Андрей Руб
Третий шанс
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава тоже первая
Если русский человек решил ничего не делать, его уже ничем не остановить!
— Твою мать! — выдал я вслух от всей души.
Я лежал на кровати. В крохотной каютке, исполненной в бело-коричневых тонах. Тем, кто не бывал в море и не работал на пароходах, объяснять это бесполезно. В том, что это каюта, я ни на секунду не усомнился. Дух, что ли, тут другой. Помещение в три квадратных метра. Я сел и огляделся. Интересно, куда ж занесла меня нелегкая в этот раз. Надо же? Эдак подобное скоро станет традицией.
Я сел. На пластиковый матрас, лежащий на какой-то очень непростой кровати…
На стене перед глазами что-то прямоугольное, либо телек, либо комп. В том смысле, что монитор. Под ногами гудело. Дрожь передавалась через переборки и говорила о том, что я нынче куда-то двигаюсь. Или не двигаюсь?
Так, дверь в санузел. Столик и сама кровать с убранными боковыми держателями и рундуком. С какой-то фиговиной, больше всего похожей на откинутую крышку той штуки, под которой загорают. Что еще? Какие-то медицинские приборы. Только у них бывает такой поганый дизайн, отвратительно действующий на органы чувств и настроение. Блестящие манипуляторы и трубки преотвратно-лечебного вида.
«Тело… мое?» — я проверил руки и ноги, затем поднялся и погляделся в зеркало.
«Тело мое. Я опять куда-то еду. Ну что за злые шутки? Опять?! Ладно хоть живой, посмотрим, куда меня занесло на этот раз. Эдак скоро я привыкну путешествовать по мирам».
Я вовсю шутил, ерничал и разговаривал сам с собой, чтобы отвлечься от ситуации.
— Нет, головой я не подвинусь, — выдал я вслух, слушая свой голос. Но тем не менее смерть обошла меня и в этот раз. А это… видимо, награда за труды. — Я рассматривал каютку. — В задницу вас всех вместе с такой наградой!
Я погляделся в настенное зеркало. Оттуда на меня смотрел я — молодой и красивый. Насчет красивый — это спорный вопрос. Но молодой! Одет я нынешний только в собственную кожу. В смысле — гол как сокол. Так… вот и шкапик-рундучок… а в нем серая робишка — явно рабочая. И рядом какая-то штука серого металла или пластика. Бранзулетка-то явно что-то вроде компа или коммуникатора. Я быстро надел положенную кем-то заботливым робу и напялил браслет.
Ткнув пальцем в квадрат рядом с дверью, я получил тот результат, на который и рассчитывал. Она открылась. Я смело и без малейшего страха, прям как былинный герой, шагнул в коридор. В него выходило еще шесть дверей. И упирался он еще в одну. Сразу заметил трап, ведущий наверх, и еще один, ведущий вниз. Все-таки судно. Осталось выяснить, куда мы идем.
«Пойдешь направо… песнь заводишь. Ну, по уму, рубка всегда находится наверху. Пойду представляться капитану», — я выдохнул и пошел наверх.
Картина, представившаяся моим глазам, впечатляла. В капитанском кресле сидел мужик. Откуда знаю, что капитанское? Самое роскошное кресло на любом судне может быть только у капитана, по-другому не бывает. Осталась только одна проблема. Человек, сидящий в нем, оказался основательно и весьма давно мертв. Иллюминаторов тут не было. Были экраны с какими-то графиками и еще какой-то хренью. Посреди пульта управления висел голографический куб с огоньками и тонкой пунктирной линией белого цвета, судя по всему, обозначающей наш курс.
Эта картинка своим сюром сразу напомнила о колдуне, встреченном при первом моем перемещении. Я нервно засмеялся. «История часто повторяется. Первый раз — в виде трагедии. А второй раз — в виде комедии». Комедией тут явно не пахло. «Супер! Я, похоже, нахожусь вовсе не на судне, а на космическом корабле, который куда-то движется. Экипаж мертв. Кораблем я управлять не умею. Хорошая шутка! Очень удачная!»
Я в голос заржал, сбрасывая напряжение. Я хохотал, хлопая себя по коленям. Глядел на непонятные пульты, огоньки — и опять смеялся, утирая слезы. Диким смехом — хрюкал и подвывал от обилия чуйстф. Глядел на капитана, чей иссохший труп при полном параде сидел передо мной, и снова ржал. И ни фига это не истерика! Это просто мне весело.
— Ну, мля, спасибо тебе, дорогая Тень! Твоя последняя шутка оказалась самой удачной. Надо мной еще никто и никогда так ловко не шутил. Спасибо тебе, дорогая! — Произнеся всю эту тираду вслух, я отчего-то поклонился, хихикнув напоследок.
«Ну что, теперь будем исследователем, мать его», — подумал я про себя и занялся осмотром помещения. Что ни говори, а жить-то хочется. Похоже, кэп преставился от инфекции. Об этом ненавязчиво как бы намекало и его бренное тело. Может, жутко синим цветом кожи. А может, и дыркой в виске от бластера (то, что эта штука никак не пистолет, видно сразу). Оружие валялось рядом с правой рукой покойного. Дырка в голове несовместима с жизнью. Мужественный поступок. А я ходил и оглядывал все вокруг. Почему я решил, что синий цвет кожи капитану не родной? Да простая дедукция, как у Шерлока Холмса. На стене висит трехмерное фото. Он на нем живой, на фоне роскошного космического чего-то, в форме. И цвет кожи у него вполне такой обычно-загорелый. Вот так-то.
Живых можно больше не искать. Если кэп мертв, то и последнему ослу ясно, что больше живых на коробке — нет. Труп мумифицирован, а не сгнил, как ему положено. Запаха нет. Если я живой, значит, либо переболел, либо инфекция меня не берет. Иначе я бы уже сдох. Либо, как вариант — мое сознание пересадили в нового реципиента. Уже сдохшего. Что тоже не айс, как говорили босяки-псевдоинтеллигенты в моем мире. Но тело точно мое. Даже пощупал насквозь знакомый признак, чтоб в этом убедиться. Значит, и эту мысль можно отбросить как идиотскую.
Трогать руками разные штучки я пока сильно опасался. Надписи на языке мне совершенно незнакомом. Буквы сильно смахивают на наши, но не более того. Неожиданно для себя я вслух прочитал какую-то инструкцию, висящую на стене в рамке. Ага, а напечатана она на пластике. Я даже поковырял его пальцем. Та абракадабра, которую я произнес вслух, — ничего мне не говорила.
— Какая-то остаточная память? — я продолжал разговаривать вслух сам с собой. «Не так страшно, как хорошо».
— Двигатели работают в штатном режиме. Поломок нет, — раздалось глубокое приятное контральто.
Я от неожиданности вздрогнул, как менеджер, застуканный директором за рассмотрением порносайта на рабочем месте.
— Начать разгон? — так же вежливо поинтересовался голос на чисто русском языке.
— Нет! Епть, ты хто? — естественно, ничего умнее в голову мне не пришло.
— ИскИн, экспериментальной серии Марад, номер тринадцать дробь Р. Инвентарный номер на борту — четыре тысячи восемьсот тридцать два.
— Два можно оставить. А как тебя звал, привлекательная ты моя, предыдущий капитан?
— Джульетта, капитан.
«А он с чувством юмора. Был», — подумал я.
— А почему я капитан? — это уже вслух.
— Согласно последнему распоряжению капитана я перехожу в подчинение первой здоровой особи человеческой расы.
— Ты уверена?
— Ментоскопирование произведено на первом этапе. Вы — капитан. Как в дальнейшем мне обращаться к вам?
— Джок, барон Ольт, — ответил я на полном автомате.
Я вроде улыбался, ходил и как последний даун щупал стены, двери, кресла… Зачем? Пес его знает! Может, стресс. Может, еще чего. Вот просто ходил, стучал пальцами по стенам и слушал измененный звук. Шок, наверное.
Потом я сел в свободное кресло и задал самый простой и животрепещущий вопрос ИскИну:
— Джульетта, где мы?
— Три градуса смещения от параллакса, восемнадцать к зениту и две единицы до точки прыжка.
Как-то так вроде. Про градусы и единицы я точно запомнил. ГРАДУСЫ — это святое! Остальные слова… тоже были знакомы, но звучали произнесенные все вместе — полной хренью.
Ответ поразил меня не «по-децки». В первую очередь своей новизной. Я ошарашенно молчал.
— Анализ ориентиров в отношении цветового смещения относительно ближайших трех звезд позволяет позиционировать положение корабля как стабильное. Без смещений. Навигация и наведение на доступные маяки отсутствует…
Там было еще много цифр. Они влетали в мои уши, оттуда проникали через протекшую крышу и вызывали колебательные движения в размягченном мозгу. Он, наверное, в этот момент напоминал поверхность пруда, в который бросили камень. Мой рот непроизвольно открылся, и я залил слюнями почти новую манишку на робе.
Вот это попадос!
Из прогрессора великой цивилизации попасть в неандертальцы?! В аборигены каменного века?! В пигмеи из заштатного племени?
Разочарование было столь велико, что кто-то другой уже бы сломался. Но никак не русский барон Ольт. Следующий вопрос мгновенно это доказал! Он был верхом сообразительности и убедил бы маловеров в высочайшей приспособляемости русских и преимуществе их менталитета перед низкопоклоннической псевдокультурой прогнившего Запада. Гордитесь!
Я эдак запросто взял и небрежно спросил:
— А выпить здесь есть?
Вот так! И не предавался глупой рефлексии.
И тут мне эта говорящая железяка начала втирать что-то про стимуляторы и какие-то психоделики. Еще что-то было про транквилизаторы.
