Но… «Мы гордо скажем наркотикам — "Нет!", у нас еще водка не кончилась!» Так что не тут-то было. Я грамотный русский человек и хорошо разбираюсь в прикладной химии. Как, впрочем, и все нормальные люди.

— Заткнись, дорогая. И скажи мне, есть на борту С5Н2ОН?

— Нет. Но я могу синтезировать в лаборатории.

Я довольно потер руки:

— Давай делай.

— А зачем? — раздалось встревоженное контральто.

— Выпью.

— Капитан. Вы собираетесь покончить жизнь самоубийством?

— С чего бы это, — подозрительно спросил я. — Ты что, дура? С каких это пор «чистяк» стал ядом. Выпить я хочу. Спиртика. Этилового.

— Но С5Н2ОН — это яд. А формула спирта — С2Н5ОН, — вкрадчивости в голосе прибавилось.

— Да-а? — задумчиво произнес я. — Каждый имеет право на ошибку. Нам такие тонкости с цифрами ни к чему. Тебе виднее. Но буквы-то я правильно назвал?

Тут железной бабе крыть было нечем. Против русских не попрешь!

— Раз вина нет, выпьем водки.

— Вино хранится в третьем отсеке, капитан.

— Вот молодец! Ты просто красавица! — Моя радость была искренней и неподдельной. — Показывай или подсказывай дорогу, дорогуша.

В общем, после недолгих препирательств и поисков я обрел искомое. Вино было в красивой и, судя по звуку, пластмассовой бутылке. Я ногтем постучал сбоку по бутылке. Она была красиво оформлена. С кучей ярлыков и золотых медалей на этикетке. Я в предвкушении открыл и отхлебнул.

Мля-а… полное дерьмо! Я вам честно скажу — стопроцентная бормотуха. Какое-то плодово-ягодное, мать его. Забытый вкус детства. Лучше бы и не вспоминать! Но… захочешь выпить — выпьешь все. И одеколон пили, было дело.

На камбузе из морозилки я достал какие-то готовые котлеты с зелено-синими овощами. Из холодильника рыбные консервы, маринованные огурцы. Не сильно-то кухня и изменилась. Если это мои потомки. Щас выпью и начну вдумчиво разбираться. Отволок все это в кают-компанию на два десятка столов и устроился на диванчике. Помещение было почти квадратным. Никакого уюта. Кругом какой-то говенный пластик. Серо-бело-черных тонов. Белые столы, серые диваны и стулья, и черные сиденья. Два экрана по стенам. Кормушка для выдачи пищи. Бедненько, но чистенько.

— Ну вот, господа и дамы, я и в будущем! За него, — произнес я вслух и махнул бормотухи. — Джульетта, солнце мое, а скажи мне, сколько и чего у нас на борту?..

Естественно, махнув и закусив, я стал разбираться чего и сколько мне досталось. Приступил я к ревизии «бахатства» и истории его получения. Информация — это наше все! Талант не пропьешь! На меня вывалили кучу каких-то цифр. Что тоннаж, что тангаж [Тангаж — это один из трёх углов (крен, тангаж и рыскание), которые задают наклон летательного средства относительно его центра. По отношению к морским судам используется термин «дифферент» с таким же значением. Википедия.] мне ничего уже не говорило.

Вот же жопа! Моск, или что там у меня осталось, совершенно отказывался работать. Нет, я все это видел, щупал, обонял. Но вот поверить? Ну никак! Все время казалось, что сплю. Эдакая заторможенность.

Я вальяжно махнул рукой с зажатым в ней стаканом и интимно предложил:

— Джули, красавица, а как-то по… подробнее. Ты мне просто покажи. Попроще, так сказать, понагляднее. Как на экскурсии для умственно отсталых аборигенов. Есть тут у вас аборигены?

— Есть. Одичавшие и скатившиеся в…

— Вот как для них и покажи!

Показала. Я был впечатлен. Не знаю, кому как, но железяка напоминала не рояль в кустах, а симфонический оркестр!!! Большая! Автономная! И моя! По закону?!

Я отхлебнул еще, отмечая, так сказать, новое приобретение. И тут, показав мне как все преходяще и бренно, короткими гудками завизжал ревун и заморгал свет.

— Капитан, боевая тревога! Обнаружена биологическая активность в третьем трюме.

В гаремах нет плохих танцоров!

Моцарт в твоем возрасте уже два года как умер!

Глава вторая

Дипломатия — искусство говорить «хороший пёсик», пока не найдёшь подходящий булыжник.

— И что у нас там?

— Особо защищенное сейфовое помещение.

— Чего?

— Хранилище откопанных вещей.

— А-а. А что за биологическая активность?

— Датчики показывают движение.

— Член экипажа?

— Экипаж мертв, — безэмоционально проинформировала Джули. — До вас никого не было.

— А что откопали?

— Артефакты цивилизации Дорт.

— Ага! Артефакты я люблю. Может, там проснулось нечто? Артефакт какой-нибудь. Там видеокамер нет, что ли?

— Нет, только датчики движения. Это распоряжение капитана.

— Неправильно это. Ну да ладно. Изложи мне пока кратенько, так сказать, конспективно. Кто? Куда и зачем? И выключи эти колокола громкого боя, они мне на нервы действуют.

Стало тихо. Из краткого допроса выяснились очень интересные вещи. ИскИн штука насквозь незаконная. О как! Сама себя сдала. Круто. Но это потом. А сейф — это сейф. Правда здоровенный, во избежание, так сказать. Оружие есть, но блокировано капитанским кодом. Мудро! А поскольку я теперь капитан — имею право и доступ.

Все знают мою безрассудную храбрость! Но бежать с голыми руками и выяснять, что там ожило в трюме? Не, для этого нужно быть не храбрым, а тупым олигофреном. Сожрут или укусят. Вот и весь расклад. А я не устаю подчеркивать, что я еще и умный… ну, иногда, по случаю. То, что там сейчас сидит, само из сейфа не выскочит. Джули гарантировала. Ну и пусть там пока сидит. Мне не к спеху.

Открыв оружейку, я удивленно присвистнул. Железа и пластмассы до хрена. А что для чего — хрен поймешь. Но нам, кабанам, не привыкать. И я тут же выкрутился. Попросту тыкая пальцем.

— Это?

Передо мной стояло нечто, напоминающее ПТР времен Второй мировой.

— Штурмовая винтовка «Паладин», предназначена для прорыва…

Дальше пошло перечисление материалов и ТТХ.

— Нах.

— Что? — тут же переспросила любознательная Джульетта.

— Это многосмысловая аббревиатура. Попросту означающая — «пропусти ненужное, нежная моя». В данном контексте.

— Принято.

Не хватало мне только незнакомого ствола в космосе. Пальнешь в борт — и разорвет тебя вакуумом, как глубоководную рыбу, поднятую с глубины. И не надо смеяться! Я об этом два раза читал… в газете, перед тем как употребить ее по прямому назначению.

— Это?

— Автоматическая турель на самоходной платформе… — и дальше ля-ля-ля.

Оглядел я очередное чудо инженерной мысли. Похоже на пулемет на гусеницах с сошками и какими-то датчиками. Интересные археологи? С кем это они собирались вести научные споры с тяжелым оружием.

— Ты проще объясняй. Что и чем стреляет.

«Не, я точно повредился при переносе!» — стукнула меня запоздалая мысль.

— Рекомендуй мне оружие, красавица.

— Третий стеллаж слева, вторая полка. Широкополосный тяжелый станер, модель «Инквизитор». Поражаются все формы биологических организмов, имеющих нервную систему, вызывая временный паралич мышц.

Взяв в руки «ружжо», я его осмотрел. Наполовину пластмассовая железяка весила под два кило и на оружие не походила. Никак не походила. Больше всего это походило на изделие пьяного дизайнера-футуриста. Типа помесь «Ремингтона», «Гочкиса» и детского совочка. Толстостенное дуло без дырки с совочком снизу, ухватистая рукоять, спусковой крючок, красная кнопка, рычажок на четыре положения и индикатор батарейки сверху. И место для самой батарейки в прикладе. Прямоугольная батарейка лежала рядом в зажимах. Интуитивно понятное оружие. Мощность на переключателе, для тупых обозначена красными точками по возрастанию. Со щелчком вставив элемент питания в приклад, я нажал красную кнопку. Загорелся индикатор. На крохотном дисплейчике отобразилась толстая красная полоса полного заряда. Поставив рычажок на максимум, я скомандовал:

— Ну вот. Теперь веди меня, красавица, на подвиг во имя Госдумы второго созыва. Ну, или по крайней мере какого-нибудь ТСЖ или хоть местного ЖЭКа.

И меня тупо повели. Размеры кораблика впечатляли. Как-то это я пропустил, пока шарился на камбузе и в кают-компании. Я прошел два десятка кают, пару трапов и трюм, заставленный тяжелой техникой, трюм для грузов. Вот и сейфик. Дверь врезана во внутреннюю переборку грузового трюма. Трюмик для особо ценных грузов. Неслабо. Грузовой трюм с какими-то контейнерами метров как минимум двести. Это ж какого размера мне достался приз?!

Та-ак. Дверка… дверка солидная. Почти без швов голая бронированная стенка с электронным замком и еле видной щелью самой двери. Солидно. Банковское хранилище — не иначе. «Археологи, говоришь? Ну-ну». Покрутившись, я сообразил, как поступить.

— Джули, радость моя. Прикрой дверь грузового трюма и оставь щель. Я встану с той стороны. Потом открывай дверь сейфа. Когда оно выскочит — я выстрелю. Если оно не остановится, захлопнешь дверь. Пусть сидит в трюме. Возьму что-нибудь потяжелее.

Я встал за дверью, приготовился стрелять и дал команду:

— Открывай!

Броневая плита чуть не полметра толщиной бесшумно пошла в сторону. Едва она приоткрылось, как оттуда раздалось: