— Командир! — вынырнул из-за огромного камня Ах-маси, разведка. Доложил полушепотом: — Там, на скале, — трое. Видать, часовые.

— Часовых — снять, — быстро распорядился командующий. — Только бесшумно, дружище.

— Обижаешь! — Ах-маси озорно улыбнулся и, повернувшись, побежал к своим.

Брат фараона с улыбкой посмотрел ему вслед. Какой же он еще все-таки мальчишка! Не воюет, а будто играет в какую-то увлекательную игру. Впрочем, все бы так играли!

Разведчики Ах-маси-младшего справились с часовыми быстро и незаметно для глаза окружающих, о чем тут же и доложили своему командиру. Путь был свободен, по крайней мере — на этом участке. Однако следовало подождать вестей от остальных — передовой отряд был разделен на три группы, по числу разведанных тропок, по ним сейчас и шли.

— Командир! — шагавший впереди со своими гвардейцами Каликха обернулся. — Кажется, пришли.

Ах-маси пробрался вперед и выглянул из-за груды камней. Внизу, в обрамлении красно-фиолетовых базальтовых плит, лежала небольшая долина, желтая от заливавших ее солнечных лучей. По левому краю долины, поросшей редкими кустарниками и чертополохом, виднелось приземистое строение, словно вросшее в скалы. Двор, мощные стены, ворота. Во дворе шевелились черные фигурки воинов.

— Так вот он, храм Змеи, — вглядываясь вперед, тихо произнес Ах-маси.

— Не только храм, но и крепость, — нахмурился Каликха. — Взять такую будет не так-то просто.

А Секенрасенеб ничего не сказал, лишь прищурил глаза.

— Взять? — Ах-маси неожиданно улыбнулся. — Да, с виду крепость надежная. Но посмотрите туда, во-он, рядом с воротами, с краю. Что видите?

— Камни какие-то… кирпичи…

— Именно, верный Каликха! Кирпичи и груды камней. Вряд ли они собрались что-то здесь возводить, скорей — приготовили для ремонта. Беги к разведчикам — пусть посмотрят все поближе.

Солнце поднималось все выше и уже ощутимо пригревало спины прятавшихся среди скал воинов фараона Ка-маси. Укрывшись в тени, молодой командир терпеливо дожидался разведки. Дождался…

— Там, у самых ворот, вся стена разрушилась. Похоже — от времени, — быстро доложил тезка. — На воротах пост. Но — беспечны, не по сторонам смотрят, а во двор — там, кажется, от нечего делать устроили какую-то потасовку.

— Ясно, — Ах-маси кивнул. — Не ждут нас так быстро. Каликха! Секенрасенеб! Передайте по цепочке воинам — пусть приготовятся. Сигнальщика — на скалу. Выступаем по моему сигналу!

Легкий шепот пролетел меж скалами, красными скалами, озаренными желтым солнцем. Нетерпеливые и возбужденные, воины радостно улыбались, готовые, наконец-то, рвануться в бой.

Ах-маси знал уже — и с двух других сторон вот так же, меж скалами, затаились в боевой готовности отряды. Ждали только сигнала. Общего для всех… Точнее сказать, не совсем для всех — не зря же молодой командир считался одним из лучших учеников знаменитого военачальника Рамоса, водившего войска еще при старом фараоне Таа Секенен-ра.

Ах-маси обернулся и зажмурился — неистово било в глаза желтое солнце. Это хорошо, хорошо… Так же, в глаза, оно будет бить и вражинам.

Все готово. Все… Значит, теперь — пора. Пора…

Молодой вельможа кивнул вестовому — тот бросился со всех ног. И вот уже возникший на скале сигнальщик замахал золотым диском.

Узрев сигнал, бросились в долину воины второго и третьего отрядов. Бросились почти с противоположной от ворот стороны, бросились словно тигры, словно голодные, почуявшие близкую добычу львы!

— Слава великому Ка-маси!!!

— Слава Амону!

Крики ринувшихся на штурм воинов всколыхнули сонное царство долины. Видно было, как черные фигурки врагов во дворе крепости забегали, заметались… Ага! Вот атакующие ворвались в проломы меж стенами. Началась схватка.

Ах-маси улыбнулся:

— А вот теперь — наше время. Выступаем, Каликха!

Воины быстро спустились с гор, построились. Лучники, пращники и метатели дротиков рванули вперед, за ними, тяжело печатая шаг, двинулась щитоносная пехота. Желтые солнечные зайчики горели в угрожающе покачивающихся наконечниках копий, вспыхивали на шлемах и лезвиях серповидных мечей. Хорошо шли, красиво! Раз-два, раз-два! Убыстряли шаги… Жаль, не было колесниц. Ну, ладно…

Ага! Там, в крепости, заметили-таки новое войско — но было уже поздно. Отряд под личным командованием самого Ах-маси Ниб-пахта-Риа, младшего брата великого фараона Ка-маси, уже подошел к стенам. Впрочем, их в этом месте и не было, стен, — лишь какие-то жалкие развалины, миновав которые щитоносцы с ходу вступили в бой, взяв врага в копья.

Ах-маси тоже принимал участие в схватке, хотя и не должен был по своему статусу. Но, тем не менее, следовало воодушевить своих, да и каждый воин был сейчас на счету, тем более — каждый воинский начальник. Да и вообще — хотелось! Не для того все рассчитывал, подготавливал, шел… Что ж теперь, смотреть на все это со скал? Ну уж нет, дудки!

— Слава Амону!

Выхватив секиру, брат фараона лично ринулся в битву, увлекая за собой воинов. Позолоченный шлем с прорезями для глаз венчал голову Ах-маси, грудь прикрывал панцирь из бычьей шкуры, двуручная секира на длинной рукояти была грозным оружием в руках опытного бойца.

— Слава Амону!

А вражины уже повернулись лицом к новой опасности, по крайней мере те, кто еще мог это сделать, — и таких нашлось немало. Конечно, вооружены они были не так, как воины фараона. Почти ни у кого не было панцирей, шлемов, мечей — в основном те же секиры, копья.

Ввухх!!!

Прямо над головой Ах-маси просвистел с силой пущенный дротик, поразив кого-то из державшихся позади. Бросивший его высоченный здоровяк с украшенной белесыми шрамами широкой мускулистой грудью, схватив огромный топор, ринулся прямо на молодого командира. И Ах-маси не стал отступать!

Удар! Секира на топор. Лезвие на лезвие! Противный скрежет, искры… И рык врага! И ненависть, пылающая в глазах его. И запах… Гнусный такой запах, словно бы гнили… Чего ж он такое жрал-то? Чесночную похлебку?

Удар!

Ах-маси уклонился и в свою очередь контратаковал, неожиданно перехватив секиру и нанося удар противнику в шею концом древка. Враг зарычал, наклонил голову, готовясь броситься тупо, как бык…

Давай!

А точно, чеснока нажрался!

Оп-па!

Нет, вроде не чеснок…

Резко отскочив в сторону, молодой командир пропустил бешено вращавшего топором здоровяка слева и, уклонившись от лезвия, снова нанес удар в шею. Только на этот раз — не древком…

Враг как бежал, так же и рухнул — будто оглоушенный бык на бойне. Лишь дернулся, из разрубленной шеи брызнула кровь… А ведь, похоже, ею — кровью — и пахло!

Ах-маси быстро огляделся — судя по всему, битва походила к концу. Крики воинов, звон клинков, стоны раненых уже не сливались в один гулкий шум, а были слышны по отдельности, значит, схватки уже стали реже. Врагов уже оттеснили к дальней стене, а здесь, у ворот, все было кончено.

Нет, не все!

Какой-то человек шмыгнул мимо ворот к храму… Сейчас, вблизи, было хорошо видно, что это не храм, а развалины. Обломки кирпичей, каменные плиты, поваленные статуи, изображавшие непонятно кого.

За ним!

Ах-маси действовал сейчас во многом спонтанно, интуитивно, к тому же, здесь, во дворе, все уже было кончено. А вот куда рванул беглец? Просто хотел спастись, скрыться? Или кого-то предупредить?

Желтое солнце осталось позади, в небе. Узкий, как щель, лаз уходил в скалу, полностью поглощенный тьмою. Ах-маси замедлил шаги и, нагнувшись, положил на пол секиру — в случае чего от нее здесь будет мало толку, так зачем тогда тащить? А вот широкий кинжал — это другое дело, вещь удобная.

Сзади вдруг послышались торопливые шаги.

Молодой человек, нехорошо ухмыляясь, поудобней перехватил кинжал: вот и проверим!

— Командир!

О, боги! Похоже, едва не заколол своего. Сперва надо было подумать, а уж потом за кинжал хвататься. Впрочем, думать никогда не поздно… и не рано.

— Командир, ты здесь?

— Ах-маси?! Тезка! Давай-ка посмотрим, куда ведет этот лаз?!

— Конечно! — В задорном голосе юноши слышались азарт и ожидание невероятной тайны. — За мной еще мои. Разведчики.

— Хорошо. Двигаться тихо. Не растягивайтесь! Стойте! Есть у кого-нибудь стрелы?

— У меня, господин! — приглушенный молодой голос прозвучал, казалось, издалека.

— Славно! Через каждые десять шагов будешь класть стрелу на пол. И перед каждым поворотом. Все ясно? А вот теперь — за мной.

Они шли неожиданно долго, а впереди, казалось, никого не было. Пару раз Ах-маси даже останавливался, прислушиваясь, — нет, все тихо. И вроде бы никого впереди. А вот развилка… трудно двигаться ощупью. Но тем не менее — шли. Осторожно, друг за другом. Где-то было слышно, как капала вода. Что здесь? Подземная река? Колодец? Пару раз свернули… сначала — налево, потом — направо. Снова постояли, послушали… Ничего!

А потом уперлись в тупик! Обшарили все и уже повернули было обратно, как вдруг…

Как вдруг Ах-маси-младший заметил какой-то свет, льющийся — нет, точнее, мерцающий — сверху.

Свет был каким-то зеленоватым, дрожащим… Не похожим на дневной, солнечный.

— Командир, я бы мог, если бы ты… — Ах-маси-младший осекся на полуслове. Ну конечно же, предлагать брату фараона посадить его себе на плечи…

А так и следовало сделать!

— Забирайся! — быстро распорядился вельможа. — Не будем тут толпиться, кого-то звать. Ну же! Лезь!

Сказал и тут же почувствовал пятки приятеля на своих плечах. А затем они исчезли!

— Эй, дружище, ты где там?

— Тут, наверху, лаз! Можно забраться.

— Эй, кто тут рядом?

Миг, и брат фараона очутился в узком лазе, по которому уже полз Ах-маси. Постепенно лаз расширился, льющийся впереди свет стал ярче, насыщенней… запахло… Чем-то противным запахло, ну вот точно так же, как изо рта того здоровяка с секирой. Ползущий впереди юноша замер.

— Ну, что там, Ах-маси? — нетерпеливо осведомился вельможа.

— Какой-то пустой зал. Статуи. Светильники. Чан. Кубки. Кажется, золотые.

— Что, там нет никого?

— Похоже, что нету. Я сейчас посмотрю!

Ах-маси-старший не успел сказать и слова, как его юный приятель уже выскользнул из лаза в зал. И уже оттуда крикнул:

— Здесь нет никого… Ого! Клянусь Амоном, здесь такая кругом гнусь!

— Что еще за гнусь?

Буркнув, молодой командир выполз из лаза вслед за своим подчиненным.

— Ну, глянем, что тут такое?! Ой, ой!!!

Последний возглас Ах-маси Ниб-пахта Риа относился к огромной статуе, горделиво возвышающей посередине залы. Это была статуя змеи — грозно раздувшей свой капюшон кобры.

— Парни, рассредоточьтесь! — приказал Ах-маси выскочившим из лаза воинам. — Вы двое — вдоль стены, ты — возле статуй, ты — осмотри внимательно вон ту груду камней. Ах-маси, дружище, что ты вертишься возле чана? Там что, вино?

— Боюсь, что нет, господин. — Паренек зябко передернул плечами. — Похоже, там кровь! И кровь свежая. А внизу…

Внизу, под чаном, беспорядочной грудой валялись обезглавленные тела — девичьи, детские. Всего с десяток трупов.

— Вот откуда они брали кровь. Смотрите-ка! Она налита в кубки… Они ее пили, что ли?!

— Пили? — Брат фараона задумчиво скривил губы. — Очень может быть.

Он тут же вспомнил того здоровяка с секирой — от него несло вовсе не чесноком, кровью! Человеческой кровью.

— Какой ужасный идол! — внимательно рассматривая статую огромной змеи, негромко промолвил Ах-маси пен-Анхаб. — Нет, это не Мертсегер… Смотрите, вместо змеиной морды под капюшоном — человеческий череп! Настоящий! Это никакая не Мертсегер… Это Небаум — демон злобы и тьмы! Так вот кому здесь приносили жертвы…

Мельком взглянув на идола, Ах-маси-старший наклонился к трупам:

— Гм, интересно, куда они дели головы? Унесли с собой? Эй, парни, что там вокруг? Черепов не видите?

— Нет, господин. Видим дверь.

— Дверь?

— Там, за статуями. Небольшая, железная. Заперта.

— Железная? Интересно… А ну, Ах-маси, пошли-ка, взглянем.

Дверь, конечно, была деревянной, сколоченной из крепкого ливанского кедра и обитой толстыми медными полосами, начищенными со всей подобающей тщательностью и тускло блестевшими в дрожащем пламени светильников.

Потрогав петли, Ах-маси-старший махнул рукой:

— Попытайтесь открыть. А мы пока посмотрим…

Кроме трупов и идолов да чана и кубков с кровью, ничего интересного в капище больше не было. Лишь бронзовые светильники на треногах да кровавые следы. Ах-маси подошел к главной статуе. Черный базальт, позолота, скалящийся, украшенный золотом череп — сделано на совесть и очень неплохим мастером. Базальтовая кобра словно бы лежала, свившись в кольца, но, увидев врагов, грозно приподняла голову, угрожающе раздув капюшон. И вместо змеиной морды — череп. А под черепом на тонкой золотой цепочке — амулеты: маленькие золотые черепа, кости… и небольшой футляр из яшмы. Незаметный, он висел чуть в стороне от других, почти сливаясь с чернотою базальта.

Ах-маси протянул руку. Запечатано — залито застывшей смолою или чем-то подобным. Ладно, потом посмотрим, что там. Сунув футляр за пояс, молодой командир подошел к воинам:

— Ну? Что-то вы долго возитесь.

— Уже заканчиваем, господин. Пенемху предложил просто разобрать дверь.

— Да, господин. — Пенемху, смуглый аж до черноты воин, обернулся с улыбкою на устах. — С наскоку эту дверь не возьмешь — крепкая. А вот снять полоски, и… Ага!

С помощью кинжалов вскоре удалось отодрать одну полосу, затем — другую, третью. А потом настала очередь досок. Прочные оказались — поначалу никак не хотели поддаваться, но… Сменивший Пенемху высокий здоровяк Ашар поднатужился, послышался треск…

— Все, господин! Можно идти.

Они снова оказались в подземелье, только теперь коридор был широким, насколько можно было разглядеть в пламени прихваченных с собою светильников. От главного хода отходило множество ответвлений, терявшихся в гулкой тьме. По стенам и сводам, колыхаясь и отбрасывая причудливые тени, бегали зеленоватые сполохи света. Вдоль стен штабелями были уложены дрова или камни, сверху над ними скалились черепа. Много, много черепов.

— Храм мертвых голов! — подойдя ближе, хмыкнул молодой командир.

Протянул руку к камням… и тут же непроизвольно отдернул. Это оказались не камни и уж тем более не дрова… а аккуратно уложенные человеческие кости!

— О, боги! — Воины в ужасе округлили глаза.

Да уж, было от чего прийти в ужас! Сколько людей… Эти люди не просто погибли страшной смертью на жертвеннике Змеи-Небеума, это бы еще полбеды. Самое страшное в том, что их тела не сохранились, их бессмертные души, называемые Ба, никогда не воссоединятся, не превратятся в дух Ка… А значит, не будет никакой благословенной жизни после смерти, никаких полей Иалу, а только смертная тоска, вечные скитания и муки. Кто же, какие изверги обрекли этих несчастных на такое?!

— Это сделали не люди — демоны! — поежившись, негромко произнес Ах-маси-младший. — Черные демоны Тьмы! О, господин мой, мы должны найти их и предать смерти! Нельзя безнаказанно спускать такое.

— Нельзя, — согласился брат фараона. — Боюсь только, что демонов мы вряд ли сумеем изловить. А вот потолковать с теми, кто им служит, — это другое дело! Что ты там наклонился, Ах-маси? Плохо стало? Тошнит?

— О, нет… Кажется, я тут нашел кое-что. Вот!

Юноша с торжеством протянул своему командиру небольшую блестящую пластинку величиной в ладонь.

— Золотая… — Ах-маси-старший усмехнулся и тут же вздрогнул, увидав выбитое на краю пластинки изображение сокола.

Сокол! Слишком многое было связано у него с этой птицей.

— Ого! Тут какие-то надписи… Пенемху, поднеси-ка светильник поближе! Впрочем, нет, сначала выберемся отсюда. Парни, ничего не замечаете?

— Кажется, ветер, господин. Вон, как дернулось пламя.

— Вот именно. А ну, прибавьте-ка шагу.

Они прошли по коридору с костями еще шагов пятьсот, пока не уткнулись в небольшие воротца, за которыми слышались голоса.

— Тихо! — Командир предостерегающе поднял вверх руку.

Все застыли, напряженно прислушались.

— Да это же наши! — вдруг улыбнулся Ах-маси. — Слышите? Это же Каликха! Вот, головешка, — регочет, как конь.

— Да, похоже, это его голос!

— Я спрошу, господин?

— Давай.

— Эй, эй, Каликха! Эй! Слышишь меня? — набрав в грудь побольше воздуха, истошно закричал Ах-маси. — Эй, головешка!

— Сам ты головешка… Эй! Кто здесь?!

— Я! И наш командир!

— Командир?! Так вот вы где! А мы уж обыскались.

— Каликха, ну-ка помоги нам отсюда выбраться, разбей эти дурацкие ворота!

В тот же миг снаружи послышались удары. Ворота быстро поддались, затрещали, и вот уже яркий солнечный луч озарил радостные лица разведчиков.

— Слава Амону!

Замаскированный кустарником и камнями подземный ход выводил в небольшое ущелье, по которому можно было спуститься с нагорья, а уж дальше…

— У беглецов — сто дорог, — стряхивая с одежды пыль, усмехнулся брат фараона.

Впрочем, он тут же выслал погоню.

Во дворе храма группами выстроились связанные между собой пленники, угрюмо взиравшие на веселящихся победителей. В изжелта-синем небе неистово сверкало белое солнце. Нагретый его жаром воздух, трепеща, поднимался ввысь, в его призрачном мареве дрожали далекие синие горы. Впечатление такое, будто вот-вот собирались взлететь. Впечатление…

Отдав необходимые распоряжения, Ах-маси-старший уселся в тени на плоский камень. Вытащив из-за пояса найденную тезкой пластинку, всмотрелся в иероглифы…

«Сжигающее пламя, чей огонь ненасытен; та, у кого сжигающее сердце, кто простирает руки и разит беспощадно…»

Сжигающее пламя, чей огонь ненасытен!

На мгновенье закрыв глаза, юноша представил, словно наяву: огромная статуя рогатого бога, яростно сверкающая медь, жертвенник, костер… И пожирающее тело пламя! Жгучее, неистовое, сжигающее пламя! Как больно! Как страшно! О, Боги…

Ах-маси тряхнул головой, отгоняя внезапно навалившееся видение, видение, часто являвшееся ему в кошмарных снах. И тут же уронил раскалившуюся пластинку в песок — та просто обжигала руки. Солнце? Жара?

«Сжигающее пламя, чей огонь ненасытен!»

Статуя ужасного божества… Жертвенник… Пламя…

— Разреши отвлечь тебя, господин!

Юноша вскинул глаза — светлые, серо-голубые, большие, совсем не похожие на те, что у здешних людей. У них у всех — вытянутые, маслянистые, черные… правда, встречаются и зеленовато-карие…

— Что тебе?

Перед ним стоял воин — молодой парень, судя по красной нити на поясе — вестовой.

— Приехал вестник, мой господин.

— Вестник?

— Из войска Владыки Великого Дома. Говорит — привез важное известие.

— Известие? — Ах-маси кивнул и поднялся на ноги. — Что ж, пусть явится и доложит.

Вестник — поджарый скороход в короткой набедренной повязке-схенти с широким поясом, — вытащив папирусный свиток, с поклоном передал его молодому вельможе.

Обычный свиток. Что за важное известие? Может быть, нашлись наконец главные силы мятежников? Ведь те, что были только что разгромлены здесь, еще не все. Может быть. Если так, то…

Что такое?!

Знак смерти!!!

Показалось?

Нет, точно… И имя брата в красном овале — картуше.

Не может быть!!!

— Здесь написано, что мой брат, Хозяин Великого Дома Ка-маси Уадж-хепер-ра, сын великого Таа Секенен-ра, да будет его Ка вечно счастливо на полях Иалу, — мертв! Это так?