— А что с начальством? Там ведь одни дураки. Уволить бы всех.

— Да новых дураков набрать, — поддержал шутку Пётр.

— Ха. Метко. Где будут жить, чем питаться, на что в рестораны ходить? — вот и пошла деловая беседа.

— Наша команда «Труд» — это команда Богословского алюминиевого завода, всё содержание спортсменов завод возьмёт на себя. Про рестораны подумаем, хотя они вполне приличную зарплату получают.

— Не до ресторанов будет. Загоняю, — усмехнулся, сдаваясь Тарасов.

— И замечательно! А то я там очень строгие порядки ввёл — кто с похмелья или пьяным приходил на тренировку, пороли в раздевалке.

— Правда?!! — и глаза по пятаку.

— Конечно. За свои дела каждый должен отвечать. За дурную голову расплачивается пятая точка. Всё честно.

— Можно своим расскажу? Хотя нет, им ведь вместе тренироваться. Сам введу. Скажу, сверху рекомендовали.

Расставались не друзьями. Разные люди, разные цели, может и не свидятся больше. Расставались деловыми партнёрами. А это, может, и лучше?

Вторая встреча была намечена на двенадцать, и проходить она будет в том же самом кабинете, что и вчера — в ресторане «Прага». Так сказать, совмещение обеда (за счёт Петра) и делового разговора. Всё, как и положено у загнивающих капиталистов.

Пётр пришёл в ресторан заранее. Заказал обед, но пока попросил не подавать — нужно дождаться начальства. Первым пожаловал полковник Петров. Он отвечал в ЦСКА за игровые виды спорта. Сам полковник, скорее всего, раньше был тоже спортсменом — высокий, поджарый и хищный какой-то. О спорте, которым он занимался, красноречиво говорил сломанный и свёрнутый чуть налево нос. Боксёр. Товарищ был в форме, и даже колодки наград имелись. По возрасту вполне могли быть боевые — Штелле в них не разбирался. Ну, может орден Трудового Красного Знамени отличит, и орден Ленина. Первый есть у самого, а красную ленточку второго видел на груди Кабанова.

Полковник был отчуждённо-вежлив. Кто-то по звонку Фурцевой на него надавил, и он вынужден был появиться здесь, и, даже не зная тему разговора, заранее готовился дать отповедь выскочке-провинциалу.

Вскоре подошёл и второй гость. Этот был большой начальник — Георгий Михайлович Рогульский занимал должность заместителя председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР. В том числе отвечал за хоккей, и «русский хоккей» хоккеем не считал. Вид не олимпийский, и скорее всего, никогда им не станет — всего три страны им занимаются. Однако развивать надо, где-то сверху принято такое решение. Наверное, подкупило в название слово «русский». Только что договорились со шведами и финнами о проведении в следующем году чемпионата мира среди юниоров. Развиваемся. А ещё принято решение о создании в следующем году федерации хоккея на траве. Вот это олимпийский вид, и правила очень похожи на правила «русского». Летом пусть играют в хоккей на траве, а зимой в «бенди», как его называют шведы.

Познакомились, пригубили водочку в немаленьких стопочках. Отдали должное ухе — хотя Петру и не понравилась. Жидковата.

— Пётр Миронович, давайте уж, делитесь этим своим «замечательным предложением». Так мне сказали. Не обманули? — Рогульский демонстративно посмотрел на часы.

— Официант! — мужчина подошёл. Пётр, готовясь к встрече, переговорил с директором, что, когда он даст отмашку, поставят песню. Время настало.

Звук был вполне. Может, чуть громковато — настроена аппаратура на вечерний шум подвыпивших гостей. Только, может, это и неплохо.

— Правда, ты написал? — Петров порывисто встал и, приподняв, обнял Тишкова. — Молоток. Ничего лучше не слышал. Великая вещь.

— А ведь и вправду великая, — похлопал по плечу Петра и Рогульский.

— Может, по стопочке за это дело? — разлил водку Штелле.

— Непременно. Спасибо тебе, Пётр, за песню от всего советского хоккея, — Рогульский выпил залпом, занюхал рукавом и внимательно оглядел Тишкова, — Что ж, давай излагай своё предложение. Надеюсь, оно не хуже песни.

— У нас в городе Краснотурьинске есть команда по хоккею с мячом. Называется «Труд». Первый год играет в первой лиге. Сегодня у неё последний матч с «Енисеем», но вне зависимости от результата команда займёт восьмое место, — Пётр этим достижением вполне гордился, ведь в реальной истории место было двенадцатое.

— Как же, знаю. В конце сезона словно подменили команду, всех фаворитов бьёт. Обратил внимание, — Георгий Михайлович потянулся за хлебом и рукавом пиджака уронил рюмку — хорошо, что пустую.

Пётр поднял и налил по третьей.

— Хочу выпить за успех другой команды из Краснотурьинска. Вчера мне позвонили и сообщили, что наша команда ДСШ на чемпионате СССР в Северодвинске стала чемпионом, — а ведь в его прошлом они только серебро взяли. Коньки другие, два месяца занятий с утяжелением, и самое главное, общий победный настрой.

— Точно. Я ещё удивился — и тут все гранды биты. Что ж, за это можно и выпить, — Рогульский чокнулся со всеми и опять залпом опорожнил рюмку, — Предложение-то в чём? Выпить за успех молодёжи? — и посмеялись все.

— Предложение вот такое. На базе этой команды ДСШ создать в Краснотурьинске команду второй лиги «СКА-Маяк». У нас две зоны в городе — детская и строгого режима. Ребят призвать в армию, и пусть числятся на этих зонах, а играют на нашем стадионе. Ужмёмся, зато сразу куча плюсов для города. Молодёжь поиграет два года в «Маяке» и вернётся в родной «Труд». Ребята служить будут дома. На стадионе матчей в два раза больше будет проводиться.

— Стой, Пётр Миронович! Там ведь есть чемпион страны, свердловский СКА. Ребята и там служить могут. Зачем же ещё одну команду городить? — задал совершенно правильный вопрос Петров.

— В следующем году Свердловск не будет чемпионом. Будет краснотурьинский «Труд», — Штелле подождал, пока хоккейные начальники отсмеются, и предложил. — Давайте пари. Если чемпионом будет не «Труд», то я вам каждому покупаю 21-ю «Волгу». Если любая другая команда. А вот если «Труд», то вы вдвоём покупаете такую же машину мне. Как предложение?

— Так уверен? Две «Волги» — это ведь двенадцать тысяч рублей, дак ещё поди купи, — почесал затылок полковник Петров.

— Я писатель. На днях выходит моя книга. Денег мне хватит, но они и не понадобятся — чемпионом страны будет «Труд». Продолжу о плюсах. Со следующего года служить будут не три года, а два. Уж поверьте, Информация достоверная. Туго придётся свердловчанам. А «Маяк» за год выбьется в первую лигу, а там и в призёры. Что вы теряете? Дом для игроков я построю. Стадион есть. Нужно только на двадцать человек увеличить количество военнослужащих в двух зонах, по десятку на каждую. Ерунда ведь! Ещё из плюсов — я собираюсь летом тренировать команду в хоккее на траве. Пора СССР и в этом виде спорта медали на олимпиадах и чемпионатах мира завоёвывать. Вот две команды будут пока между собой играть. И только один минус: двадцать ребят за один год не набрать — но ведь есть ДСШ «Уральского Трубника». Кроме того, очень неплохие ребята есть в соседнем городе Карпинске, там играет команда «Шахтёр». С вашей-то помощью всё и сладится.

— Нда, Пётр Миронович, есть над чем подумать. Наобещал золотых гор, — Анисимов почесал переносицу и сам наполнил рюмки по четвёртому разу. — И про «Волгу» надо подумать. Не одолеть новичкам многократного чемпиона страны. А давай забьёмся! Как ты, Иван Фёдорович? — протянул Рогульский рюмку полковнику.

— А давай. И команду тоже создадим. Про хоккей на траве давно разговоры ходят. Посмотрим, что у тебя получится, а в середине 68-го года устроим товарищеский матч с индийцами. Они к Олимпиаде готовиться будут. Съездим с визитом дружбы и проверим твои обещалки. Ну, вздрогнули!