Андрей Но
Незавидные истории
Костыль для аутиста
1. Эмпатиор
— Значит, если собеседник при констатации пониженного уровня серотонина, дофамина и ацетилхолина, выраженных через анализ Musculus orbicularis oculi и дилататор зрачка, при напряжении Musculus procerus свыше 140 % от среднестатистического и ослаблении Musculus Risorius по отношению к ее антагонисту, ссылается на дождливую погоду, твой патч предлагает совершенно риторический вопрос: «Тебе не хватает солнца?», так?
— Да, но вы читайте дальше…
— Если собеседник ответит «да» или выразит согласие невербально, согласно «Общеустановленным признакам невербального согласия по версии Эмпатиора 1.7» или использует сарказм, так или иначе подтверждающий ожидаемый ответ на риторический вопрос, то система предложит пользователю реплику: «Как насчет бутылочки Санспри? Sun. Солнце. Ну, ты понял, ха-ха».
— Но ведь у нас часто дождливая погода…
Мэрилин Словакич, старший менеджер по маркетингу, отложил планшет с презентацией патча и медленно потер глаза. Основной источник для считывания информации был перекрыт его волосатой пятерней, поэтому Эмпатиор Терри, что в ожидании замер перед менеджером, мог полагаться только на идеомоторику и позу собеседника.
Но даже согласно самым ранним, сырым «Общеустановленным признакам для интерпретации психологического состояния собеседника по версии Эмпатиора 1.0 с исключительными правами на интеллектуальную собственность Д. Стила» на интерфейсе в глазах Терри высветилось предупреждение о скрытом и быстро нарастающем гневе его начальника.
— Знаешь, — мягко начал Мэрилин, — мне интересно, как ты до сих пор здесь работаешь?
Эти слова хоть и не были неожиданными, тем не менее, от них Терри бросило в жар.
— Нет, мне действительно интересно, как? Ты же элементарного не понимаешь, — Мэрилин указал на презентацию Терри. — Что это вообще за хрень? Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас тебя с позором выгнал? Это имплантированный искусственный интеллект, мать твою… А не желтая пресса!.. Какое самое главное правило рекламы, а?
— Реклама не должна быть похожа на рекламу, — пробубнил Терри.
— Иначе ее будут игнорировать, — вторил Мэрилин. — Ты напрямую предлагаешь пользователю выпить эту сраную газировку, даже не удосужившись аргументировать, что это якобы полезно или уместно для данной ситуации… Это старые и ныне недейственные приемы, но даже их ты не использовал. Ты сам воспользовался бы своим советом, а? Как насчет бутылочки Санспри, мать твою?
— Я уже не знаю, что придумать, — устало оправдывался Терри. — Все знают про эту Санспри, столько рекламы с ней на каждом углу… Мы занимаемся спамом…
— Я не понял: ты у нас аналитик рекламы? — завелся Словакич. — Заказ поступил — делай. И делай красиво. Повторяю для олигофренов: реклама должна быть скрытой, как твоя одна-единственная извилина, за которую тебя каким-то чудом сюда взяли — это раз. Реклама должна связываться только с приятными ассоциациями — два. Рождество, деньги, отпуск, солнце, женщины…
— Так я же связал свою с солнцем…
— Не настолько прямолинейно, идиот!..
— А как? — оскорбленно воскликнул Терри.
— Встань, подойди ко мне ближе, — рявкнул Мэрилин. Терри с опаской приблизился к нему.
— Ближе, не бойся!
Почти все поле зрения Терри заполонило раскрасневшееся от гнева лицо старшего менеджера. Интерфейс рябил от непрерывно меняющихся значений в виде графиков, диафрагм, процентов и рекомендаций в разговоре с ним.
— Смотри в глаза!
Терри нашел в себе силы сцепиться с ним взглядом. Он был не в том настроении, чтобы вчитываться в пляшущую информацию на периферии, но одно слово царапнуло его чем-то знакомым…
— PD 63 миллиметра, радужная оболочка цвета Санспри… — пролепетал Терри вслух.
— Да! — крикнул Словакич. — Именно! Ты же знаешь, как женщины или еще какие художники любят дифференцировать цветовую палитру на звучные названия. Они же не говорят: «Дайте мне платье цвета 4b0082», они скажут: «Можно мне то платье цвета индиго». Или цвета античной латуни. Да-да, такой есть. И введение такого промежутка цветовой палитры, как цвет Санспри, выглядит уже не как реклама, а как способ облегчить обозначение коричневого оттенка, используя название известного всем напитка. Не карие глаза, а цвета Санспри, понял? Ты не сможешь отдать себе отчет, почему при виде красивой кареглазой девушки вдруг захочешь хлебнуть бутылочку Санспри. Теперь ты чувствуешь уровень? Вот она — настоящая, незаметная, но влиятельная реклама. А твою чушь я даже видеть больше не хочу… Если не придумаешь ничего внятного в течение двух дней, я заведу разговор с нашим начальником о целесообразности твоего дальнейшего пребывания здесь.
* * *
Терри Абботт был разработчиком рекламы низшего звена в монопольной корпорации Эмпатиор и занимался тем, что пытался внедрить рекламу известных брендов в рекомендации ИИ Эмпатиора при анализе собеседника. И если бы вы спросили Терри, а что это вообще за штука такая — Эмпатиор, то он, как и следует добросовестному сотруднику этой корпорации, заученными словами устроит вам мини-презентацию данного продукта и объяснит, почему его непременно стоит брать.
Плюсы:
— Восприятие другого человека/собеседника усилено ИИ, анализ на примере двенадцати миллионов изображений мимики и идеомоторики человека;
— На основе анализа ИИ предлагает Вам в виде эффектов дополненной реальности оптимальные варианты поведения с конкретным человеком и даже наиболее уместные для него фразы, темы для разговора;
— При разговоре с другим пользователем (!) в правом верхнем углу возникает изображение того, что видит пользователь, находящийся напротив Вас, то есть Ваше собственное изображение. Это помогает Вам контролировать не только оптимальную речь и поведение, но и мимику;
— Благодаря мгновенному анализу, Вы сразу распознаете скрытую симпатию или же затаенную неприязнь к себе и даже потенциальную опасность, что Вы могли бы упустить при обычных обстоятельствах;
— Уровень спонтанной преступности и социального мошенничества понизился практически до нуля.
Устройство представляет собой линзы, которые имплантируются специалистом в роговицу глаз. Утром и вечером необходимо закапывать глаза специальным дезинфицирующим раствором, а на ночь надевать очки для сна, которые заряжают устройство для следующего дня. Ежемесячно необходимы техосмотр и обновление версии. Пытаться самостоятельно извлечь из глаз устройство опасно для зрения и строго запрещено.
Но если вам удастся разговорить Терри за парой стаканчиков у барной стойки, и он в полной мере убедится, что ваши мозги еще не до конца промыты, как у большинства, он поведает вам — уже не в официально-торжественном формате — о недостатках этого устройства, о которых на федеральных каналах принято молчать.
Минусы:
— нарушение права на неприкосновенность личной жизни из-за функции сохранения увиденного пользователем в огромной сетевой базе, а при необходимости — просмотра сохраненного министерством внутренних дел;
— скрытая и не очень реклама, проскальзывающая в советах ИИ при анализе другого человека (то, на чем как раз и специализировался Терри);
— регулярные попытки террористических актов с целью свержения действующего режима. Для борьбы с ними было основано спецподразделение — предвосхитители.
Чтоб вы понимали, предвосхитители и были тем самым спецподразделением, которое нарушало права на неприкосновенность личной жизни. Так что это еще вопрос, кто кого породил на самом деле: террористы предвосхитителей или наоборот.
Если кто-то из носящих эти линзы становился свидетелем потенциально опасной идеомоторики и мимики, сигнал и его геоданные тут же регистрировались в сети, и на него съезжались предвосхитители, которые начинали следить за потенциальным нарушителем. Им было дано просматривать историю увиденного за последние два дня у каждого пользователя, на которого они только посмотрят и решат запросить у закрытой сети данные, поэтому многие при виде них как бы невзначай разворачивали обратно.
И не потому, что тем было что скрывать. Просто неприятно, когда подробности твоей личной жизни бегло и бесцеремонно рассматривает какой-то незнакомый человек. Но многие уже привыкли. Ценой этому стало почти безопасное общество. Почти, потому что оставались те, кто был категорически против этого устройства. И против тех, кто его носит, тем самым поддерживая спрос на него.
А ведь начиналось всё довольно безобидно: с гаджета для реабилитации общества после повальной эпидемии вируса Галлетта, который разрушал зеркальные нейроны высших млекопитающих.
Но, к счастью, вирус постепенно изжил себя, и, что самое главное, последствия заболевания не передавались по наследству. Мир оклемался, новое поколение начало заботиться о старом, и больше остальных в этом преуспел некий Д. Стил, который изобрел первый Эмпатиор. А потом что-то пошло не так.
Технология, предназначенная для больных, начала делать больными совершенно здоровых. За этим скрывался не то чтобы великий заговор, а скорее обычная человеческая лень. Зачем думать самостоятельно, когда за тебя это безошибочно сделает ИИ?.. На новую моду среди молодежи обратили внимание бренды, монополисты мировой экономики: они пустили в технологию щупальца со своей чертовой рекламой, а там и само правительство под шумок подкатило с новыми конституционными поправками в законы.
