Олег вспомнил, в каком состоянии и с какими мыслями вырубился вчера, и ему стало не по себе.

Снаряжение было разбросано, но ружье со звуковым конусом и ионный лучемет лежали рядом, в водонепроницаемом кожухе-мембране. Гучарро не гучарро, а рефлексы, привитые в космодесанте, покидают человека только с выходом души из бренного тела. Нет, душа уходит первой.

Откинув защиту на раненой ноге, Олег вспорол штанину. Рану заполнил белесый гной. Сняв стягивающие скобки, инструктор обмотал конец ножа куском подкладки. Стиснув зубы, Баталов скреб края раны, очищая их от налета, но при их сведении гной выступал вновь. Олег отложил нож в сторону, нужна была горячая вода.

Раньше он бы за пять минут вскипятил озеро, но с уровнем агрессии 1,2 Ag о разведении огня пальбой из бластера можно было только мечтать. «Зажигалка» — металлическая спираль в пластиковом корпусе на запястье экзоскелета за несколько минут лишь приятно потеплела. Прикуривать от нее мох пришлось бы дня два, если не неделю.

«Крепко же помял меня Брикс!»

Оставался дедовский способ разведения огня. Варварский, но надежный.

Баталов вытащил из экзоскелета аккумуляторную батарею, присоединил к клеммам куски проводов и свел их оголенные концы над куском ткани, предварительно смочив ее спиртом из трофейной аптечки. Прежде чем концы соединились, между ними проскочила искра. Ткань вспыхнула. Олег бросил ее на сухие ветки. Занялся огонь.

Каменный век!

С полудохлым экзоскелетом, без GPS, без консервированной пищи, с перебитым оружием Баталов чувствовал себя бородатым людоедом с торчащими во все стороны немытыми космами.

Нет, еще хуже — ни разу не чипированным людоедом.

Есть хотелось жутко. Справочник коммуникатора предложил Олегу съедобные листья и прочую зелень: подорожник, щавель, шиповник и то, что коммуникатор определил как «лопух большой».

Баталов ограничил поиск субтропиками. Выпал ямс — травяная лиана. Корни ямса ядовиты, но, если их сварить, походили на картофель, сообщал коммуникатор. Баталов рассматривал на экране грушевидные плоды гуаявы, которые ему больше понравились. Еще пара плодов-каракатиц. Видимо, дальше Олег должен был пастись в лесу, вырывая местные корнеклубни, сверяя их с картинкой на экране, и тогда есть. Если бы он еще твердо стоял на ногах.

Однажды инструктор Баталов удивил сослуживцев, приготовив кофе из корней лопуха, но это на земных учениях в Средней полосе России. Сейчас космодесантник хмуро бросал в костер палки, напоминавшие сухой бамбук. Скрытое кронами солнце быстро нагрело верхние этажи леса. Неподвижный, словно в оранжерее, воздух стал душным, запахло гнилью. Листья покрылись блестящей испариной.

По ногам Олега вновь ползали муравьи. И тут он услышал знакомый стрекот двигателей. Жаль, но завтрак с рассыпчатыми клубнями и плодами местных растений пришлось отложить.

Тигры космоса спускались на тросах. Судя по их числу, флаеров, на которых прибыли преследователи, было несколько. Боевики прошивали листву в тяжелых экзоскелетах-хамелеонах. Первый из них, очутившись на земле, моментально слился с листьями папоротника. Подготовились, сволочи. Олег решил было вколоть последнюю порцию стимуляторов. Нет, еще не вечер.

Баталов ковылял через заросли. Ионный лучемет даже на максималке эффективен только в ближнем бою. Про ружье со звуковым конусом можно было и не вспоминать. Останавливаться сейчас было смерти подобно, судя по всему, Зимин брал инструктора в кольцо.

Превозмогая боль, Олег побежал, готовый выбить дух из того, кто первым встретится на пути. Парализовать, отобрать оружие посерьезней и тогда…

Их было четверо. Они шли навстречу цепью, шаря по листве и стволам алыми нитями лазерных прицелов. Крайние — с бластерами.

«Ничего, Пушок, справимся». — Баталов прислонился спиной к дереву, выставив перед собой лучемет, вжимая приклад в плечо.

Тигр космоса в тяжелой броне, глухом шлеме с опущенным забралом шел прямо на Олега. Слишком далеко, чтобы вырубить ионным лучом наверняка, и достаточно, чтобы превратить космодесантника в головешку. Боевик вскинул бластер, алое пятно лазерного указателя остановилось на переносице Баталова.

Прежде чем Олег выстрелил, на плечи террориста из листвы рухнул дикарь. Дернув забрало, шлепнул ладонью по глазам. Разлетелись коричневые брызги. Пригоршня грязи! Ослепленный боевик заметался, пытаясь скинуть дикаря со спины, но тот не сидел на противнике, он висел над ним на лиане. Узкий костяной нож-игла прошел между стальным подбородком шлема и нагрудной пластиной, минуя металлизированную ткань. Изо рта боевика хлынула кровь, тигр космоса рухнул на колени. Дикаря подкинуло, и он исчез в ветвях.

В следующее мгновение ноги Баталова ушли в мох, прелая гниль бросилась в лицо, окружила Олега со всех сторон. Космодесантника быстро потащило вверх, туда, где сплетались гигантские ветви.

Баталов понял, что попал в некий мешок и практически связан. Он напряг мышцы, веревки затрещали под усилителями, но выдержали. Оказывается, его подняли с земли в затянувшейся вокруг тела сетке. Чьи-то руки втянули землянина на развилку между ветвей. Олег увидел над собой раскрашенное черно-зеленое лицо дикаря.

— Джорба?

Низколобый совершенно по-земному приложил указательный палец к губам. Дикари подцепили кокон с космодесантником толстой веревкой. Баталов поехал по канатной дороге аборигенов, то разгоняясь, то притормаживая на головокружительной высоте.

Позади возник гул флаеров. Лежа на спине, Олег видел лишь мелькающие ветви и куски ослепительного неба. Днище флаера возникло в одной из солнечных проталин. Вдруг огромная тень накрыла Баталова, металлическую скорлупу флаера преследователей, лес вокруг. Широкая и стремительная, она мелькнула и исчезла.

«Троян!» — Олег не спутал бы корпус дестроера ни с каким другим. Стальная громада пронеслась над джунглями, неудивительно, что флаеры террористов брызнули в стороны.

Пока единственный выживший на «Гелиосе» человек лежал связанный и беспомощный, дестроер, видимо, нес боевое дежурство. Высоколобый дикарь, если бы он даже оставался с нейрошлемом на голове, до такого вряд ли бы додумался. Олег руку готов был дать на отсечение, что развалина-андроид продолжает раздавать команды.

Баталов заорал, чтобы его выпустили, но рот космодесантнику тут же заткнули куском плотно свернутого листа.

Лес поредел. Когда низколобые спустили Олега на землю, он увидел, что находится на открытом пространстве. На ветерке дышалось легче. Непроходимые заросли исчезли, а с ними и прелый сумрак. Дикари развели костер.

Их было пятеро или шестеро: местные все время сновали в листве, словно обезьяны. Разрисованный Джорба с листьями папоротника на поясе подошел к старику в шкурах. Кривые пальцы седого дикаря разрывали оранжевую мякоть диковинного фрукта с черными пестиками величиной с карандаш.

Джорба что-то прошептал старику. Из всех слов Олег понял лишь «гучарро».

— Шаман спрашивает, можно ли тебя развязать? — Джорба вытащил изо рта пленника кляп.

1,05 Ag на коммуникаторе, по меркам Крикка — полнейшее беспросветное спокойствие. Просто ледяное. Баталов кивнул: развязывайте.

— Шаман вылечит тебя от гучарро, — произнес Джорба, указывая на старика в шкурах. — Приготовит противоядие.

— Ты же говорил, что гучарро — это навсегда. Легче вычерпать реку, чем изгнать демона. Твои слова?

Низколобый покосился на шамана, потом приблизил к землянину полосатое лицо:

— Все так, но он справится. И еще. Я сказал, что взамен ты принесешь ему Шлем силы.

Ясно. Племя музай очень осторожное племя. Каждый человек приходит в этот мир со скальпом на голове, а уходит подчас без скальпа. У воинов музай много ловкости, но мало храбрости. Но и без этого, кто допустит низколобых сразиться с истинными воинами?

— Так вы спасли меня, чтобы отправить за Шлемом силы? — спросил Олег.

— Ты великий конструктор.

— Инструктор, — поправил Олег. — И меня интересует нейрошлем. Шлем Крэмберга, чтобы тебе было понятней. Передай шаману, что я соберу ему все каски и шапочки на планете, как только верну свой шлем, но для этого мне нужно противоядие.

На огне появился армейский выдвижной котелок со сбитым блоком нагрева — инфракрасным излучателем. Шаман невозмутимо достал из-за пояса кусок бамбука, заткнутый сверху пробкой. Вытащив пробку зубами, дикарь наклонил палочку. В закипающую воду посыпался порошок.

— Стой! — Баталов схватил Джорбу за руку. — Это еще не все. Скажи ему, что если Шлем Крэмберга попадет к плохим людям со звезд… Что вытаращился? Плохие, значит, это не я. Если он попадет в руки к плохим людям, то музай погибнут. Все племена на Крикке погибнут, вместе. Зачем мертвецам Шлем силы? Мой шлем — вот что сейчас главнее всего!

— Крэмберг великий бог, — сказал Джорба. — Но ваш бог еще не родился, когда Шлем силы…

— Некогда дискутировать. Переведи ему!

Джорба отправился к шаману. Поклонился, что-то зашептал, застыв в почтительной позе. Олег как мог доброжелательней улыбнулся старому маразматику:

«Только не отрави!»

Не глядя на землянина, старик убрал котелок с огня. Поднялся. Он уходил.

— Эй, уважаемый! Хорошо, уговорили. — У Баталова не оставалось выбора. — Я принесу вам Шлем силы! Но, черт побери, я ранен.

Вернувшись на место, шаман принялся невозмутимо помешивать варево. Джорба подошел к Олегу с куском оранжевой мякоти в руке. Тлян, сказал он. Священный. Нужно к ноге. Баталову больше всего понравилось «священный». Здесь трижды святой антибиотик не помог, а ему суют подгнивший апельсин с тычинками.

— Я не собираюсь прикладывать к ране всякую дрянь, — сказал Олег. — Пусть даст противоядие.

Джорба смазал соком тлян лист папоротника, нарезал сырое мясо, покрошил кусочки на лист, завернул в него.

— Что ты делаешь?

Джорба молча бросил лист к ногам землянина. Шаман снял с огня котелок.

— Это заставит на время замолчать духа гучарро в твой душе, пришелец. — Старик вручил котелок Баталову. — Когда ты принесешь Шлем силы, я изгоню духа навсегда.

Выпив обжигающего бурого отвара, напоминавшего прокисший чай, Олег моментально заснул.

Очнувшись, он не увидел ни костра, ни шамана, ни Джорбы. Видимо, дикари отнесли отдыхающего «конструктора» в укромное место набираться сил. Лист папоротника с тлян вложили инопланетному богатырю в правую руку.

Олег развернул папоротник. Куски мяса склеились воедино, да так плотно, что не разодрать. Смазав рану мякотью святого апельсина, Баталов захрапел.

Олега разбудил тихий стон. Кто-то стонал протяжно и вот замолк. Потерявший сознание раненый человек. Или приснилось?

0,9 Ag! При взгляде на экран коммуникатора, Баталов сразу же почувствовал себя уверенней.

Противоядие работало. Отсыпанный на глаз диким колдуном порошок из бамбуковой трубочки оставил позади межпланетную фармакологическую индустрию Федерации! Баталов не мог дождаться, когда пустит в дело бластер. Без Пушка о возвращении нейрошлема и дестроера нечего было и думать.

Олег попробовал связаться с «Гелиосом». Связи не было. Андроид молчал.

«Не иначе, на орбиту корабль отправил, урод».

Раздался стон, Олег прислушался. Раненый. Совсем близко… Подняв с земли ионный лучемет, забросив на плечо ружье со звуковым конусом, землянин двинулся на стоны.

Дикарь сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, прижав руки к груди. На глаза раненого свисали подрагивающие куски кожи. Волос не было. Оголенный окровавленный череп блестел, словно лакированный. Алым жирным блеском. Баталов с трудом узнал Джорбу, с дикаря, с живого, сняли скальп. Как он, Олег, ничего не услышал?

— Кто это сделал? — Склонившись, Баталов вскрыл медблок. Воткнул в предплечье умирающего шприц-тюбик с обезболивающим. — Кто здесь был?

— Пить…

Приставив горлышко фляги к раскрывшимся губам дикаря, Олег с надеждой следил за зрачками Джорбы. В них появилось осмысленное выражение.

— Найди Шлем… силы, — произнес дикарь. — Крэмберг — маленький…

Джорба еле ворочал языком. Глаза умирающего закатились.

— Кто здесь был? — затряс его Баталов.

— Шлем… — прохрипел дикарь.

Олег ввел умирающему порцию адреналина. Джорба открыл глаза.

— Ты хочешь стащить железную скалу с неба, — теперь он говорил уверенней, — но это ничего не изменит. Шлем силы… он… Этого не видит GPS, об этом знают только музай. Шлем силы сделает тебя великим воином в том, о чем вы, земляне, даже не догадывайтесь. Горы железа. Пришельцы… горы… железа… Носитель Шлема — горы… света… Сильней.

— Где он находится? — спросил Олег. Раз суеверные дикари так боготворили реликвию, можно было легко выменять ее на нейрошлем или вовсе подчинить своей воле племена планеты. — У кого?

— У тех, кто… сделал тебя… гучарро. Кому я… отдал… свой… скальп, — произнес Джорба. — Но сделали Шлем не… они. Истинные… высоколобые.

— Истинные? — Дело принимало неожиданный поворот. Оказывается, на Крикке кто только не жил в отсутствие жесткого полицейского контроля со стороны Федерации. — О ком ты говоришь? Их череп вытянут без насильственной деформации? С самого рождения?

Джорба не знал, что такое «деформация».

— Дощечки. Ну, или что еще они там привязывают детям? Есть на Крикке племя высоколобых без дощечек?

— Были… очень давно. Пить…

Олег снова приставил горлышко фляги к губам дикаря. Глаза Джорбы опять закатились.

— Погоди, крепись! Я принесу тлян, он поможет. Мы выберемся, ты будешь жить. — Олег накрыл окровавленную голову Джорбы листом папоротника с соком тлян. — Сейчас я принесу мякоти.

Оранжевый плод в руках шамана, он должен был остаться, они же не использовали его полностью.

Баталов принялся искать старика. Джорба укажет дорогу к высоколобым, а он, Олег, разберется со Шлемом силы. Что это за изделие расы высоколобых умельцев, которому и дестроер нипочем?

У погасшего костра землянин увидел трупы. Дикари, спасшие его от боевиков Фармы, были мертвы. Перешагнув через перегородившее тропу неподвижное тело, Баталов наткнулся на отсеченную по локоть руку. Охотника буквально искромсали. Остальным перерезали горло. Сами нападавшие не оставили на поле боя ни одного из своих. В сущности, никакого боя и не было. Но как они подошли? Музай — истинные охотники, способные читать следы и запахи, бесшумные и невидимые, и они позволили перерезать себя, словно скот?

Олег помнил, как Джорба описывал вокруг него круги. Дикарь чуть не убил хорошо тренированного, опытного инструктора примитивным ножом. А расправа с террористом? Шлепок грязи, укол заточенной костью — мгновенное устранение бойца, экипированного по последнему слову техники.

Но, видимо, на Крикке музай были слабейшими. И вот пришли сильные. Возможно, высоколобые. Нож в ногу Баталова всадил юнец, мальчишка. Старшее поколение могло оказаться во сто крат опасней.

Шаман сидел обезглавленный. Его голова лежала в пепле остывшего костра. Скальпированная. Серые шарики крови. Старик даже не изменил положения тела.

Кто здесь был?

Из руки мертвого Олег вытащил бамбуковую палочку, высыпал оставшийся порошок во флягу, взболтал. Угли остыли, а дымить, когда в лесу ходят высококлассные убийцы, не хотелось. Придется обойтись без подогрева. Приложившись к горлышку, Олег сделал несколько глотков, во фляге оставалась одна треть — для Джорбы.

И тут Олег понял, что на него смотрят. Он выжил только потому, что спал. Спящие не шумят. Как только Олег начал двигаться, производить шум, за ним стали наблюдать. Они слышали разговор с Джорбой, они не спешили. Их не смутил угрожающего вида экзоскелет. Дикари Крикка пускали кровь роботоподобным монстрам-землянам, не моргнув глазом.

Олег прислушался, рука машинально легла на рукоять бластера. На коммуникаторе — 0,86 Ag. Раскачиваясь на ветке, вскрикнула радужная птица. Вздрогнув, Баталов повел вокруг себя стволом ионного лучемета.

Он вернулся к раненому, но оказалось, что его опередили. Джорбе отрезали язык и вырвали глаза. Дикаря закололи, в левой стороне груди из треугольной раны сочилась кровь. Язык и глаза — это потом. Месть за то, что низколобый отброс наболтал лишнего.

Баталов побежал. Ринулся прочь, рискуя получить в затылок копье, нож или стрелу. Невидимые преследователи должны были броситься в погоню. Они должны были как-то себя выдать. Олег остановился, присел, оглядываясь. Если его преследовали, то преследовали бесплотные духи, правда, отлично умеющие держать в руках оружие.

Вколов последнюю порцию гормонального коктейля, Баталов втянул носом воздух. Адреналин, дофамин, порция тестостерона, ровно в десять раз превышающая естественную выработку организма. Олег ощутил резкое обострение всех чувств. Воздух вокруг зазвенел, пространство словно промыли. Во всем теле разлилась упругая сила, сейчас в каждом кулаке космодесантника было, по меньшей мере, по тонне. Механический костюм был изрядно помят Бриксом, но сочленения и мускульные усилители работали бесшумно, движения Баталова и экзоскелета оставались синхронными.

0,85 Ag — агрессия Олега падала. С бластером он выкосит половину джунглей вместе с преследователями.

И тут землянин увидел высоколобого. Быструю фигуру из плоти и крови, которая, однако, двигалась с легкостью привидения. Одежда и обувь охотника были идеально приспособлены для звуковой маскировки. Кожаные следки, полоска шкуры через плечо. Ножны и меховой чехол плотно прижаты к телу. Трава и листья не хлещут по одежде и голенищам, никаких негнущихся подошв, поэтому бег, ходьба не утомляют.

Во влажном воздухе джунглей звуки разносились лучше, но Олег не слышал высоколобого. Всякое передвижение в природной обстановке очень хорошо заметно даже глазу малотренированного человека, но ни следов, ничего… Замерев, глядя на дикаря, Олег понял, почему он до сих пор не знал, сколько аборигенов идут за ним. Высоколобый воин шел, не касаясь деревьев, кустов, листьев папоротника, пней, он словно скользил сквозь лес с копьем в руке. Приобрести подобную сноровку можно было, лишь родившись здесь, среди зверей.

Олег сделал шаг. Под бронированным шасси что-то хрустнуло. Дикарь замер. Он остановился немедленно, в ту же секунду, как только до его ушей долетел треск. Застыл, прислушиваясь и вглядываясь в лес. Он делал то же самое, что делали звери и птицы джунглей, почувствовав опасность. Это позволяло выиграть секунды и не выдать себя. Олегу очень повезло, что он заметил дикаря первым. Космодесантнику было далеко до подобной сноровки, быстроты, охотничьих рефлексов, но у него была броня и более совершенное оружие. Землянин взял высоколобого в рамку прицела ионного лучемета.

Опустив пальцы в поясной карман, дикарь подбросил в воздух щепотку пепла. Серое облачко подхватил чуть заметный ветер. Запах! У зверей и птиц очень тонкий слух, но главное — обоняние. Высоколобый подбросил вторую щепотку. Да, запах, Олег угадал. Не случайно, на единственной своей охоте, когда он точным выстрелом усыпил кабана, Баталов сидел посреди леса не где-нибудь, а на вышке, чтобы человеческий дух шел выше зверя.

Малейшие колебания воздуха. Определив направление ветра — главного поставщика запахов, — дикарь неслышно двинулся сквозь лес. Баталов — за ним, навстречу общему направлению ветра, так что его запах сносило назад. Сближаться с дикарем по прямой было бессмысленно, и Олег описывал полукруг. Понимая, что застать высоколобого врасплох у него не получится, Баталов рассчитывал подобраться на расстояние, когда сможет, отбросив балетные кренделя, парализовать охотника из лучемета.