— Между прочим, Владимир Александрович, этого крокодила можно привлечь по статье административного кодекса за заведомо ложный вызов специализированной службы? — спросила диспетчер центральной подстанции Света Михальчук, принимая у Данилова заполненные карты вызовов. — Номера статьи я не помню, а вот что штраф от тысячи до полутора помню точно.

Разочаровавшись в медицине, Света заочно училась на юридическом и не упускала случая блеснуть своими знаниями. По мнению Данилова, юрист из Светы должен был получиться хороший — умненькая, внимательная, дотошная, несмотря на худенькую комплекцию, производит солидное впечатление.

— Это ж сколько возни, — вздохнул Данилов. — Заявление в полицию, заявления на имя заведующего подстанцией от меня и Ларисы, показания давать, на суде выступать свидетелем… Интересно, если он москвич, то где будет суд?

— У нас будет, — уверенно сказала Света. — По месту совершения правонарушения.

— Так он тебе и приедет, жди, — усмехнулся Данилов.

— Тогда к нему будет применена… — с места в карьер завелась было Света, но присутствовавшая при разговоре Лариса оборвала ее на полуслове.

— Что ему твоя тысяча? — скривилась она. — Он — директор автосервиса. Владсаныч прав, нечего и связываться. Вот если бы его расстреляли, тогда другое дело.

— Лариса! — ахнула Света, всплескивая от удивления руками. — Ты ли это? Я тебя не узнаю. Если за каждый ложняк расстреливать…

Продолжения разговора Данилов слушать не стал. Скоропомощная работа быстро приучает ценить свободное время и использовать его с максимальной пользой. В любой момент может прозвучать труба, то есть — голос Светы из динамиков, разбросанных по всей подстанции: «Восьмая бригада, вызов! Вызов восьмой бригаде!». Если выдалась свободная минутка — подремли или поешь. Неизвестно же, когда вернешься на подстанцию. Концы в Севастополе недлинные, не московские, но и укомплектованность тоже не московская. Людей не хватает, машин не хватает, поэтому и приходится скакать с одного вызова на другой без заезда на подстанцию.

Данилов так умотался, что есть не хотелось. А вот чашка крепкого чая пришлась бы весьма кстати. Данилов открыл шкафчик, который он делил с доктором Шарко (хотели, как начальнику, выделить отдельный, но Данилов отказался из принципа) и привычно улыбнулся. На верхней полке, занимая чуть ли не половину ее, лежало огромное красное яблоко, уже и не вспомнить какое по счету. Неведомый благодетель поставил Данилова на довольствие в первые же рабочие сутки на линии. Заглянув в шкафчик в середине дня (по утрам сюрпризов не было), Данилов находил там яблоко. Крупное, отборное яблоко, похожее размерами на маленький арбуз. И очень вкусное. Изредка вместо яблока добрая рука могла положить персик или грушу. Персики с грушами тоже были крупными и вкусными. Данилова очень интересовало, кто это так мило и столь скрытно проявляет о нем заботу. Он пытался вычислить благодетеля логическим путем, присматривался к другим сотрудникам — уж не ест ли кто похожие яблоки, несколько раз пробовал анализировать время отъезда и прибытия других бригад, но так ничего и не добился. Диспетчеры менялись, линейные сотрудники тоже менялись, но фрукты появлялись в шкафчике на каждом дежурстве. Соседу по шкафчику доктору Шарко никто сюрпризов не подкладывал, Данилов уточнял. Поневоле поверишь в волшебство при таких делах.

«Люди здесь хорошие, — привычно подумал Данилов, надкусывая яблоко. — Впрочем, люди везде хорошие. А вот начальство здесь не ахти… Впрочем, начальство везде не ахти…».

Самого себя главный врач севастопольской станции скорой медицинской помощи к начальству не относил, потому что «начальство» было у него категорией классовой, а не иерархической.

Глава вторая

Четвертый

Интригу заведующего кафедрой Данилов раскусил не сразу. Догадка мелькнула в голове за день до отъезда в Севастополь, во время прощального застолья с коллегами, теперь уже бывшими. Секретарша шефа Ирочка после третьего бокала вина проболталась, что на место Данилова Олег Тарасович пригласил, точнее — переманил, сотрудницу кафедры АИР [  Анестезиологии и реанимации.] из Университета дружбы народов.

— Ноги отсюда, — Ирочка провела ребром ладони в области четвертого или пятого межреберья. — Грудь во! — Ей пришлось отодвинуться от стола, чтобы показать руками размер. — Глазищи — во! — Ирочка приложила к лицу две тарелки, не заметив, что на одной из них лежала нарезанная ветчина. — И локоны рыжие по плечам. Очень эффектная особь!

— Да, очень, — подтвердил ассистент Скибкарь, демонстрируя всем фотографию на экране своего телефона.

Пока Ирочка описывала новую сотрудницу, он успел найти ее фотографию в сети.

— Эффектная! — подтвердил ассистент Сааков. — Ничего не скажешь, хорошая рокировочка. Ну Тарасыч, ну дипломат… Ловко место освободил.

— При желании он любого из нас мог бы уволить, — рассудительно заметил Данилов, предпочитавший думать о людях хорошо. — Без особых проблем. Зачем ему устраивать столь сложные, как ты выражаешься, «рокировочки»? Так что давайте не будем делать скоропалительных выводов. Шеф просто решил с максимальной выгодой использовать освободившуюся ставку. Я бы на вашем месте порадовался тому, что не придется брать мою нагрузку на себя.

— Еще как придется! — хмыкнул Сааков. — Она станет с Тарасычем по конференциям ездить, а мы занятия за нее вести и статьи писать.

— Только это пока секрет! — забеспокоилась Ирочка. — Строго между нами! Пока Олег Тарасович нам ее не представит, мы ничего не знаем… Ш-ш-ш!

Данилов мог бы поставить все сокровища мира против десяти копеек на то, что завтра к полудню новость разнесется по всей академии.

Елена, узнав от Данилова подробности, покачала головой и сказала:

— Шустер и хитер твой Тарасыч.

— Он уже не мой, — ответил Данилов. — Но шустер, этого у него не отнять.

История с назначением и впрямь получилась необычной. Неожиданной, нестандартной, в фирменном даниловском стиле. Началось с того, что в один чудесный январский день, когда на улице соперничали мороз и солнце, заведующий кафедрой сказал Данилову, что завтра в двенадцать его ждут в Министерстве здравоохранения. При этом Олег Тарасович весьма загадочно улыбался и заговорщицки подмигивал. Данилов даже принюхался к воздуху в кабинете — уж не навеселе ли шеф? — но в кабинете пахло только дорогим одеколоном.

— Там все узнаете, — сказал заведующий кафедрой на вопрос о причине вызова. — Не хочу играть в «испорченный телефон».

Никакой вины Данилов за собой не знал, да и не был бы шеф в случае вины благодушно-улыбчивым, поэтому после недолгих размышлений он решил, что причиной вызова в министерство стал грядущий юбилей Олега Тарасовича — двадцать лет заведования кафедрой. Явно в министерстве намереваются поручить подготовку к юбилею кому-то из сотрудников кафедры, а сам шеф из скромности, притворяется будто бы он ничего не знает. Объяснение было притянуто за уши, но ничего лучше Данилов придумать не смог. С Еленой догадками делиться не стал и вообще ничего ей не сказал. Решил, что расскажет после.

Шеф проявил благородство, отпустив Данилова на весь день, поэтому в министерство Данилов явился свежим как огурчик. Проспал до девяти часов, неспешно позавтракал, сыграл с дочерью в домино, короче говоря — тянул время, как мог, но все равно приехал на Трубную площадь в двадцать минут двенадцатого. Погулял по бульвару, проветривая голову перед высочайшей аудиенцией (так он называл предстоящую встречу) и ровно без пяти двенадцать предстал перед миловидной секретаршей заместителя директора департамента организации медицинской помощи Грачкина.

Грачкин, по своей должности представлявшийся Данилову пожилым и надменно-величественным, оказался молодым и демократичным. Вышел из-за стола навстречу, энергично пожал руку, велел секретарше принести кофе и с места в карьер огорошил:

— Есть мнение, Владимир Александрович, назначить вас главным врачом станции скорой помощи…

Данилов машинально тряхнул головой, отгоняя наваждение.

— …города Севастополя. — Грачкин сделал небольшую паузу, за время которой Данилов успел ущипнуть себя за ногу, а затем спросил: — Что скажете?

— Главным врачом станции скорой помощи города Севастополя? — только и смог сказать Данилов.

— Да, главным врачом станции скорой помощи города Севастополя, — терпеливо повторил Грачкин и сразу же начал соблазнительно вещать о том, какая это перспективная должность. Закончив нахваливать должность, похвалил крымский климат и выжидательно уставился на Данилова. Круглые очки придавали широкоскулому лицу Грачкина сходство с совой, только вот совы не бреют голову. Подумав об этом, Данилов не смог сдержать улыбки.

— Вы улыбаетесь, а значит, вы согласны, — констатировал Грачкин. — Или не согласны?

— Я не знаю, что и сказать, — Данилов виновато пожал плечами, — все так неожиданно.

— Тогда скажите правду, — Грачкин откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Что вы думаете о моем предложении?

Правду так правду.

— У меня сложилось мнение, что руководящих постов принято добиваться, — сказал Данилов. — Различными путями. А если вызывают и предлагают на блюдечке, то жди подвоха. Это первое. И второе — почему, собственно, я? У меня же нет абсолютно никакого руководящего опыта. Эпизодические замещения заведующего отделением не в счет.