Андрей Посняков
Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови (сборник)
Воин Атиллы
Глава 1
Где-то на юге России
Высоко-высоко над верхушками сосен летел самолет — маленький, серебристый, подсвеченный жарким солнцем. Облачно-белый инверсионный след делил яркое южное небо ровно напополам, и Родион вдруг подумал: что если бы с одной стороны сейчас сгустились тучи, закапал бы теплый дождик, загремела гроза, а на другой — ясный край голубого купола — протянулась бы радуга! Почему-то в душе Родиона именно оно, семицветное небесное коромысло, связывалось с давно забытым детским счастьем — как здорово было бежать по колено в траве навстречу дождю, радостно кричать, махать руками…
— На что засмотрелся, Радик? Самолет?
— А? — Родион, парень со светлыми волнистыми волосами и теплыми карими глазами, приподнялся на туристском коврике, расстеленном у корней сосны, возле самого обрыва над речкою, повернул голову, щурясь от солнца.
Ему улыбнулась хлопотавшая возле костра девушка — невысокая, но стройная и крепкая, симпатичная такая. Впрочем, хилых здесь не водилось — туристский слет как-никак, соревнования! Звали девушку Валей; густые русые волосы заплетены в косу, большие серые глаза, маленький тонкогубый рот, вздернутый носик — не красавица, может быть, но приятная, это уж точно. Еще бы — шестнадцать лет, первый юношеский разряд по туризму, многочисленные призы различного рода молодежных эстафет… Короче, комсомолка, спортсменка, хорошая девушка!
— Валентина, чего звала-то? Котел снять?
— Сама справлюсь, лежи уж.
Девушка потянулась — короткая красная маечка ее и такие же шорты вдруг показались огненными жаркими языками. Родион даже головой помотал и буркнул:
— Ты чего с голыми коленками у костра? Увидит кто — оценку «за быт» точно снизят.
— Да знаю я, просто жарко в длинном. Ты вон тоже загораешь. Не сгорел еще?
— Я, милая, добираю все, что за год недополучил! — с самым серьезным видом произнес молодой человек и тут же не выдержал — фыркнул.
— Все смеешься? — обиженно отозвалась Валентина. — И не называй меня «милая», сколько раз тебе говорить? Бесит!
— Да ладно! — Юноша тоже потянулся аж до хруста прожаренных на солнце костей, улыбнулся… А улыбка у него была такая, что любую девушку сведет с ума!
— Нет, в самом деле. Солнечный удар когда-нибудь хватишь. Вон уже все плечи сгорели. Хочешь, крем дам?
— Лучше бы намазала.
— Да легко! Ложись на коврик.
Еще один туристский коврик — пенопропиленовая «пенка» — был расстелен в теньке между палатками. Довольный Родион улегся, вытянулся, наслаждаясь ласковыми прикосновениями девичьих рук. Ничего такого — Валька, конечно, девушка симпатичная, но уж больно молода. Да и не в его вкусе. Впрочем, Родион не смог бы сказать с уверенностью, каков в данном случае его вкус. Ему многие нравились, а в мае, как из армии пришел, в первые дни бросался чуть ли не на каждую юбку. С переменным успехом — скромный был парень.
— Ой, Радик… Не верится, что ты уже отслужил, — улыбнулась Валя, старательно намазывая кремом обгоревшие на солнце плечи Родиона. — Вот, кажется, совсем недавно с тобой на слете были, у нас на Седом озере, помнишь?
— Помню, помню… — поводя плечами, хмыкнул молодой человек. — Ты еще байдарку о камень порвала.
— Было дело, порвала! Та байдара вообще, если хочешь знать, уже была дырявая.
— Ага, само собой. Я даже знаю, кто постарался. Не ты, нет!
— Ах так? Ах вот ты как? Да я тебя сейчас… защекочу!
— Ой-ой! Не надо… Не надо-о-о-о…
Родион совершенно не выносил щекотки, а все девчонки об этом знали и пользовались.
— Валька, отстань! — Юноша корчился от смеха. — Отстань, кому говорю! Ха-ха-ха! Смотри, смотри — вода-то уже закипела!
— Врешь ты все! И вовсе не… Ой, начальник дистанции идет, кажется! И с ним еще кто-то…
— Где?
— А вон, за деревьями! К «кубинцам» уже подошли — быт проверяют!
— Ну, надо же, в первый день! — Молодой человек встрепенулся и быстренько натянул спортивные штаны и футболку.
На самом деле населенный пункт, из которого происходили соседи, назывался попросту Сива, но если прочитать название как латинское, то получится Куба — вот их и звали на слетах кубинцами.
А вода в котлах действительно к тому времени закипела, причем во всех трех. Валентина бегом бросилась к кострам. Вот дурочка-то — только что говорила «быт, быт», а сама чуть не проворонила!
Схватив пластиковую бутылку с крупой, Родион едва успел оттеснить девчонку в сторону.
— Та-ак! Почему около открытого огня — в шортах?
Ага! Заметили все же! Пожаловали…
— Здравствуйте! — с улыбкою обернулся Родион. — Что, уже быт проверяете?
— И вам не хворать! Да, заодно и быт.
Начальника лагеря, добродушного мужчину лет сорока пяти, полноватого, в широкополой ковбойской шляпе, как и полагается, сопровождала свита: начальники дистанций, судьи и прочие достойные лица.
— Мы Михаила Валентиновича ищем, руководителя вашего. Он сейчас где?
— В поселок ушел с ребятами, прикупить кое-что.
— Скоро же магазин приедет! — удивленно хмыкнул начальник лагеря. — Кстати, что из продуктов надобно — можете в судейском лагере заказать. А Валентинычу скажите, что ровно в девятнадцать ноль-ноль будет совещание по КТМ [КТМ — контрольно-туристский маршрут, может включать в себя проверку разнообразных навыков, полезных в походе: переправы через водные преграды, вязание узлов, знакомство с топографическими знаками, оказание первой медицинской помощи и так далее. (Прим. ред.)]. Чтобы не забыл!
— Передадим, не забудет.
— Вот и хорошо. За быт сейчас не будем оценок ставить, пока предупредим, но уж с завтрашнего дня — смотрите! — Уходя, начальник шутливо погрозил пальцем и вдруг остановился, прислушался. — Это кто у вас так храпит-то?
— Да водитель наш, Коля. Умаялся парень — ехали-то сколько!
— Ну да, пусть отдыхает. То-то я и смотрю — автобус ваш на месте.
— А куда ему деться-то?
Махнув на прощание рукой, Родион подошел к желтому школьному автобусу с надписью «Дети» — уж какой для поездки нашли — и вытащил из салона несколько банок тушенки.
— Радик, больше бери! — закричала от костра Валентина. — Дядя Миша сказал, чтобы продуктов не жалели.
— Хм… Не жалели! Эх, в нашу бы часть всех вас — живо бы научились экономить!
Отслужил Радик неплохо, разве что далековато — в Мурманской области, за Полярным кругом. Хорошо, до армии успел в техшколе РОСТО получить водительские права двух категорий — «С» и «В», и потому целый год службы провел за баранкой «УРАЛа». И даже не столько в кабине, сколько под машиной. Ну и в карауле — как же без этого? Много чему он в армии научился и теперь лелеял мечту — заработать деньжат, прикупить нестарое авто и заделаться частным таксистом. Многие так поступали: сам себе хозяин — красота! И летом не понадобится больше выпрашивать две недели за свой счет, как сейчас, в «Промлесе», можно ездить на туристские слеты запросто, своим ходом. А еще…
— Радик, ты какой суп любишь?
— Никакой не люблю.
— Тогда я гороховый засыплю. Шесть пакетиков.
— Пакетики эти — для запаху только. Главное, тушенки с картошкой побольше.
В соседней палатке вдруг заворочались, и раздался скрежет зубовный…
— Эй, Николай! — со смехом окликнул Радик. — Проснулся, что ли?
— Ох…
— Что, тяжело? Нечего было вчера с марийцами водку с брусникой трескать!
— А сам-то как будто не трескал! — недовольно пробурчали из палатки.
— Так я же меру знаю!
Все-таки здорово было ощущать себя взрослым: и капитан команды Валентиныч, знавший Радика еще сопливым пацаном, и прочие мужики относились как к равному и приглашали в компанию, чтобы вместе выпить пива или водки.
Детские запреты Родиона уже не касались, и потому он внушал откровенную зависть «младшей» команде, пока потягивавшей пивко подпольно.
— Чего-то тихо кругом, — снова подал голос водитель. — Где все-то? Спят, что ли?
— В поселок за пивом ушли.
— За пивом? Слышь, Радик, как придут, разбуди, а?
— И не подумаю — сам все выпью!
Коля в палатке хмыкнул и тут же захрапел снова. Родион опять развалился на коврике, а Валентина подошла и села рядом, обняв коленки, прямо на землю, благо тыльную часть ее украшала пропиленовая пенка, любимый аксессуар юных туристов, обожающих покрывать сей предмет разными надписями, вроде «Хибины-2010», «Кавказ» или, на худой конец, «Селигер».
— Вот храпун! — Девушка покосилась в сторону палатки. — Радик, а ты с нами в марте в Хибины пойдешь? Дядя Миша сказал, он тебя звал.
— Звал, — задумчиво кивнул молодой человек. — Не знаю, правда, отпустят ли на работе?
Честно сказать, после года службы на Север его не тянуло — хотя за службу-то командование части даже прислало благодарственное письмо тетке, у которой Родион и рос лет с десяти, после гибели матери. Отца он вовсе не помнил. Тетка относилась к нему прохладно, сварлива и скупа была не в меру, так что и письмо ее не сильно порадовало. Впрочем, бог с ней…
— Радик, а тебе правда уже почти двадцать? Не верится! На вид семнадцать едва, а то и всего шестнадцать.
На самом деле юноше только в мае исполнилось девятнадцать, но выглядел он и впрямь года на два моложе. Впрочем, внешний вид тут не главное. Вернувшись из армии, Родион все чаще ловил себя на мысли, что ему с прежними дружками-сверстниками, даже туристами, и поговорить толком не о чем: дела и проблемы их казались такими детскими, что хоть плачь, хоть смейся! Снять на танцах девку, да как бы мама не узнала! Выпросить у отца бабок на бензин, покататься «на тачке», выпить да на дискотеку, а потом всем рассказывать: «Да мы там… блин… все, что горит…»