С удобством расположившись в предоставленных царской четою покоях, Максим и Тейя провели остаток дня в роскоши, покое и неге, предаваясь винопитию, слушанию музыки и сладострастным таинствам любви.

Дворец был прекрасен, царь — сама любезность, и от достигнутой договоренности стало легко на душе. Флот. Скоро они получат флот! И еще хорошо бы попросить с собой местных мастеров-кораблестроителей, пусть научат египетских… Да, царя Крита звали Миноем, только Макс никак не мог взять в толк — имя это или титул?

Танцы… оставалось посмотреть, как именно пляшут этот самый «танец с быком» или «танец быка» — его именовали и так, и этак, впрочем, очень может быть, что дело было в погрешностях перевода.

Да, посмотреть… Алкинай заверил, что завтра же предоставит гостям такую возможность и подробно объяснит, что и как делать.

Завтра… В ожидании Макс никак не мог заснуть, хотя обычно на сон не жаловался да и нервы имел вполне крепкие. Ворочался на широком ложе — деревянных кроватях с сеткой из переплетенных ремней, — прислушивался к легкому дыханию жены, думал. Хитрец Миной, оказывается, имел волшебную возможность как-то влиять на других… даже на фараона Египта, достаточно было вспомнить «сны» и «зов». В этом смысле Максиму очень бы хотелось знать: это влияние ограничивается Египтом или ему подвержены и властелины иных земель? Скажем, царь хека хасут Апопи? Нельзя ли и с ним что-нибудь подобное сотворить, чтобы убрался черт-те куда, забрав с собой всех своих приближенных?!

Да уж, хорошо бы… Если порассуждать: фенеху — явные враги Кефтиу, более того — самые опасные конкуренты, они же — союзники хека хасут. Значит, получается, царю Миною прямая выгода отправить флот против хека хасут и все тех же фенеху. Потому, наверное, и упрашивать его было не надо. И — с другой стороны — он надеется на волшебную помощь. Танцы потанцевать! Интересно…

На следующий день Алкинай по просьбе гостей отвел их посмотреть танцы с быком. Это было что-то! Трое одинаково одетых в короткие набедренные повязки юношей и девушек играючи забавлялись с огромным быком! Молодые люди, казалось, дразнили животное, всячески провоцируя его к нападению… Вот один из юношей дернул бычару за хвост — рассерженный исполин обернулся, глухо мыча и кося покрасневшим от налитой крови глазом. Пнув копытом землю, бросился, наклонив голову и норовя воздеть наглеца на рога!

Ничуть не испугавшись, юноша высоко подпрыгнул и, перевернувшись в воздухе, уперся руками в спину животного, оттолкнулся, снова взметнувшись ввысь и приземляясь в другом конце усыпанной желтым песком арены.

Ему на смену тут же явилась девушка — смуглая, с маленькой грудью и вытянутыми египетскими глазами. Метнувшись, словно гонимый внезапно поднявшимся ветром лоскуток, она вызвала новый приступ ярости у и без того разбушевавшегося зверя. Бык замычал, наклонил голову… Ударил копытом, едва не задев смелую девчонку! Не успел! Та уже схватила его за рога, взметнув вверх легкое тело. Сделала сальто… Оп! Приземлилась на ноги.

А забавляться с быком настала очередь других.

Все эти люди хорошо знали свое дело — никто не погиб, да и бык утомился, и его под довольный вой зрителей увели в стойло мускулистые слуги. Бесстрашные акробаты тоже куда-то исчезли, остались лишь зрители, окружившие небольшую арену.

— Чего они ждут? — обернувшись к переводчику, поинтересовался Макс. — Почему не расходятся?

— Радуются, — охотно пояснил Алкинай. — Это ведь не просто пляска — от ее исхода зависит многое. Погода, здоровье, урожай…

— Поня-а-атно… Что же, значит, и мне с вашим богоподобным царем тоже придется этак прыгать?

Не то чтобы Максим испугался, нет — просто проявил разумную осторожность, совершенно ясно понимая, что без долгих изнурительных тренировок ему уж ни за что так вот не прыгнуть.

— О, нет, нет. — Алкинай засмеялся, запрокинув голову. — То, что предстоит тебе, о почтеннейший царь Черной земли, скорее дань традиции. Да и наш правитель, да продлят боги его годы, тоже не собирается так вот скакать. Несколько ритуальных движений вокруг смирного, с подпиленными рогами бычка — вот, пожалуй, и все. Я же показал вам сегодня настоящий танец! Ваше любопытство удовлетворено? Тогда, может быть, вернемся обратно в ваши покои?

Молча кивнув, Максим зашагал следом. Поднимаясь по лестнице, чуть замедлил шаг, зная, что позади неотступно следуют слуги. Молвил негромко:

— Девушка, кажется, из наших. Бата — расспроси, разузнай.

— Понял тебя, господин, — отозвавшись шепотом, мальчишка растворился в расходившейся после танца толпе.

Когда настал день праздника, Максим встретил его спокойно. Совершил омовение, оделся в подобающую одежду — набедренную повязку Кефтиу и повесил на грудь золотого сокола.

— Вы будете с великим царем одни, вы — и бык, — спускаясь по широкой лестнице, на ходу пояснял Алкинай. — И за барьерами — только двое — ваши благочестивые жены.

— А жрецы?

— У нас жрецом может быть каждый. Сам царь — и есть верховный жрец.

— Ну и хорошо. — Макс неожиданно улыбнулся и, обернувшись, подмигнул супруге: — Как говорится — меньше народу, больше кислороду — так ведь?

— Ну вот, опять ты говоришь непонятные слова, — хихикнула Тейя. — И кажется, весел.

— А чего же мне зря вешать нос? Ведь скоро плывем домой. Поди, соскучилась?

— Соскучилась, — призналась царица. — Но не очень — ведь ты со мной рядом, не где-нибудь.

Фараон нежно коснулся рукою плеча жены:

— Милая… Все пройдет удачно, не переживай.

— А я что, переживаю?

— Да. Это видно.

Царская арена располагалась в южном крыле дворца, в одном из дворов-колодцев, пронизывающих насквозь все три этажа. Сквозь подобные дворики во дворец беспрепятственно проникали животворящие лучи солнца. Ждать не пришлось — царь Кефтиу и его супруга появились почти сразу же после прихода гостей. Алкинай к этому моменту уже успел скрыться, дабы не смотреть на царственную особу, что было дозволено лишь немногим и лишь по большим праздникам. Еще бы, смотрящий на царя мог получить часть его волшебной силы!

Женщины расположились на прилегающем к арене балконе, мужчины же спустились по крутой лестнице вниз, очень похожие в своих синих набедренных повязках. Оба худощавые, сильные, жилистые, только у царя Крита волосы были уложены в замысловатую прическу, поверх которой была надета кожаная шапочка с золотыми рогами, а у фараона Черной земли — тщательно расчесаны и скреплены золотым обручем. И у обоих на груди — одинаковые амулеты — два золотых сокола!

— Вот благовония и мази, натрись, о божественный брат мой! — Царь Миной улыбнулся, кивнув на резной деревянный ящик, установленный перед ареной.

Максим наклонился, принюхался…

Правитель Кефтиу жестом показал — натрись! Гость так же жестом отказался, и царь Миной махнул рукой — мол, делай как знаешь. Наклонился к ящику…

Макс схватил его за руку и предостерегающе поднял палец. Гримаса неудовольствия на миг мелькнула на тонких губах правителя Крита… То ли он не понял просьбы, то ли сделал вид — и все же натер руки и шею…

Они встали у дальнего конца арены, на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Заиграла музыка — цитра, бубен и флейта, — музыканты, вероятно, располагались на одном из балконов.

Царь Кефтиу медленно поднял вверх руки и запрокинул голову. То же самое проделал и Макс, стараясь попасть в заданный музыкантами ритм. Немного постояв неподвижно, повелитель Крита развел в сторону руки и подпрыгнул… Его движения тут же повторил гость. Затем — еще прыжок… легкое покачивание… поворот…

«Ну, когда же, когда?» — поворачиваясь и снова протягивая руки к небу, томительно думал Максим.

Что-то скрипнуло за спиной, послышалось странное фырканье и тяжелое дыханье. И топот.

Опа!

На арену наконец-то выпустили быка!

Максим и Миной резко повернулись, застыли…

Бык, надо сказать, производил впечатление! Огромный, наверное, около полутора метров в холке, красновато-пегой масти зверь с мощными копытами и рогами. Стоявшие напротив него цари смотрелись как щуплые подростки.

Правитель Кефтиу снова поднял руки… Бык засопел, поводя мордой. Маленькие красноватые глазки его казались налитыми злобой. И с чего бы, спрашивается, ему сердиться? Вроде смирный должен бы быть зверь…

А вот ничего подобного!

Бык бросился в атаку почти сразу: мотнул головой, стукнул копытом и мощной красно-пегой ракетою полетел на Миноя. Царь Крита, надо признать, среагировал быстро, хотя и не ожидал подобного натиска, едва успев отскочить в сторону.

Пронесшийся мимо бык резко затормозил копытами, подняв желтые фонтаны песка, быстро развернулся, замычал и бросился снова.

Бедный критский царь!

Он не мог уйти с арены, никак не мог — ибо это значило бы обидеть самого бога, ведь все разворачивающееся на арене действо являлось священным обрядом, от исхода которого зависело многое. Если сейчас убежать — что будет с Критом? Тогда уж точно, оставят его своею милостью боги. Да и позорно это — бежать от какого-то там недожаренного бифштекса!

Подумав так, Максим ухмыльнулся и, изловчившись, нагло дернул бычару за хвост, чем спас своего незадачливого напарника от острых рогов! На рогах, конечно, были надеты золотые шарики, но тем не менее…

Разъяренно замычав, бык дернул головой и, развернувшись, бросился на обидчика.

И теперь настала очередь Макса уворачиваться и прыгать. Как-то по-иному совладать с этакой тушей казалось сейчас невозможным. Казалось…

Когда зверь в очередной раз проскочил мимо, юный фараон застыл у барьера, застыл, словно статуя, приложив руку к висевшему на груди соколу. Волшебный амулет давал силу и власть, и сила эта, и власть были сейчас направлены на быка… Всего лишь на быка!

Глядя на гостя, правитель Крита проделал то же самое — застыл, приложив к амулету руку…

И оба разом взглянули на разъяренного зверя…

Бык поначалу не понял, что же такое произошло. Остановился, с угрозой поводя рогами… Потом вдруг как-то недоуменно тряхнул башкой и улегся прямо в песок!

Подойдя ближе, Максим наклонился и потрепал зверя по холке. Бычара довольно фыркнул и, дружелюбно замычав, ткнулся мордой в подставленную ладонь юноши.

— Эх, жаль, не припас ни сена, ни лепешки, — улыбнулся Максим. — А то покормил бы тебя. Обязательно бы покормил.

Глава 7

Танец со змеями

Лето 1550 г. до Р. Х. (месяц Месоре сезона Шему). Страна Кефтиу (Крит)

Буря грянула, когда мы были на Великой Зелени, прежде, чем мы пристали к берегу.

Змеиный остров. Сказка о потерпевшем кораблекрушение. Пер. И. Лившица

— И как ты смог сотворить такое с этим ужасным быком? — Бросившись на ложе, Тейя тут же пристала к мужу. — Ну, давай, говори! Я же не глупая, вижу — тут не только в волшебстве дело.

— Верно, не только… — Максим улыбнулся и, обняв жену, принялся целовать ее в губы и шею.

Для виду посопротивлявшись, молодая женщина вытянулась, изогнулась и, опустив голову, словно трепетная лань, боднула супруга в подбородок. Тот снова принялся целовать жену, все больше распаляясь, и вот уже руки его стянули с супруги платье, а губы впились в грудь… нет, не жадно, а с нежностью. С такой нежностью, от которой, наверное, можно было бы сойти с ума. Тейя и сходила…

Смуглые тела молодых супругов сплелись в волшебный узор любви. Чуть поскрипывало ложе, и ласковый теплый ветерок проникал откуда-то сверху, а рядом, во дворике, пели в кустах акации птицы.

— Ты — мой любимый! — тяжело дыша, Тейя погладила мужа по груди. — Воистину тебя мне послали боги!

— Как и мне тебя! Ты что взгрустнула?

— Вспомнила про наших детей. Я очень по ним скучаю.

— Я тоже… Ничего! Клянусь Амоном, они скоро дождутся нас. Скоро… Уже совсем скоро!

— Скорей бы! — Царица вдруг хитро прищурилась. — Так ты так и не рассказал мне про быка.

— А чего рассказывать? — Максим подпер подбородок рукою. — Ты ведь тоже помнишь, как мы смотрели пляску?

— Ну да.

— А потом я послал Бату к одной из девушек… думал — она из Черной земли. Так и оказалось — Бата выполнил поручение и узнал о многом.

— Как?! — недоуменно воскликнула Тейа. — Ты заранее знал о том, что вместо смирного быка вам…

— О, нет, нет, милая! — Фараон громко расхохотался. — Не знал, но — догадывался. Даже не догадывался, а просто предусмотрел и такой вариант. Который стал вполне реальным, когда я понюхал благовония… Они пахли мускусом — а это сильный раздражитель даже для безобидного вола, тем более — для такого бычары, что чуть было не вздернул на рога правителя Кефтиу!

— Да уж, если бы не ты… Кто сказал тебе о мускусе? Бата?

— Он. А ему — та девчонка. Ты знаешь, я ведь совсем ничего не знал о быках… Думал, их раздражает красная тряпка. Ничего подобного — быки не различают цвета, реагируют лишь на движение. Поэтому нужно было застыть, не шевелиться… А уж потом прибегнуть к помощи сокола.

— Ты хорошо успокоил быка, — расхохоталась Тейя. — Помнишь, как он потом пошел за тобой по арене? Мычал, жалобно так, словно не хотел расставаться.

— Славный бычок! — Макс потянулся. — Интересно, как быстро Миной выяснит, кто его подменил?

— Выяснит, — усмехнулась царица. — Нам-то уже это будет ни к чему — скоро вернемся обратно. С надежным флотом!

— Скоро. — Поднявшись, фараон наклонился к разбросанной по всему полу одежде. — Только не забывай, перед отъездом — еще танец со змеями. Тебе, небось, говорили, что они вялые и незлые?

— Именно так.

— А вдруг подменят и их?

— Да пусть! — Тейя дернулась. — Ты же знаешь, я умею обращаться со змеями.

— Знаю. Мерзкие ядовитые твари!

— Нет! Они ласковые и очень красивые.

Макс лишь хмыкнул и ничего не сказал, быстро одеваясь — на сегодня было назначено много визитов. Сначала к царю, на обед, потом в расположенные здесь же, во дворце, портняжные мастерские, пошить парадное облачение для очередного праздника. Максим по этому поводу недоумевал — чего там шить-то? Кроме набедренной повязки — еще какую-то накидку или плащ? Впрочем, хозяевам виднее…

После обеда, прошедшего, так сказать, в дружественной и непринужденной обстановке, гости в сопровождении вездесущего Алкиная и слуг отправились в мастерские. Прошли по длинному коридору, миновали расписанный фресками зал, спустились по каменной лестнице вниз во дворик, повернули, поднялись на крытую галерею, прошли мимо красных колонн, снова спустились…

Максим даже про себя хмыкнул — вот уж поистине лабиринт! Сам дорогу ни за что не сыщешь.

— Сюда, господин, — остановившись на середине просторного, щедро залитом солнцем двора, между разбитыми клумбами, Алкинай показал рукой влево, после чего обернулся к Тейе. — Тебе же, госпожа, сюда, направо. Служанки проводят тебя. Если захочешь что-то спросить — спрашивай. Малтея понимает язык Черной земли.

Малтея — молодая девушка с высокой грудью — скромно поклонилась.

— Удачной примерки! — пожелал уходящей жене Максим, направляясь в противоположную сторону.

Мастерская оказалось довольно большой, состоящей из нескольких переходящих друг в друга помещений. Здесь и пряли, и ткали, и красили — от больших чанов с разложенными под ними кострами исходил густой пар.

— Нам туда, досточтимейший гость. — Алкинай указал на узкую лестницу. — Прошу, поднимайся, я же подожду тебя здесь, внизу. О, не беспокойся, Филомея хорошо понимает речь Черной земли. Она — лучшая портниха в городе!

Максим пожал плечами: ну, лучшая так лучшая. Не очень-то он и любил тряпки, хотя и понимал, как много значит одежда, особенно — в эти древние времена. Древние, хм…

— О великий гость наш! Как ты божественно прекрасен!

Филомея — похоже, это была именно она — оказалась обворожительно, нереально красивой женщиной лет тридцати: стройной, с большой и тугой грудью, которую еще больше подчеркивала узкая, застегнутая на две пуговицы критская кофточка, украшенная голубыми бантами. Черные волосы портнихи были уложены в сложную прическу, ярко-желтая юбка колоколом спускалась к полу. Чувственный рот был полураскрыт, длинные, загнутые кверху ресницы дрожали, а глаза были такими синими, что, казалось, в них плескалось море.

— Ты — Филомея? — негромко спросил Макс.

— Да. — Женщина поклонилась в пояс. — Садись же в это кресло, любимейший гость, мои помощницы снимут с тебя мерку.

— Для повязки на бедрах нужна мерка? — усаживаясь в вогнутое деревянное креслице, ухмыльнулся юноша.

— А как же, о светоч солнца! — Портниха всплеснула руками. — Это только кажется, что повязка на чресла — такое простое дело. Ну, может быть, для какого-нибудь бедняка-козопаса и простое… Но не для знатного человека! И цвет, и размер, и ткань, и уж тем более вытканный на ней узор должны подходить к человеку! А ведь все люди разные, мой господин.

— Интересно. — Максим с любопытством взглянул на женщину. — А мне что подходит?

— Тебе, о сияющий?! — Филомея неожиданно расхохоталась и, всплеснув руками, продолжила, внимательно разглядывать гостя. Смотрела так, что от этого пристального взгляда юноша внезапно почувствовал себя неловко и даже чуть покраснел. — Ты высок, строен, силен. Значит, повязка не должна быть слишком уж длинной. Глаза твои — серые… нет, голубые… светлые, как и кожа, — поэтому не подойдут ни красный, ни желтый цвета, мм… может быть, зеленый… Нет! Синий или темно-голубой. А пояс нужно расшить серебром либо электром — поверь мне, золото не очень подходит к твоим глазам, господин.

— Странно, — хмыкнул гость. — А я-то, дурак, всегда носил золотые браслеты и ожерелье!

— Серебряные тебе больше к лицу. — Женщина обернулась. — Ну, где же вы, девы? Сияющий гость наш уже заждался вас, негодницы этакие?

Филомея произнесла эту фразу на языке Черной земли. Может быть, желая угодить фараону, а скорее всего, просто по привычке.

И тут же, сбежав по лестнице, в мастерской возникли две девушки, две юные феи. Оранжевые кофточки туго стягивали их тонкие станы, по обычаю оставляя открытой грудь, длинные юбки были такими прозрачными, что почти совсем ничего не скрывали.

Поклонившись, девушки уселись на колени, принявшись тщательно измерять пальцами все тело гостя. О, сколь приятны и сладостны были эти ласково-возбуждающие прикосновения!

Макс даже закрыл глаза, чувствуя, как бегают по всему телу ловкие девичьи пальчики. Вот пробежались по груди… по животу… по бедрам… Сняли пояс… передник… Вот принялись тереться об колени грудями…

— Эй, эй! — фыркнул Максим. — Что вы делаете? Вовсе не надобно раздевать меня!

— Нет, мой господин, надо!

Бесстыдно сбросив юбку, Филомея бросилась на юношу, словно затаившийся в засаде тигр на беззащитную лань!

— О господин мой! Ты сейчас испытаешь такое… такое…

Липкие руки шарили по всему телу, а губы жадно впились в шею… Жадно и неприятно! Сокол на груди Максима нагрелся, как всегда, в минуты страшной, смертельной опасности. Да и без него юноша чувствовал — что-то здесь не так. Вот чтобы просто, ни с того ни с сего… Нет! Так не бывает!

Ловушка! Он угодил в ловушку!

А липкие пальцы уже подобрались к соколу… и тут же отдернулись — вовсе не всем давался сей амулет! Только избранным, знатным!

Странное предчувствие близкой смерти вдруг охватило Макса, предчувствие, исходившее сейчас от волшебного амулета, когда-то созданного древним жрецом Сиамоном.