— Полковник! Что происходит, черт побери?! — завопил доктор, повернувшись к Манагену. — Они гибнут! Вы слышите, черт бы вас побрал?! Они гибнут! Второй, Третий и Седьмой потеряны! Вы понимаете?! Потеряны! Их больше нет! Кто там, на этой ферме?! А? Я вас спрашиваю?!

— Откуда я знаю, кто там?! Я что — провидец?! — придвинув свое лицо к лицу доктора, заорал в ответ Манаген. — По данным разведки, там должны быть боевики, охраняющие лабораторию!

— Это конец! Вы понимаете?! Вот! Вот! Смотрите! — продолжал орать доктор и тыкал пальцем в экран терминала. — Теперь Первый и Шестой! Господи, что же там происходит?!

В этот момент дверь открылась и в маленький отсек втиснулся капрал Левин.

— Капрал, тебе какого хрена здесь нужно?! А? — ощерился на вошедшего Манаген.

Левин направил на Манагена пистолет, который до этого прятал за спиной. Полковник отшатнулся.

— Сиди тихо, полкан. Мне нужен только доктор. — Левин перевел ствол на Хабарова.

В этот момент на него с места прыгнул Варовски. Капрал отскочил в сторону, насколько позволяло пространство отсека, и выстрелил. Варовски откинуло, и он упал. Манаген скосил глаза. Один выстрел — один труп. Во лбу Сэма зияла дырка, из которой плавной струйкой вытекала кровь. Под головой расплывалась лужа.

— Доктор Хабаров, — ствол пистолета вновь смотрел на Хабарова, — по закону Российской Империи, статья пятьсот шестьдесят семь дробь семь: незаконные исследования и опыты на людях, вы приговариваетесь к смертной казни. Заочный суд состоялся четыре месяца назад. Я исполнитель приговора. Последнее желание будет?

— У меня будет вопрос. — Доктор на поверку оказался далеко не трусом.

— Задавайте.

— Что будет с моими ребятами?

— Их уже нет, доктор. Они тоже косвенно подпадают под уничтожение. Это не моя воля. Я бы оставил их жить, но я не Император.

— Печально. Вся работа коту под хвост. — Хабаров взглянул на Левина, и тот выстрелил. В голову.

Потом капрал посмотрел на Манагена:

— Убирайтесь отсюда, полковник. И советую вам немедленно уйти в отставку. Не дожидаясь одобрения сверху. В корпорации не поймут, что вы остались живы. У меня нет приказа преследовать вас, а также нет к вам личной неприязни. Да и к Варовски не было. Сидел бы тихо, был бы жив. Счастливо, полковник. Надеюсь, больше не свидимся.

Капрал, пятясь, вышел из отсека и, прихватив с собой медблок, покинул десантный бот. Манаген несколько секунд сидел неподвижно, потом посмотрел на экран терминала доктора. Все десять картинок в виде человечка были окрашены в красный цвет. Команда бойцов, равных которым до сих пор не было, прекратила свое существование. Да, в корпорации за это по головке не погладят. Скорее всего, его пустят в расход. Сольют как ненужного свидетеля. А зачем он им теперь нужен?

— Все просрал, все. — Манаген посмотрел на мертвого доктора. Рот у того открылся, обнажив зубы. Было похоже, что доктор злобно ухмыляется. — Все просрал.

Тут ему на ум пришла мысль о домике в горах, о кресле-качалке…

— А может, и не все. Про дорогое виски и сигары придется забыть, ну и хрен с ними. — Манаген нажал на кнопку связи с пилотом. — Пилот! Уходим на орбиту!

— Есть, сэр! — Пилот был полностью изолирован и всех дел не знал. Его работой было вести бот.

Створы десантного отсека закрылись, и бот медленно начал набирать высоту. А на месте разрушенной фермы строились солдаты в силовой броне с фототропным покрытием. Бойцы подразделения «Скифы». Из леса, окружавшего ферму, выехала платформа. На нее запрыгнули пятеро бойцов, и водитель, резко прибавив скорость, направил платформу обратно в лес.

Через полчаса на небольшую площадку в центре фермы сел десантный бот с нарисованными на борту щитом и мечом и надписью «Скифы» на фоне развевающегося российского триколора. В открывшиеся створы начали заходить бойцы. Когда последняя пара скрылась внутри, на площадку из леса выскочила платформа. Водитель хотел было с ходу заехать в отсек, но его остановил один из пассажиров. Он слез с платформы и снял с нее небольшой ящичек. Отойдя подальше, человек поставил ящичек на землю, немного постоял, вглядываясь в стену леса, и вернулся к боту. Поднялся по аппарели, и створы стали закрываться. Пыль, поднятая взлетающим ботом, толстым слоем покрыла тела девяти мертвых супербойцов и одну пустую броню, сохранившую очертания человеческого тела.

4

День синтезирует страх,
Свет причиняет мне боль.
На пересохших губах
Легкий привкус сомнений.
Где-то в моих проводах
Сломанный кем-то пароль
Пробует доступ открыть
Из других измерений.

Группа «Технология»

Пятый лежал, вжавшись в корни дерева. Тело его было вымазано глиной, к которой прилипла прошлогодняя листва. Когда послышался шум опускавшегося десантного бота, у Пятого скользнула мысль, что это полковник подоспел на помощь, и сейчас с воздуха на головы противников прольется смертоносный дождь. Надо бы вылезти и вернуться к месту, где он снял броню, и попробовать связаться с Базой. Но страх цепко держал его в своих объятиях. И Пятый не мог объяснить это чувство. Он еще сильнее вжался в корни и замер. Совсем рядом прошелестела десантная платформа.

Все пошло не так, когда форварды пересекли периметр фермы. Вместо обычных головорезов их атаковали профессиональные солдаты. Они не церемонились и не стреляли из простых винтовок. Все солдаты были вооружены бронебойными ружьями. Недостаток скорострельности они компенсировали точными выстрелами и убойной силой своего оружия.

Всего пару минут сопротивлялись бойцы Манагена. Да-да, сопротивлялись, потому что перешли от атаки к обороне. Когда бойцы стали падать, Пятый испытал приступ страха. Даже не страха, а ужаса.

Он и до этого испытывал страх. Но то был страх, подстегивавший остальные чувства. А тут его охватила паника. Он видел, как умирают люди. Видел, как они мучаются от тяжелых ран. Он не раз добивал таких людей. Сейчас он представил, как будет лежать и хрипеть, как изо рта будет вытекать кровь. Как боец-противник посмотрит на него и, направив ствол бронебойного ружья ему в грудь, выстрелит. Нет! Нет. Он хотел жить.

Пятый попятился и, завернув за угол крайнего домика, стал быстро расстегивать магнитные застежки на броне. Броня раскрылась, и Пятый вывалился из нее, как из скорлупы. Саднило плечо. Он и не заметил, что ранен. Пятый сунул руку внутрь брони и нажал на несколько кнопок на панельке. Еще два года назад он подсмотрел, как капрал Левин тестировал броню, заставляя работать ее в автономном режиме. Сегменты пришли в действие, и броня приняла вид стоящего бойца.

Не теряя времени, Пятый, пригнувшись, перебежал к ближайшему дереву. Присев на секунду, рванул к следующему. Отбежав в лес на пару сотен метров, Пятый стал раздеваться. Снял камуфляж, ботинки, нижнее белье. Все это он, скомкав, сунул под корни ближайшего дерева и присыпал опавшей листвой. Так, что дальше?

— Запомните, ребятки: если вы оказались на вражеской территории и вас, вероятно, будут преследовать, а ведение боя по каким-либо причинам невозможно, есть только один способ затаиться, обманув тепловые сканеры противника. — Полковник Манаген, прохаживаясь вдоль двух рядов кресел, в которых сидели бойцы, попыхивал сигарой. Он знал, что бойцы не воспринимают информацию, но ничего не мог поделать с собой. Иметь богатый опыт и не поделиться им со своими бойцами? Пусть они наполовину дауны, но они ведь его ребята. Его группа. — А обмануть их можно так. Снимаете всю одежду. Всю. И обмазываетесь сырой глиной. Если таковой нет под рукой, не беда. Выкапываете ямку и мочитесь туда. Размякшей землей мажете свое тело. Чем лучше вы измажетесь, тем больше у вас шансов остаться в живых и выполнить задание. Ну, или вернуться домой…

Так, теперь найти эту самую глину. А как она выглядит? Да кто ж ее знает! Пятый осмотрелся. Под корнями того дерева, куда он сунул одежду, земля вроде бы была влажной. Он сунул руки под корни и стал выгребать землю и обмазываться ей. Время, время. Секунды слагались в минуты. Надо торопиться. Тут Пятый вспомнил, что по пути на ферму они пересекали ручей. Там много воды, а значит, много сырой земли. Туда!

Ориентируясь по звукам боя и оставляя их сзади, Пятый побежал. Его вновь обуял страх. Он вышел из боя без приказа. Выжил. Теперь надо было просто уцелеть. Два километра он промчался на одном дыхании. Обогнув вставший на пути куст, Пятый поскользнулся и упал в ручей. Холодная вода обожгла разгоряченное тело. Пятый попытался встать, но опять поскользнулся. Вот тут в нем пробудилось еще одно доселе неизведанное чувство — злость. Оскальзываясь, на четвереньках Пятый пополз к берегу. Вцепившись в его мягкий грунт, он вдруг понял, что держит в руках глину. Мягкая, выползает из щелей между пальцами, как гель для мытья. Кое-как поднявшись, Пятый принялся обмазываться глиной.

Отойдя в сторону от линии своего пути к ручью, Пятый медленно стал возвращаться к месту боя. Подойдя к опушке, он стал обводить взглядом разрушенную ферму. Тела бойцов его группы осматривали солдаты. Они что-то снимали с брони. У некоторых бойцов сегменты брони были открыты. Возле них суетились по двое человек в черной форме.