Бластер весело отливал новеньким покрытием. «Гелиос» обладал собственным серьезным вооружением, но, когда большая часть пушек ускакала вперед, они реально подставлялись. Связаться с крейсером в гиперпространстве было невозможно.

— Знаю, рядовой космодесантник на две сотых и внимания бы не обратил. — Баталов поставил бластер на предохранитель. — Да, ковырял бы виброштыком живого врага и дальше. Это профессиональное, Пушок, как и шутки. Инструктор по холодной нейтрализации вроде меня просто обязан обладать обостренной рефлексией.

Да, обладать. И научить этому других. Жить все хотят.

Олег надел на голову нейрошлем «Трояна». Допуск разрешен. Уровень агрессии 0,21 Ag. Экипаж дестроера понимающе закивал, десантникам до таких показателей было расти и расти. Инструктор по холодной нейтрализации Олег Баталов, как говорили военные, был надежно вооружен. Чтобы повысить его агрессию, скажем, до отказных 0,81 Ag бластера или даже до 0,35 Ag дестроера, нужно было испепелить экипаж «Гелиоса», а на Земле с особым зверством сжечь плазмой родственников Баталова — отца, мать, сестру и двух племянников, отправив ему на коммуникатор видео их мучений. А затем и самого Олега четвертовать вибросекирой под звуки торжественной передачи «Трояна» террористам. Это как минимум.

— Пусть только сунутся. — Олег передал нейрошлем оператору «Трояна». В случае нападения он со спокойствием достигшего нирваны применит все виды вооружения дестроера. При этом сознание его будет в высшей степени безмятежно.

Не случайно систему холодной нейтрализации взяли на вооружение только через несколько лет после введения допуска Крэмберга. Настолько сложными оказались лабораторные испытания. Зато результат ошеломил всех, даже скептиков. Нет, Баталов не обладал способностью «вспарывать животы младенцам с невинной улыбкой на губах», как выразился один из противников допуска. Задача холодной нейтрализации была в прямо противоположном: лишая жизни преступников, человек с оружием сам не должен был становиться агрессором. До наступления Эры ДОКа в 2161 году исполнители закона нередко превращались в еще более изощренных убийц.

К чему это привело?

Олег всегда помнил гибель Игоря Баталова, своего прадеда, жившего в прошлом веке и сгоревшего на Зермине вместе с девятью миллионами жителей. Костяк сепаратистов составляли кадровые военные. Олег всякий раз удивлялся предкам: а чего еще они ждали от бесконтрольного оружия? Девять миллионов погибших. А могли потерять все население планеты.

Пока экипаж «Трояна» получал допуск, Баталов, применяя «фрагментарный выдох» из арсенала холодной нейтрализации, сжимал и разжимал кулаки, мысленно заменяя слова «звери» и «выродки» на «преступники» и «оступившиеся граждане». Тем более что треть всех террористов были агриками — людьми, уровень агрессии которых никогда не опускался ниже 1 Ag. Таких было немного — две тысячных процента от всего тридцатишестимиллиардного населения Федерации. Потенциальные террористы, маньяки, серийные убийцы, агрики не могли служить в полиции, армии. Подобные люди находились под наблюдением специалистов ДОКа. Агрики вне конкурса поступали в вузы, получали бесплатные дома, но… определенные профессии, контактные виды спорта были закрыты для них навсегда. Не все пожизненные обладатели 1 Ag смирились и приняли новую реальность допуска. По их словам, Крэмберг запретил им «быть мужчинами». И «мужчины» начали в Крэмберга стрелять.

«Оступившиеся граждане». — Олег бросил взгляд на агрмометр. Тот показывал 0,2 Ag.


Приложив ладонь к тактильному замку, помощник капитана Роберт Гарди вошел в капитанскую каюту. На столе лежал предмет, накрытый куском мембранной ткани, какой обычно пакуют содержимое аптечек.

— О том, что вы сейчас увидите, Роберт, — сказал капитан, — будем знать только вы и я. После побега Фармы роботы обследовали грузовые отсеки корабля. Вот, что они обнаружили.

Капитан откинул ткань. На столе лежал армейский бластер со следами взлома — рубцами и спайками на камере плазмообразования и стволе, со сбитыми заводскими метками.

— Тайник? — спросил Гарди.

— Да, топливный модуль, ближайший к жилой зоне, — ответил капитан. — Чип ДОКа просто вырван, вместе с клапаном камеры сгорания.

Роберт и сам видел: бластер вскрыли плазменным резаком. Гарди знал, кто так грубо работает. Фарма. При этом выходила из строя система дозированного впрыска. Заменить ее не давал заводской блокиратор. Перебитый бластер стрелял только максимальным зарядом. Не часто, но случалось, подобное оружие взрывалось, не сделав и сотни выстрелов.

Перед капитаном и его помощником в рубцах и заплатках лежала «паленка». В блеске металла чувствовалась скрытая угроза. Оружие, из которого можно было перестрелять экипаж «Гелиоса». При этом убить безоружного, спящего, убить любого. Без проблем.

— Я так и знал, — выдохнул Гарди. — На борту «Гелиоса» находится человек Фармы или несколько его сторонников. Я могу предположить, чей это бластер, но есть обстоятельство…

— Говорите.

— Этот человек мой и ваш инструктор. — Роберт, который набрал на аттестации по холодной нейтрализации феноменальные 986 баллов из тысячи возможных, обойдя самого Баталова, испытующе смотрел на капитана. — Насколько я знаю, Баталов не сразу принял допуск. После ранения друга, Краско кажется, Олег написал рапорт об уходе из полиции, потом забрал, но вышло не совсем… красиво.

— Я не могу взять Олега под арест из-за его рапорта десятилетней давности, — сказал капитан.

— Баталов не тот человек, который откажется от своих взглядов. Кто даст гарантию, что он действительно до конца принял ДОК?

— Допустим, — согласился капитан. — Но зачем Баталову перебитый бластер? Вы слышали о технике боя «эффект тринадцати»? Я думаю, что нет. Это последнее слово в холодной нейтрализации. Идет под грифом «секретно», только для инструкторов. Я не знаю, в чем суть техники, и уверен, что никто на «Гелиосе» не знает, кроме Баталова. Не исключено, что речь идет о групповой нейтрализации. И такой человек делает ставку на паленку?

— Мы можем на время отстранить Баталова от дестроера?

— Человек оступился. Был молод. Дальнейшая его служба не вызывает нареканий.

— Но кого бы вы завербовали на месте Зимина? Я сам хотел бы ошибаться, но…

— Установите, кто пронес бластер на борт, — сказал капитан. — Сделать это нужно до прыжка в гипер. Не мне вам объяснять, что иначе мы окажемся в очень щекотливом положении, в полной изоляции от внешнего мира, с террористом на борту.

— Вернем оружие в тайник?

— Зачем вооружать преступника? Будем наблюдать.

Капитан нахмурился. Не было никаких гарантий, что «чистый» бластер единственный. На проверку всего корабля ушли бы минимум сутки, оставалась надежда на то, что предатель проверит тайник.

— Прогоните механика-гуманиста вторично через корабельный детектор лжи, — сказал капитан. — На этот раз введите Либовски сыворотку правды, ответственность я беру на себя. Все. Поторопитесь, Гарди.

После ухода помощника капитан снял с предохранителя лазерный резак. Загорелась лампочка допуска, зажимы зафиксировали бластер. Пару секунд, и отсеченный ствол упал, раскаленный, на поддон теплообменника, быстро темнея. Оружие с обрезком ствола капитан закрыл в сейфе.

Вот так, нейтрализовал заразу. Оставалось раздавить гадину покрупней. Земля оповещена: с ближайшей орбитальной базы на выручку «Гелиосу» выслали крейсер. Но, если они сами не найдут предателя, подмога может прийти слишком поздно.


Пискнул зуммер проектора, посреди каюты Баталова выросла голограмма Фармы — пришла, хоть и с опозданием, ориентировка на Зимина. Олег приложил руку к панели проектора. Информация о беглеце, объявленном в галактический розыск, перешла на чип-идентификатор Баталова, имплантированный под кожу на тыльной стороне его ладони.

Теперь, как только Зимин окажется в радиусе пятнадцати метров от Баталова, коммуникатор известит Олега.

Конечно, ориентировка — слабое утешение. Чип-идентификатор самого Фармы уже перебит. Электронный паспорт, банковский код, карточка социального страхования на нем чужие или фальшивые. Опознать человека в толпе по голосу или радужке глаза поисковику будет весьма проблематично. Вся надежда на послойный, начиная с костей черепа, голографический снимок Фармы. Каждый носитель чипа-идентификатора, а это практически все население Федерации, законопослушно скачает ориентировку из новостей. При контакте на расстоянии метра Зимин будет опознан менее мощными «штатскими» микрочипами прохожих. С коммуникаторов сигнал автоматически поступит на сервер ближайшего полицейского участка, оттуда — на спутник слежения. Ловушка захлопнулась.

Но это если Фарма сунется на одну из густонаселенных планет, а он этого, конечно, не сделает.

Приглушенно шумели гравитационные установки, «Гелиос» «застыл» посреди космоса.

Завтракая, Олег вывел данные с бортовой камеры наружного наблюдения на обзорный экран.

Мерцая багрово-алым и золотым, перед «Гелиосом» разворачивалась туманность. Войди корабль в гигантскую звездную воронку, туманность не была бы столь гипнотически, чарующе красива. Вблизи светящийся газ не виден из-за того, что сильно разрежен. Сейчас космическое око находилось на значительном удалении от корабля. Перед Олегом мерцали миллиарды кубических километров пространства. Сияющий газ шел потоками.

Туманность напомнила Олегу об Оксане. Невеста Баталова погибла во время туристического полета к Центру Галактики. Тогда из-за ранения Краско Олегу пришлось остаться на Клиосе. Корабль с Оксаной благополучно вошел в гиперпространство, где колоссальные расстояния покрываются за мгновения. Однако, чтобы избежать столкновений, требуется очень тщательная прокладка курса, особо мощные астронавигационные компьютеры. Объекты в обычном пространстве отбрасывают в гиперпространство гравитационные тени. Корабль Оксаны попал в такую тень и был немедленно уничтожен. Туристические маршруты считаются наименее опасными, эти пути обходят звезды, планеты, отдельные астероиды, но, если корабль вошел в гиперпространство, его курс уже не изменить.

Коротко перекусив, Баталов покинул каюту, вернувшись к дестроеру.


Капитан вновь вызвал к себе Гарди. До входа в гиперпространство оставалось сорок две минуты.

— Мы готовы к прыжку, но так и не установили, кто предатель, — подвел итог капитан. — Роберт, я передаю вам личный код доступа к управлению кораблем. На случай, если я больше не смогу выполнять свои обязанности.

— Служу ДОКу и Федерации. — Лицо Гарди осталось непроницаемым. Код давал ему возможность перевести на себя управление не только кораблем, но и «Трояном». Естественно, личный допуск к бортовым аннигиляторам и орудийным бластерам никто не отменял.

Через консоль коммуникатора капитан ввел в охранную систему корабля данные о «режиме экстренной передачи полномочий». Теперь, получив подтверждение о смерти капитана, корабельный компьютер будет работать с его помощником не через систему кибербезопасности, а напрямую. Гарди получил код доступа ко всем трем рубкам: капитанскому мостику — управление полетом, связь, астронавигация, второй рубке — оружие, сенсоры, третьей — инженерное обслуживание.

Роберт наконец улыбнулся. Коротко, без замаха ударил капитана кулаком в подбородок, а когда тот рухнул, крутанул двумя руками курчавую голову, ломая капитану шею. На браслетном агрмометре — 0,6 Ag. Многовато. Роберт находил весьма досадными подобные эмоциональные «эффекты» психики. Он убил врага. Точным натренированным движением, словно провернул вентиль на топливной магистрали, а агрмометр показал всплеск агрессии. Правда, шею пришлось ломать человеку в бессознательном состоянии. Беспомощному.

Агрики из «Тигров космоса» называли Роберта полукровкой. Да, Гарди был «нормальным», одним из тех, в чьих венах текла, по выражению Фармы, «не кровь, а куриный суп», но он ненавидел Крэмберга как никто другой. Выродка, который поставил человечество на колени перед собственным оружием. Дойдет до того, что чип ДОКа в голове солдата будет непосредственно блокировать мускулы своего носителя, и тогда цивилизация, уже пережившая немыслимое унижение, придет к полной деградации. Но пока человек, слава богу, оставался хозяином своим рукам и ногам.

Оттаскивая труп, чтобы пройти к сейфу, Гарди невольно оглядывался, хотя прекрасно знал, что капитанская каюта — единственное место на корабле, кроме блоков личной гигиены, где по старой суеверной традиции не стояли купольные камеры наблюдения.

На экран коммуникатора мертвеца пришло сообщение. Система кибербезопасности «Гелиоса» уведомляла капитана, что уровень агрессии его помощника Роберта Гарди близок к отказному. Нагоняй! Не миновать бы Гарди объяснений, а то и сдачи личного оружия.

Вторая запись на коммуникатор. Чип-идентификатор капитана зафиксировал прекращение сердечного ритма, остановку дыхания, то есть смерть носителя.

«Прекрасно». — Гарди с собственного коммуникатора ввел переданный ему код доступа и принял управление кораблем и дестроером на себя. Роберт отключил опцию оповещения команды о фактах гибели отдельных ее членов, в том числе капитана, а также ряд других опций, в частности лишил экипаж «Трояна» допуска к дестроеру, затем открыл капитанский сейф.

Внутренняя панель из титанопластика отошла в сторону. Гарди извлек из сейфа поддон с бластером, который он лично пронес на «Гелиос». Отсеченный ствол. Перед Робертом лежали разрозненные части. Старый пень и на этот раз действовал строго по инструкции. Ситуация осложнялась.

Гарди подумал, затем заказал линии молекулярного репликатора дюжину порций шницелей. Бутылку коллекционного «Бордо» он принесет в кают-компанию сам. Технику Мартину сегодня сорок два, приглашения уже на коммуникаторах — короткое застолье через десять минут. Пропустить перед прыжком по глотку настоящего вина уставом не возбранялось.

В арсенале Гарди было, пожалуй, самое древнее оружие землян. Не требующее элементов питания, невидимое для сканеров, простое в применении, убивающее быстро, а главное — неподконтрольное ДОКу. За всю историю человечества от него погибло больше людей, чем от бубонной чумы или оружия массового поражения, которое противники допуска применили на Зермине. Фарма предлагал использовать это средство и против Крэмберга, и, кто знает, может, сейчас злой гений всех времен и народов был бы уже мертв.

В числе приглашенных в кают-компанию не было только Баталова, техника Джека и Либовски. Последний сидел под арестом, Джек заступил на вахту, насчет инструктора по холодной нейтрализации у Гарди были свои планы.

Глава 2

Дикие миры. Планета Крикк. 2209 год

Крэкк стоял по пояс голый. Рослый, слишком мускулистый для своих восемнадцати лет. На расчищенной от зарослей поляне собрались жители его деревни — коренные обитатели Крикка, очень похожие на остальных жителей Федерации, но более смуглые, широконосые и скуластые. Мать Крэкка с тревогой смотрела на сына, словно чувствуя то, о чем другие и не подозревали: несмотря на физическую мощь, Крэкк мог оказаться плохим воином.

На середину поляны выволокли пленника с полиэтиленовым мешком на голове — парня из соседнего враждебного племени. «Отдел Межпланетного центра идентификационной имплантации, планета Крикк», — значилось на пакете. Полустертые выцветшие буквы. Впрочем, из всего племени лишь Крэкк умел читать надписи пришельцев, но в этом умении он не признался бы и под пыткой.

Пленник повалился на колени, но дядя Крэкка, доблестный Рутт, дернув за удавку, поставил его на ноги. Скоро пленника отпустят, а следом выпустят Крэкка. Нет, парень не убьет жертву. Настигнуть, снять скальп и принести еще теплый трофей вождю племени, вот что он должен сделать, чтобы пройти инициацию воина.

Перед Крэкком вырос шаман. В каждой ноздре заклинателя торчало по паре колец предохранительной чеки ручной вакуумной гранаты. В руках он держал дощечку, на которой лежал нож. До начала посвящения Крэкк отдаст часть своей плоти богу ярости Язургу — докажет, что достоин испытания и равнодушен к боли. Какую часть? Чем больше, тем лучше! Но это в теории, на практике лишь однажды кандидат отхватил себе ухо. Глядя на племянника, дядя стукнул кулаком в испещренную шрамами грудь. Режь! В бою побеждает не самый сильный, а тот, кто не щадит себя, кого переполняет ярость. Лишь тот достоин носить оружие.

Острое как бритва лезвие вспыхнуло на солнце. Положив левую ладонь на дощечку, Крэкк взял нож, приставил режущий край к мизинцу чуть ниже первой фаланги. Палец был только началом, а молодого человека уже мутило.

В племени жил изгой, делавший самую грязную работу, питавшийся отбросами. На его левой руке полностью отсутствовал мизинец. Каждый раз, когда он отправлял фалангу Язургу, он возвращался из джунглей без скальпа. А потом… Потом палец закончился. Теперь мягкотелый сородич обитал на краю поселения у сточной канавы.

Крэкк взглянул на мать. В шестнадцать он прошел посвящение в мужчины. Мальчик всю ночь трясся от страха и холода на одном из дальних холмов, а дядя Рутт и шаман искусно изображали рев пещерных львов. Подросток выдержал, вышел на них с копьем в руках. Но, став мужчиной, Крэкк потерял право общаться с матерью, за два года сын не сказал ей ни единого слова. Он очень скучал, но мужчина не должен говорить с матерью, пока не станет воином, иначе материнская ласка сломает его характер. Только получив оружие, Крэкк сможет вернуться к женщинам. В толпе соплеменников стояла Салль — девушка, от одного взгляда которой у молодого дикаря захватывало дух. Они тайком целовались ночами, влюбленные и днем хотели быть вместе, но, чтобы сыграть свадьбу, Крэкк должен стать воином — повесить над очагом скальп врага.

Крэкк резко нажал на нож, дернул рукоятку на себя. Фаланга на удивление легко отлетела. На дощечку брызнула, толчками полилась кровь. Крэкк и не ожидал, что она такая алая. Густая. Как жжет! Укороченный мизинец словно опустили в кипяток. Пошатнувшись, Крэкк поднял окровавленную руку над головой, горячие струйки текли по предплечью, бицепсу. Мать улыбалась, глаза Салль восторженно заблестели.

Второй раз в жизни Крэкку было так больно. Семь лет назад шаман вырезал из его ладони и лба стальные личинки пришельцев. Чип-идентификатор и микрочип ДОКа, как называли их те, кто спустился на Крикк с небес. Чужаки летали по воздуху, плевали потоками огня из трубок. Они поклонялись богу Крэмбергу, и по его приказу проводили обряд Имплантации — вставляли в каждого из соплеменников Крэкка личинки. Пришельцы заставляли всех носить коммуникаторы, чтобы Крэмберг видел каждого человека через стальной глаз-GPS. Люди со звезд очень быстро научили Крэкка говорить на двух языках Федерации — русском и английском. С их помощью любознательный десятилетний мальчишка пристрастился смотреть на говорящую воду, на чудные, рождающиеся в воздухе картинки…

До конца вырезать чип ДОКа шаман так и не смог, лезвие уперлось в кость. Чужаки говорили, что они археологи и ведут раскопки и что Крэкк и его племя — это потомки погибшей древней цивилизации. Мальчик даже запомнил трудное слово-заклинание «высокотехнологичной». Не сразу, конечно, тайком вырезав его на стволе поваленного дерева. Крэкк так и не понял, кто уничтожил его предков. Чужаки говорили, что Язурга не существует, но дотошно выспрашивали у всех об атрибуте бога — Шлеме силы.