— Дело ваше, конечно, Владимир Иванович. — Вакуленко надул губы. — Но я тоже не могу оставаться.

— Правильно, — поддержал его Серега. — Каждый решает за себя. Чай, не в армии живем. Правильно? — На Карпатова он не смотрел.

— Я тут точно не останусь, — сказал Витька, покосившись на командира. — У меня на пыль аллергия.

— Нет у тебя никакой аллергии. — Карпатов вскинул глаза и внезапно рассмеялся. — Испугались, дуралеи? Подумали, что я соглашусь на этот бред? Тогда мы точно из Афгана не выберемся. Терпим, скоро консул придет.

Ночь тянулась, как бесконечная езда по проселочной дороге. Точно так же прошли и предыдущие шесть.

Едва рассвело, пленники вынесли на крыльцо свои пожитки, стали ждать и сидели так битый час. Кажется, они дождались. Распахнулась калитка, вошел громила с автоматом, угрюмо посмотрел на летчиков. Молодые люди в халатах стали заносить во двор ящики с бутылками, одеяла, перевязанные бечевой.

— Вот блин! — сказал Серега. — Опомнились, суки. Мужики, а на хрена нам столько минералки? И одеяла зачем-то. Мы разве не уезжаем?

Носильщики ушли, побросав поклажу у колодца, удалился громила. Вновь открылась калитка, и во двор, сгибаясь под тяжестью сумок и угрызений совести, вошел флай-менеджер Марк Ройтман. Пилотам сразу стало ясно, что меньше всего на свете Марку хотелось видеть именно их, своих подопечных.

Но он надел сочувствующую доброжелательную маску, распростер объятия и заявил:

— Ребята, родненькие!.. Исхудали-то вы как!

Переживал он не напрасно.

Первым среагировал Глотов, заурчал, подскочил, схватил Марика за грудки и завопил:

— Ты подо что нас, сука, подставил? Неделю тут вшей кормим! Где ты был, паразит?

— Ребята, вы что? — Марк растерялся, вырвался.

Но сзади дорогу ему уже заступил Витька, сжал кулак и задумчиво почесал костяшками подбородок.

— Вы что подумали, ребята? — взмолился Марк, споткнулся и упал в пыль. — Да чтобы я вас бросил, да чтобы я вас подставил!.. Мы же с вами сто лет вместе! — Он начал лихорадочно креститься. — Владимир Иванович, скажите им!

— Это шо ты, морда, тут крестишься? — взвился Вакуленко.

— Нехорошо, Марик, нехорошо. — Карпатов покачал головой. — Ладно, успокоились. Глотов, Роман, Вакуленко! Успокоились, говорю! Вставай, Марик, чего ты там расселся? Сейчас мы сделаем вид, что рады тебя видеть, а ты нам популярно объяснишь, что за хрень приключилась.

— Да не знаю я, Владимир Иванович! — Марк подпрыгнул, выстрелив столбом пыли. — Честное слово, не знаю! Все законно было, я не виноват! Вы же знаете! Я сам в загадках!

— Ладно, не ори. — Карпатов поморщился. — Что привез? — Он кивнул на кучу барахла, громоздившуюся у колодца.

— Минералка, одеяла, нужные вещи, — затараторил Марик.

— Куда нам столько бутылок, дурила? — заревел Серега. — Тащи обратно в самолет. У нас же колодец есть. Не знал?

— Ну так пить. Она полезная. Я вам еды привез, — спохватился Марк. — А еще посылки из дома. Вам, Владимир Иванович, супруга кое-что передала. А еще радио! — Он вскрыл какую-то сумку, выхватил из нее китайский пластмассовый приемник. — Вот! О вас везде говорят!

— Ты охренел, Марик, — сказал Витька, отбирая у него радио. — На фига нам это железо, мы же уезжаем? Мы же сейчас уезжаем, нет?

Марик выстроил на лице вселенское покаяние, отступил на всякий случай.

— Консул приехал? — глухо спросил Карпатов, кажется, начиная догадываться.

— Да-да, — забормотал Марик. — Он сейчас придет, решит свои вопросы с местным начальством…

— Ты на яки гроши все это набрал? — Вакуленко заподозрил неладное и ткнул пальцем в груду полезных вещей.

— Так ваша зарплата у меня осталась, — стушевался Марик.

— Идиот! — заголосил Вакуленко. — Ты что, Марик, совсем того? А ну гони бабки! — Он начал дергать Марка за рукав.

Остальные пленники угрожающе сомкнулись вокруг работодателя. Известие о нецелевом использовании средств, заработанных ими, было последней каплей.

Все могло закончиться заслуженным кровопусканием, но открылась калитка, и во двор вошли несколько человек в дорогих костюмах. Только один мужчина средних лет с каменным лицом, изрытым веснушками, был в джинсах и длинной рубашке навыпуск. Все прочие остались у калитки, а он медленно двинулся вперед, как-то странно глядя на летчиков.

— Наш консул, — благоговейно прошептал Марк. — Андрей Петрович Соковатов…

— Кто тут командир? — процедил консул.

Карпатов вышел вперед. Консул волновался, у него дрожали руки, струйка пота текла по лбу.

— Я командир, Андрей Петрович. — Он не узнал свой голос. — Владимир Карпатов, рад познакомиться, ждем вас с нетерпением.

Консул сделал вид, что не заметил руки, протянутой ему. Карпатов вынужден был убрать ее, но по инерции продолжал улыбаться.

— Ждете, говоришь? — процедил консул. — И зачем, позвольте полюбопытствовать?

Летчики онемели, а Карпатов все еще улыбался.

— Чего вы от меня хотите, кретины? — процедил Соковатов и вскинул глаза на Карпатова. — Ты что наделал, сволочь? Не знал, куда летишь? Глаза на заднице? Нет, он еще лыбится!.. Ты что вез, знаешь? Патроны ты вез! В страну, где идет война и где талибы скоро свергнут кабульский режим! Срубили свои бабки? Молодцы. И чего вы от меня теперь хотите? Как я вас буду вытаскивать? Как левые рейсы, так пожалуйста, а как яйца ему прищемили, так помогите! С кем я должен вести переговоры? Тут не власть, а племенное хозяйство…

— Подождите. — Карпатов нахмурился.

— Да не буду я ждать, — прошипел Соковатов, входя в раж. — Ты же бандит, Карпатов! Ты торговец оружием! Вот поймали вас, и правильно! Расстреляют — так и надо! Россию замарал! Страну нашу с говном смешал! Ты предатель, ясно? Вот и улыбайся теперь…

— Андрей Петрович, — трагическим шепотом возвестил Марк. — Экипаж рейса четырнадцать двадцать семь перевозил патроны. По международным правилам, это не оружие, а амуниция.

Консул взвился и завопил:

— Да мне плевать, что тут по правилам, а что нет! Попались — сами выкручивайтесь. Все!

Летчики не верили, что и вправду это слышали. Серега на всякий случай прочистил пальцем ухо. Витька растерянно моргал.

— От лишенько! — вдруг забормотал Вакуленко. расстегнул штаны и принялся мочиться посреди двора у всех на глазах, приговаривая при этом: — Шо же делается, шо происходит, какой кошмар! Ой, шо ж я делаю, шо ж я тут делаю?

Соковатов побагровел, вдруг сдулся, как воздушный шар, и развернулся, чтобы уйти. Но к нему уже бежал Вакуленко, застегивая штаны.

Хохол схватил консула за руку, резко развернул его к себе и завопил:

— Вы что, Андрей Петрович, или как вас там? И это все? Вот уж хрен вам! У меня у дочки свадьба! Вы что тут такого наговорили, Андрей Петрович? Так дело не пойдет, извините. Вы знаете, мы ни в чем не виноваты, а строите тут из себя… Работайте, Андрей Петрович, выполняйте свои обязанности. Вот вам вода, вот вам одеяло — сидите вместо нас, договаривайтесь. А нам некогда, мы полетели!

Он потащил Соковатова к дому, тот вырвал руку, матюгнулся. Вакуленко опять его схватил.

— Не надо, мужики, вы что?! — заволновался Марк. — Он все решит, вернется. Андрей Петрович, вы же вернетесь? Андрей Петрович!

— Рома, не надо, оставь его в покое! — резко выкрикнул Карпатов.

Вакуленко махнул рукой и побрел к дому, глотая слезы. Соковатов припустил к калитке, где его подчиненные наблюдали за зрелищем, но не вмешивались. Вдруг консул резко остановился, посмотрел в глаза Карпатову и команде. Его лицо дрогнуло, задрожал, отвисая, подбородок. Он собрался что-то сказать, но осекся. Андрей Петрович начал судорожно рыться в карманах, извлек какие-то купюры, опустошил бумажник, вынул из нагрудного кармана золотую ручку, стянул часы с запястья, догнал Вакуленко, стал засовывать все это ему в руки.

Конец ознакомительного фрагмента