Итак, итоги. Начал борьбу с кухонными «боксёрами». Тут до победы несколько сотен лет, в самом прямом смысле. Всегда будет водка, всегда будут холерики, всегда будут склочные женщины, дающие повод поправить всё оплеухой. И будут те, кто с этим ни шатко ни валко борется — участковые инспектора милиции. Но перед отъездом в Свердловск Пётр попросил подполковника Веряскина, чтобы тот дал команду участковым обойти соседей попавших уже на заметку «боксёров». Результат вполне положительный: соседи благодарили милицию и дружинников, скандалов стало меньше, а при малейшем поводе хватает только стука в дверь, и там наступает полная тишина. Боятся вновь угодить на лавку со спущенными штанами, даже винные пары не пересиливают чувства самосохранения. Главное в этой борьбе — не снижать контроля и увеличивать клиентскую базу. Будем работать.

Борьба с курением. В городских школах в туалетах больше не курят. И тут самоубийц нет. Правда, двое восьмиклассников бросили учиться и пока скрываются — но ведь не в лесу живём. Найдём и со всей пролетарской дури спросим: «Чего спокойно-то не живётся?». В сельских школах хуже — туда комсомольцам и корреспондентам газеты не так просто добраться. Ничего, найдём способ. Он ведь машиной почти не пользуется, даст на месяцок «Волгу» молодёжи — пусть для пользы дела покатаются. В магазинах и киосках сигареты с папиросами и даже махорку продают только по предъявлению паспорта. Провели несколько контрольных закупок. Уволили двух продавщиц, и расписали эти случаи в газете. Теперь на просьбу: «Тётенька, продайте пачку сигарет, а то меня отец прибьёт», следует: «А скажи-ка адрес, мальчик!». После чего мальчик исчезает. Может, втихаря знакомым и продают, но граждане бдят. Включились в шпиономанию.

С водкой вот гораздо хуже. Спекулянты и самогонщики повылазили. Но ведь в этом деле главное — настойчивость и гласность. В газете появилась статья о самогонщиках, об отравлениях, и даже возможной слепоте, а в конце — объявление, что товарищ, сообщивший адрес спекулянта или самогонщика, получит грамоту горкома и денежную премию. За неделю накрыли десяток адресов, в основном в старой части города и посёлках, напечатали список преступников, обозначили размер штрафов и даже реальные тюремные сроки. Один человек за спекуляцию водкой и продажу самогона, так сказать, в одном лице, получил аж три года тюрьмы, конфискацию имущества, да ещё и триста рублей штрафа. Конфисковали не всё, понятно, есть ведь семья — жена и дети, но забрали мотоцикл «Урал» и мотороллер Čezeta («Чезета») с одноцилиндровым двухтактным двигателем объёмом 175 см³, красно-белым монстром. Пётр его сразу себе выкупил. При виде этого пучеглазика у него созрел план по улучшению жизни в Краснотурьинске. Пока, правда, руки ещё не дошли — вот вернётся и приступит. Зато директора предприятий прямо захлёбываются от радости: прогулов стало в разы меньше, и частота появления на работе пьяных и похмельных тоже упала в несколько раз. Вот все Михаила Горбачёва ругают, а ведь почти в нужном направлении страну пытался вести. Молодец! Нужно будет его найти и застрелить.

Команда по хоккею с мячом «Труд» сыграла сегодня с «Уральским трубником». Прошлый матч наделал в городе шуму. Вчера Пётр узнал, что все до единого билеты проданы, все горны и барабаны в магазинах раскуплены. Кроме того, ежедневный контроль за игроками привёл к тому, что пьяных и похмельных все три дня не было — ну и все успели коньки перешить, да и жилеты с манжетами у каждого теперь есть. В прошлый раз сыграли 2:2. Должны были выиграть — и выиграли. Причём просто разгромили — 5:1, и даже не пришлось никакого судью подкупать. Жаль, сезон перевалил за экватор — до призёров не дотянуться. Ничего, не последний, а на лето у Петра была одна задумка. Если удастся её воплотить, то, может, не вылет ждёт команду «Труд» в следующем сезоне, а взлёт.

По Потапу ничего нового нет. Вернее, есть, но не по Потапу. Просто оказалось, что вместе с ним из города пропали Соболев Андрей — рецидивист, отсидевший три срока за разбои и ограбления, и Абросимов Илья — только три дня откинувшийся с зоны вор-домушник, отмотавший тоже третий срок. Ну, исчезли и исчезли. Никто их сильно разыскивать не бросился. У Потапа-Зуева заколотили дом и пристрелили собаку, а у жившего тоже в своём доме на Суходойке с сожительницей Соболева просто дом заколотили, да выпроводили не прописанную нетрезвеющую даму вместе с собакой в отчий дом на Медный.

Про собак. Пришлось ещё один рейд провести — на этот раз привлекли только желающих и милицию. Ещё одиннадцать псин отправили в детский тубдиспансер. Там, между прочим, несмотря на неверие персонала и даже попытки саботировать решения партии, выздоровели уже пять пацанов и одна девочка. Вот теперь ещё плюс двенадцать «таблеток».

Ну, с песнями всё понятно. Записано на кассеты четырнадцать штук. Двенадцать военных, и две просто солдатские. Из них три исполнил Юрий Богатиков — он должен приехать в Краснотурьинск в понедельник. Мэр Романов морщился-морщился, но выделил из резерва для капремонта домов одну двухкомнатную квартиру для будущего мэтра эстрады. Юрий Иосифович вчера отзвонился: приедет не один, привезёт жену Людмилу и дочь Викторию. Людмила окончила Харьковское ремесленное училище связи, потом вечернее отделение Харьковского музыкального училища, пела в хоре драматического театра им. Т.Г. Шевченко. Сейчас в декретном отпуске.

Кроме того, на отдельной кассете Вика Цыганова записала три детские песни: «Крейсер „Аврора“», «Голубой вагон» и «Улыбку» из мультфильма «Крошка Енот». На эти три вещи у Петра была особая надежда в осуществлении одного полезного для города проекта.

Ещё он вёз с собой большую папку с партитурами тридцати песен. Некоторые в реальной истории были написаны в 1968 году, и нужно поторопиться не только представить их в ВУОАПе, но и успеть засветиться с ними на радио и телевидении, а то ещё незаслуженно обвинят в плагиате. Так что после столицы Урала Пётр собирался слетать на пару дней в «столицу нашей Родины, город-герой Москву». Там он ещё и планировал зайти в «Детгиз», недавно переименованный в издательство «Детская литература». Ещё нужно найти в столице художника Леонида Владимирского. Он после иллюстрирования книг Александра Мелентьевича Волкова, первая из которых — «Волшебник Изумрудного города» — вышла в свет аж 1939 году, а третья — «Семь подземных королей» — издана четыре года назад, находится в творческом отпуске. Нужно растормошить сказочного художника, подсунуть ему две повести про Буратино. С таким тараном, как известный иллюстратор, опубликовать продолжения книги Толстого будет гораздо легче, да и рисунки Владимирского, дошедшие до XXI века в переизданных сотни раз книгах, нравились Петру. Персонажи как живые — не стыдно будет за свою книгу.

Теперь об успехах в личной жизни. Сделал жене коляску. Весь город ходит, оглядывается. Жена даже старается, по её словам, не выезжать на улицы, гуляет с наследником в парке рядом с домом. Парком это убожество назвать можно с трудом. В прошлом или позапрошлом году посадили несколько сотен тополей ровными рядами и построили фонтан, который постоянно (опять же, по словам жены) забивается и не работает. Нужно будет выкорчевать тополя и посадить хвойные, провести геопластику. Пока рано — зима, да и некогда даже за эскизы браться.

Жена ходит в новой шубе и новых же валенках. С шубой понятно — отнёс в ателье и её, и плащ, а для образца, чтобы не водить жену на примерку, украл, пока она гуляла с ребёнком, из шкафа осеннее пальто и свозил его быстренько в ателье — снять мерку. Кроме всего прочего, отнёс свои рисунки и шкурку чёрно-бурой лисы (Веряскин добыл у знакомого охотника). А когда увидел, забирая через пару дней обновки, сколько осталось обрезков — вспомнил как-то виденный по телевизору сюжет про валенки с аппликациями и оторочкой мехом. Сходил в магазин и купил три пары белых валенок: жене, дочери и Маше Нааб. Потом оттащил их в обувную мастерскую, где к ним тщательно пришили сделанные из отрезанных голенищ подошвы с резиновым внешним слоем. После мастерской — опять в ателье, где пришили оторочку из меха и наделали аппликаций в виде снегирей и гроздьев рябины. Очень красиво и модно получилось! Прошло всего несколько дней, а Пётр уже видел подражателей. И хорошо — пусть в городе будет больше счастливых людей.

Жена на шубу покосилась. Ещё бы не покосилась — целое состояние. Одна в городе щеголяет. Пришлось придумать про геолога, которому срочно машина понадобилась. Какая машина? «Москвич-402». Стоял, оказывается такой ретро-автомобиль в гараже у Тишкова. Так и теперь ещё стоит, поменян-то он на шубу геологическую ведь только на словах. Как-то ещё избавиться надо. Этот тридцатипятисильный белый раритет на Штелле впечатление не произвёл. Даже боковых зеркал нет.

Обнаружив его в гараже, Пётр сквозь призму времени осмотрел подарок реципиента. Если поставить кенгурятник, навесить пороги из нержавейки, заменить решётку радиатора на нечто похожее на джиповскую, изготовить красивые колпаки на колёса, присобачить зеркала на двери, сделать оплётку руля и потом обтянуть это кожей, смастерить подголовники и заменить дерматин в салоне на замшу, то можно горцам продать гораздо дороже номинала. Вот вернётся из столицы и займётся.