И правда, пустырь как-то неожиданно кончился. Теперь они побрели вдоль стены гаражного кооператива.
— Что бы там ни было, оно не хочет, чтобы его видели. Зато обратно отпускает с большим удовольствием. Может и пинка для скорости дать.
— Если оно не хочет, чтобы его видели, как получилось, что мы его видели?
— Я уже думала об этом. Тут явно какой-то сбой техники. Как говорят, раз в год и палка стреляет. Допустим, что-то там закоротило, стрелки автоматически перевелись, и трамвай поехал по другим рельсам. И заехал туда, куда не надо было.
— А водитель трамвая? Я бы на его месте остановил машину, вышел и всё осмотрел…
— Водителя обморочили. И он просто ничего такого не увидел. Как и большинство пассажиров. Только мы увидели. То есть всё это — просто сбой системы. Но это значит, что ОНО тоже не всесильно.
Митя обдумал всё ещё раз.
— Может, запустим туда квадрокоптер с камерой и всё снимем?
— А у тебя есть?
— Нет, у Пашки есть. Мой друг.
— О, у тебя друзья есть?
— Только один. Мама всегда говорила: «Митюша, ты типичный интроверт. Не стесняйся, это нормально». А папа говорит: «Горе от ума». У него было много друзей в мои годы. Хотя лучший — только один. И он пропал без вести…
— Нет, Митя, это всё замечательно, но… покажи мне, что ты снял.
Митя достал телефон. Попытался открыть последнее видео.
«Файл повреждён или имеет неизвестный формат».
— Вот, — сказала Альбина. — Что и требовалось доказать. Так что квадрокоптер там, конечно, пролетит, но ничего нам не снимет.
Зашагали дальше. Вот и вход в кирпичный лабиринт.
— Почему здесь никого нет? — спросил Митя, осмотревшись.
— А кто здесь должен быть?
— Смотри, все двери заперты. Все до одной. Но должен же кто-то быть, тем более в воскресенье! У меня папа может часами в машине копаться…
— Может, все по дачам разъехались?
— В сентябре-то?
— А что такого. Хорошо и не жарко.
Митя подошёл к одной двери, осмотрел замок.
— Смотри, какой древний! Весь ржавый. Такой, пожалуй, не откроешь — заклинит…
— Пойдём, не тормози. Замки меня сейчас вообще не интересуют.
Пришлось несколько раз повернуть, прежде чем они вышли из гаражного лабиринта — тоже довольно быстро. Прямиком к магазину.
— Я кушать хочу, — сообщила Альбина. — У тебя деньги есть?
Определённо, это была самая странная девочка из всех, с кем Мите доводилось общаться. И самая непосредственная.
— Немножко есть.
— Пошли, купим.
По требованию Альбины он приобрёл крошечную баночку шоколадной пасты, крекеры и плавленый сыр. Девочка извлекла из рюкзачка маленький ножик. Впрочем, если бы она достала оттуда бензопилу, Митя не сильно удивился бы.
Усевшись прямо на кирпичный бордюр, тщательно намазала крекер пастой, второй — сыром. Помешкав, Митя сел рядом. Глядя на руки Альбины, он заметил на тыльной стороне её левой ладони два маленьких тёмных полукруга. След от зубов.
— Кто тебя укусил?
— Я.
— В смысле?
— В прямом. Так надо было, — она слепила два крекера и протянула Мите. — Вот. Это «Инь и Ян». Не пробовал? Дарю рецепт.
Митя не был уверен, что это можно есть, но решил попробовать. И правда, ничего.
— Люблю смешивать солёное со сладким…
— Откуда ты такая взялась?
— Ты не первый, кто спрашивает. Я обычно говорю, что моя мама — известная художница. Этого хватает, чтобы отстали.
— А кто твоя мама на самом деле?
— Как кто? Известная художница.
Смастерив ещё один кулинарный шедевр, Альбина сунула его себе под шарф. Шарф энергично задвигался.
— Сегодня у нас была разведка, — сказала она, прожевав. — Мы убедились, что всё очень серьёзно. Наскоком мы туда не прорвёмся. Надо готовить операцию. Нужны люди и снаряжение. Этот твой Пашка — нормальный?
— Даже слишком нормальный. Он не поймёт. Слушай… я что подумал… а зачем вообще?
— Что зачем?
— Туда прорываться…
— Что значит «зачем»? Что значит «зачем»?! Ты сам зачем туда потащился?
— Интересно… я хотел фильм снять.
— Вот и снимешь! Возьмёшь нормальную камеру, придёшь и снимешь. И станешь знаменитым.
— Мы же выяснили, что там ничего нельзя снять.
— Значит, просто сценарий напишешь, а снимешь потом.
— Ага, если выберусь оттуда…
— Мить, не знаю, как у тебя, но у меня всё просто: если есть тайна — её надо раскрыть. А если нет, зачем вообще жить тогда?
Он пожал плечами:
— Есть тайны, которые лучше не трогать… Если тайну раскрыть — она перестанет быть тайной, правильно?
Альбина задумалась.
— Ну да, что-то есть. Но нашего города это не касается. У нас столько всяких волшебных тайн, что если даже одну раскрыть — ничего не поменяется. Слышал про вечного мальчика?
— Нет.
— Ну, ты даёшь… В общем, у нас в городе есть вечный мальчик. Он никогда не стареет. Ему всегда тринадцать лет, и он всегда в восьмом классе. Отучится год в одной школе, потом переходит в другую, опять в восьмой класс. Имя меняет. И так уже много лет.
— И что, его никто не спалил на этом?
— Мить, у нас в городе сто пятьдесят семь школ! Это значит, он может переходить из одной в другую сто пятьдесят семь лет, а потом — по второму кругу.
— А как он вообще это делает? Ведь документы нужны…
— Подделывает, — уверенно сказала Альбина.
— А откуда вообще про него знают?
— Всякое говорят. Вот, например, девочка окончила школу, потом пед, пошла работать учительницей — уже в другую школу. Пришла в класс, а там знакомое лицо. Он, конечно, всё отрицает, и имя у него другое, но она-то знает, что это он! Но никто ей не верит. Бывают же всякие совпадения…
— Бывают. А зачем ему вообще надо из школы в школу переходить? Я, если бы был бессмертным, уехал бы куда-нибудь. Весь мир бы пешком обошёл, всё бы спокойно посмотрел. Куда торопиться, если вечность впереди?
— Говорят, что ему надо постоянно быть среди ребят. Он их от чего-то охраняет. Или от кого-то. Может, даже от этих прыгунов. Или от «тихой смерти».
— От чего?!
— Какой-то ты непродвинутый. Ты и про «тихую смерть» не слышал?
Митя только плечами пожал.
— Говорят, сейчас в городе эпидемия. Причём сугубо среди старшеклассников. Человек просто падает и умирает. Никаких следов насилия, никаких признаков инфаркта, болезни. Был — и умер.
— Человек не может просто так умереть, — Митя вспомнил любимую фразу папы: — Человек — существо упрямое.
— Да я бы тоже не верила всем этим сказкам. Но! В прошлом году у нас в школе одна девочка умерла. Училась на два класса старше меня, была «звезда» всей школы. Песни сама сочиняла, на конкурсах побеждала. А потом, как гром среди ясного неба: Лена Палкина умерла! И никаких подробностей. Просто взяла и умерла средь бела дня. Говорят, болела. А чем она болела? Видел бы ты её — здоровее нас с тобой. У неё на похоронах было полшколы, и я в том числе. Лежала, как живая! Чаю хочешь?
— Эм…
В рюкзаке у Альбины нашёлся маленький термос, пили из крышки, по очереди.
— Так что мы решили в итоге?
— Ну, давай по пунктам, — сказала Альбина. — Первое — собираем информацию. Если эта аномалия существует давно — а судя по всему, так и есть — кто-то должен о ней знать и кто-то наверняка уже пытался туда проникнуть. Второе — собираем экипировку. Шлемы какие-нибудь, топоры, газовые баллончики…
— Баллончики зачем?
— А чем ты от прыгунов будешь отбиваться? Голыми руками? И третье — собираем народ. Начнём хоть с твоего Пашки. Прямо сейчас иди к нему.
— А у тебя кто есть?
— Да никого нету. Меня все в школе боятся с тех пор, как я одному мальчику шею прокусила.
— Чего-чего?
— Долго рассказывать. Не бойся, я не вампирка, хотя хотелось бы, конечно. Всё, пошли…
Возле дома, где жил Пашка, попрощались. Митя понятия не имел, что в таких случаях положено делать (не руку же пожимать даме), поэтому они просто стояли с полминуты и молчали, пока Митя не сказал:
— Ну… в общем… да.
— Да, — согласилась Альбина.
— Я тебя добавлю в друзья?
— Добавляй. И телефон мой запиши.
На том и расстались.
Пашка был дома. Он всегда дома, если не с Митей. Не то что маменькин сынок — просто любит комфорт.
Пашка из богатой семьи, все самые навороченные гаджеты и самые новые игры — у него. Он охотно делится, взамен Митя помогает ему с учёбой, иначе Пашка не удержится в элитной школе, даже несмотря на все деньги родителей — репутация учебного заведения для руководства важнее.
Кто-то скажет: какая же это дружба? Да, когда-то всё начиналось со взаимного меркантильного интереса, который затем как-то сам собой отодвинулся на второй план. Хотя и не исчез совсем.
— Мне показалось, или ты сейчас с девчонкой разговаривал? — спросил Пашка, как обычно, спокойный. Никаких подколочек в голосе. Ему было действительно интересно. У них в классе мальчишки и девчонки держались отдельно и общались сугубо по учёбе.
— Да. Её зовут Альбина.
Хорошо, что Пашка её видел. А то Митя начал подозревать, что Альбина ему привиделась, как и прыгун, и всё остальное.
— И чего у тебя с ней?
— Ничего. Просто общаемся.
— На тему?
— На тему аномальных мест нашего города. Знаешь что-нибудь про это?