемы. Она лишь кивнула и вопросительно посмотрела на гостя.

— Я бы хотел зваться Юраба Ринеру.

— Пожалуйста, проверьте правильность написания вашего имени. — Девушка неуловимым движением развернула широкий монитор, и Ринеру-сан увидел на её боку большую кобуру с торчащей из неё рукояткой пистолета.

Надо не забыть про оружие, подумал новоприбывший. Для него, как для всякого уважающего себя японца, надобности в ношении пистолета не было. Сама мысль о том, что придётся в кого-то стрелять, защищаться, используя огнесгрел, тут же трансформировалась в справедливую претензию: «А за что я плачу налоги?» Здесь всё иначе, вспомнил Ринеру пояснения вербовщика. Здесь каждый житель должен уметь защитить себя, иначе можно не дожить до приезда других защитников.

На экране всё было правильно, и японец, улыбаясь, кивнул:

— Вы не ошиблись, Таня-тян.

Глаза помимо воли соскальзывали на «начало дороги в сад наслаждений», и Юраба удивился сам себе. Девушка же правильно всё поняла и пояснила:

— Не удивляйтесь, мистер Ринеру. Ворота усиливают сексуальную активность проходящих через них. Обычно это продолжается три-четыре дня.

За стойкой послышался характерный звук, и Таня одной рукой подала Юрабе пластиковую карточку. Он потянул было по старой привычке обе, чтобы забрать, но вспомнил, что остальной мир относится к знакам уважения проще, и ухватил документ правой рукой.

— Мистер Ринеру, на Новой Земле ходит своя денежная единица, называется она «экю», и эта стойка — последнее место, где вы можете обменять доллары по текущему курсу.

— А йены? — непроизвольно задал он вопрос.

Долларов было всего триста пятьдесят. Юраба летел в Америку, чтобы лично поговорить с вербовщиком и сразу же уйти в ворота. Из наличных были йены, правда, мало — двадцать одна тысяча. Остальное лежало на карте «Виза».

— К сожалению, валюту других стран на нашей базе не принимают. Японские денежные знаки вы можете поменять только на базе «Океания». Я выдам вам свидетельство, с которым следует обратиться в их отделение банка.

Бог с ними, с йенами, решил Юраба. Как быть с безналом? Он протянул девушке «Визу», снова против своей воли скользнув взглядом в открытый ворот форменной рубашки. Таня заметила его взгляд и улыбнулась.

С европейцами никогда не поймёшь, что они хотят сказать своей улыбкой, посетовал в душе Ринеру. То ли это осуждение, то ли поощрение. А может, вообще угроза.

— Все средства с карты будут переведены на ваш АйДи, — девушка указала на ещё тёплую пластиковую карту, которую Юраба до сих пор уважительно держал в руке. — Это ваш единственный документ, удостоверяющий личность, — продолжала между тем Таня. — Он же привязан к вашему счёту в банке. Во многих магазинах на территории Ордена вы даже можете расплачиваться им, так же, как вы делали это дома с помощью банковской карточки.

Юраба три года не видел собственной банковской карты Платить через интернет или с телефона было гораздо удобнее. Но вслух он ничего не сказал.

— Теперь вам следует пройти вон в тот кабинет, наш доктор сделает необходимые прививки, после чего вернитесь, пожалуйста, ко мне.

Юраба вежливо поклонился в знак того, что понял, и постучал в дверь медика.

— Да! — Голос был мужской и грубый.

— Добрый день. Меня зовут Юраба Ринеру, мне назначили прививки.

— Проходите. Вы из Японии?

— Да, сэр. — Юраба почему-то начал волноваться.

— А как же вы оказались на базе «Северная Америка»? — Врач улыбался очень тяжёлой улыбкой. Так улыбается в фильме главный бандит, прежде чем привязать героя за ногу к атомной бомбе.

— Я специально приехал в Соединённые Штаты, чтобы перейти именно на вашу базу. Сделать так мне посоветовал человек, организовавший мой переход. Он говорил, что здесь более уважительное отношение к переселенцам.

Во время этого диалога доктор молниеносно щелкал инъекционным пистолетом то в плечо, то в лопатку японца, отчего тот непроизвольно щурился, и тогда его глаза превращались в две совсем незаметные щёлочки. Улыбка, впрочем, с лица всё равно не сходила.

— Совершенно верно, — подтвердил медик — Вы правильно поступили, мистер Ринеру. А сейчас можете возвращаться в отдел регистрации. Я закончил.

— Спасибо. — Японец привычно поклонился и вышел.

Приятно внезапно увидеть красоту.

Она как радуга после серого дождя.

Но ещё приятнее — ожидание возвращения к ней.

Видимо, это воздействие перехода через ворота, подумал Юраба. Много лет стихи не рождались в его голове. Может быть, это знак того, что теперь всё будет иначе?

— Итак, мистер Ринеру, — прервала его размышления Таня-тян. — Сейчас я введу вас в хронометраж этого мира, после чего вы пройдёте в отделение банка. Год на Новой Земле продолжается четыреста сорок суток и разделён на одиннадцать равных месяцев, по сорок дней в каждом. В сутках тридцать часов по шестьдесят стандартных минут, кроме последнего часа — в нём семьдесят две минуты. Если желаете, я могу предложить вам часы, настроенные на время нового мира.