— Ой… — Иван Михалыч в досаде хлопнул себя по лбу. — Деньги-то… Парни, у вас есть?

— Не… Забыли! То есть не думали, что тут уже все привезли.

— Черт… Что же делать-то? Может, без меня сходите?

— Хорошая идея! — тут же одобрила Катерина Олеговна. — Идите-ка вы все, ребята, за денежкой, коль такое дело. А мы с Радиком по дистанции прогуляемся, верно, Радик?

— Прогуляемся, — Родион кивнул. — Парни, пива мне купите, я денежку отдам, как приду. Да! Совсем забыл: Валентинычу скажите, что в семь часов по КТМ совещание.

— Вот и славненько! — проводив убегающих парней взглядом, улыбнулась Катерина Олеговна. — Нет, в этом году куда лучше, чем в прошлом, помнишь? Ах, ты же не был. В этот раз и место красивее, и река рядом, и вообще… О погоде уж молчу — повезло, что солнышко. А до нашего приезда, говорят, дожди беспрерывно шли — вон в реке воды-то сколько!

— Да, — согласился Родион. — С погодою повезло. Тепло, жарко даже — и не скажешь, что конец августа.

— Тут же юг, Радик!

Двигаясь по грунтовой дороге через луг до шоссе, все примечали — где лучше установить КП?

— Вон там я бы поставила, — прикидывала Катерина и показывала рукой. — И вон там, у сосенки… И обязательно — за тополями.

— А границей, верно, будет шоссе.

— Ну да. А еще река и… вон то болотце.

— Интересно, оно проходимое? — задумался юноша. — В случае чего, можно было бы хорошо срезать.

— Да… — Учительница посмотрела в ту же сторону. — Пожалуй. А пойдем посмотрим!

— Пойдем… те…

— Да хватит «выкать» уже! Побежали!

Болотце оказалось не очень серьезное, по краю вполне можно было пройти. Родион хотел установить метку — камень или палку, но раздумал: не очень-то честно получилось бы.

— Что там все высматриваешь, Радик? Садись, отдохнем.

— Да я и не устал особо… хотя…

Пожав плечами, молодой человек уселся наземь рядом с Катериной Олеговной. И вдруг почувствовал, как между ним образовалась некая связь — пока едва ощутимая, но крепчавшая с каждой секундою. И оба прекрасно все понимали…

— Радик, посмотри, что у меня там, на спине… под лопатками… ниже…

Они занялись любовью прямо здесь, в траве, самозабвенно и страстно. Молодой человек расстегнул на Кате купальник, а она только того и ждала и без слов привлекла его к себе, поцеловала в губы, стаскивая с парня футболку и штаны.

А Родион уже не видел вокруг ничего — ни шоссе, ни тополей, ни болотца, — только бездонные серо-голубые глаза женщины, ее стройное тело, вздымающуюся в волнении грудь…

Потом они долго лежали рядом… и снова овладевали друг другом… а потом, одевшись, не сразу поднялись.

— Ты мне нравился еще с восьмого класса… — тихо призналась Катя. — Такой был скромник, совсем дитя. Но я тебя уже тогда хотела! Представляла себе… Греховная страсть, правда?

— Не знаю, — молодой человек пожал плечами.

Конечно, в школе слыхал краем уха о подобных вещах: испокон веков бывало, что молодые учительницы до замужества заглядывались на видных старшеклассников, даже спали с ними. Но то ведь старшеклассники, почти взрослые люди, а в восьмом классе ученики совсем еще дети и потом будут, конечно, рассказывать, хвастаться…

Как уже много позже понял склонный к философствованию Родион, это все шло не от испорченности нравов, а скорее от неизлечимой инфантильности, поражающей молодежь в маленьких городках, вынужденную учиться в местных филиалах вузов. Одно дело, когда молодой человек или девушка учится и живет, так сказать, «в людях», в крупном культурном центре, что во многом, а то и полностью, меняет привычную жизнь подростка. И совсем другое, когда ничего особо не меняется: просто раньше девочка ходила в школу, а теперь — «в институт». А потом снова в школу, только уже в качестве учительницы. Если замуж еще не вышла, то по большому счету ничего и не изменилось: как жила дома с родителями, так и живет, на тех же детских правах. Так откуда взяться взрослению? Да и статус «взрослого» среди провинциальных подростков обычно достигается путем умножения сексуальных контактов и количества выпитого спиртного. И что получается? Как тут нормально развиваться девушке, молодой женщине по сути? По-настоящему взрослой она себя не считает, зрелых мужчин боится, оставаясь все той же девочкой-подростком. И из одиннадцатого-то класса кавалер страшным покажется, а вот из восьмого — в самый раз!

— Ты о чем задумался-то, Радик?

— О сексе, — честно ответил молодой человек.

— Ого! — Катерина Олеговна стрельнула глазками. — Тебе мало? Нет, в палатку не приду — стремно. Да и слышно слишком хорошо!

— Да я не в том смысле, — Родион с досадою махнул рукою. — А в плане фрейдизма, что ли…

— Чего, чего?

— Книга у Фрейда есть — «Я и Оно» называется. Там сказано, что человек слишком зависит от впечатлений детства. Я бы добавил — и юности тоже. Вот, как молодые учительницы в школах… не все, но некоторые…

— Ой, мальчик мой, ты меня пугаешь! — Катерина всплеснула руками. — Фрейда он читал! И где ж ты такого набрался?

— В армии читал, ну, в Интернете потом находил. Не только Фрейда, еще и Юнга, Фромма, — признался Родион, причем вовсе не из желания порисоваться. — Психология бессознательного меня очень интересует. И всякие там сны…

— Эротические? — оживилась Катерина. — Говорят, в армии это обычное дело.

— Да, и эротические, — юноша кивнул. — Но не только. Понимаете… понимаешь… — Родиону все-таки пришлось сделать усилие, чтобы обратиться к бывшей учительнице на «ты». Любовью заняться — дело нехитрое, но дальнейшие отношения — уже другое. — Понимаешь, мне давно сны снятся разные, странные, сколько себя помню, с детства.

— Да что ты говоришь! — всплеснула руками женщина. — И я, как ни странно, тоже сны вижу, и все разные, и тоже с детства! Может, мы оба с тобой ненормальные?

— Да вы… ты не смейся, я ведь серьезно. Причем некоторые сны повторяются. То какая-то девушка снится — неописуемой красоты…

— Понятно, понятно!

— Такая… Глаза голубые-голубые, бездонные, и волосы… длинные такие, белые, скорее даже серебристые…

— Седая, что ли?

— Нет, она очень молодая. Я бы даже сказал — юная. Но понимаете… понимаешь, не знаю даже, как объяснить… Она королева, что ли… И я точно знаю, чувствую — это моя женщина, она меня ждет, именно меня!

— Вот уж точно — Фрейд попутал! — рассмеялась Катя. — Ну, не переживай так, красивые девушки многим парням снятся.

— Нет, другим, наверное, не так. Я даже знаю, как ее зовут — Хильда.

— Ого! На немочек потянуло?

— Да ну вас… тебя! Я серьезно.

— И я серьезно. Переутомился ты, Радик, книжек умных перечитал. В твоем возрасте это, пожалуй, вредно.

— В каком это моем возрасте?

— Ох, извини, дружок, все никак не могу привыкнуть, что ты уже не мальчик, даже в армии отслужил. Хотя по виду и не скажешь. Ну, не обижайся, ладно?

— Да я и не обижаюсь, — юноша повел плечом. — Просто разобраться хочу. В себе хотя бы. Мне вот еще снится иногда, будто я и не в этом мире живу, а где-то далеко-далеко… Или давным-давно… И вот лечу я на коне, с мечом в руке, а впереди — враги, их король несется прямо на меня, секирой машет. И уже мы на круче бьемся, а под нами далеко-далеко — широченная такая река. Срываюсь и падаю туда, в эту пропасть, прямо на острые черные камни. А вода пенится, и это не вода уже, а кровь. Моя собственная…

— Господи! — Перекрестившись, женщина чмокнула собеседника в щеку. — Знаешь что, дружок, пусть уж тебе лучше снежные королевы снятся.

— Да кто был бы против!

Они вернулись в лагерь уже ближе к вечеру, когда пора было идти «на узлы». Отправились вдвоем — Родион и Валентина, как договаривались.

— Ой, что-то я переживаю… — Девушка уцепилась за локоть Радика. — Даже забываю от нервов, как булинь вязать.

— Да брось, не напрягайся, — поглядывая вокруг, успокоил молодой человек. — Завяжем.

— Так, все пришли? — Судья на этапе взглянул на секундомер. — Тогда приготовились… начали!

— Ишь, ишь, как рванули-то — не остановишь! — подначивали за спиною болельщики, друзья-марийцы. — Валька-то, Валька… О-ой, какая девушка! Родька куда смотрит-то? На узлы, что ли?

Уф-ф… упарились, но завязали. Справились быстро, хоть и вспотели оба — как и прочие участники.

— Валенька, Радик, мы к вам сегодня в гости придем. Примете?

— Чего же не принять, только мы ориентирование ночью бежим.

— Дак и мы бежим! После водки с брусникой бежать гораздо веселей!

Кто бы спорил!

Так и шло: там постояли, потрепались, потом здесь: одна и та же компания по турслетам мотается, все друг друга знают. Тут чайку попили да немножко поговорили за жизнь, там вином угостили, а тут — водочкой. Валька, конечно, отказалась, а Радик выпил — всего-то стопарик. Все равно потом марийцы в гости придут с брусникой, а брусника у них без водки и не бывает, порядок такой. Кстати, конкурс на лучшую кухню на слетах обычно тоже проводится. Приятно проведя время, Родион и Валя явились в лагерь только к ужину, даже опоздали немножко. Все уже пиво пили, а кто не употреблял или не дорос пока, тот уныло чайком пробавлялся.