— Такого и в XXI веке не купить, разве что где в Китае. Вещь. Если вернёмся в своё время, себе такой закажу.

Ещё из успехов можно считать договор, что провернул литовский еврей Макаревич. Он договорился об обмене выигрышной облигации трёхпроцентного займа на два автомобиля «Волга», пусть не совсем новых, но вполне себе рабочих. У одной помяты двери с правой стороны — но ведь один чёрт всё железо собирались менять, превращая машинку с оленем в люксовый кроссовер из будущего. Единственное, что надо будет оплатить — товарный вагон из Москвы до Карпинска, куда обе машины и погрузят. Пётр думал, что цифра выйдет огромная, и очень удивился, когда увидел чек. Слёзы. Меньше пятисот рублей.

Плюсиком можно считать и партию материала, что изготовил Свердловский камвольный комбинат. Даже две партии, если быть точным. Пятнистый зелёно-коричнево-чёрный камуфляж сделали из двух материалов. Первым был очень неплохой хлопок — годился и на платья, и на рубахи. Второй материал был шерстяным — или полушерстяным, ни разу он в этом не специалист — но на брюки и куртки годился. Пётр вместе с Викой нарисовали кучу платьев и рубах с штанами. Можно и первый показ мод с коллекцией в стиле «милитари» устраивать. Ну, и плюсом сам Пётр нарисовал форму — якобы для космонавтов, но на самом деле попытался вспомнить, что носили десантники 20-х годов XXI века. Сейчас всё это уже начали шить в ателье. Сенчина с Толкуновой в эдаких нарядах застолбят за собой все первые страницы иностранных журналов — к чему, собственно, и стремимся.

8 марта по телевизору показали концерт, записанный на плёнку Говорухиным. Ясно, что телевизоры сейчас есть далеко не у всех. Скорее, их почти ни у кого нет — так, один на подъезд — но посмотрели концерт в Краснотурьинске все от мала до велика. Ещё бы, ведь показывают их самих в качестве зрителей ДК БАЗа, и их знакомых на сцене. Сейчас практически все варяги разъехались, даже Богатиков подался в свой Луганск утрясать какие-то дела с перевозкой мебели и ненового «Москвича».

У Петра телевизор был, и концерт ему в целом понравился, даже с точки зрения человека из XXI века. Видны были и недочёты: молодые певцы держались скованно, Буйнов и Сирозеев иногда не попадали в ноты, Сенчина стояла как столб, боясь пошевелиться. Больше всех разочаровали баянист с аккордеонистом. До Петра Дранги им было как до Луны пешком. Нет, исполняли они строго по нотам — стояли как памятники самим себе и наяривали с деревянными лицами. Музыка есть, а впечатлений нет. То же самое можно сказать и о гитаристах. Такой концерт нужно по радио крутить, а не по телевизору — что и сделали. Теперь чуть не каждый день вещают, то целым концертом, то выхватывая из него пару песен.

А вот концерт с военными песнями не показывают, и песни по радио не транслируют. Позвонила позавчера Фурцева, хвалила, говорила, что всем в ЦК понравилось, а на вопрос, что с военными песнями, хмыкнула и предложила посмотреть в календарь. Ну, естественно — берегут к 9 мая. Пётр ей озвучил просьбу по Гагарину и Олегу Анофриеву. Задумалась. Сказала, что позвонит через пару часов, но так и не перезвонила. Вернее, телефон-то через пару часов заверещал, но это был всего лишь секретарь, сказал, что Екатерина Алексеевна подойдёт 16 марта в ВУОАП, там и поговорят. Пётр вечером поделился новостью с Машей-Викой.

— Ну, тут всё ясно, — наморщила маленький носик попаданка.

— Мне вот не очень.

— Если везти сюда Гагарина, то концерт нужно снимать тоже здесь, а значит, опять Светланов и несколько музыкантов, значит, опять Говорухин и куча всяких операторов и звукорежиссёров. Но песен-то всего шесть, а для полноценного концерта этого мало. Вывод напрашивается сам: или сюда везти ещё несколько певцов, или уйму народу отсюда везти в Москву. Вот и прорабатывает Екатерина III варианты, — пояснила Цыганова.

— Буду стоять на первом варианте насмерть, — пообещал ей Штелле.

Были успехи и на ниве просвещения. Провели во Дворце Металлургов первые встречи клубов «Что? Где? Когда?». Пётр тоже пришёл, поздравил участников и родителей. А вот сами игры не очень понравились — нет хорошего ведущего. Женщина скованно читала по бумажке вопросы, и всё. Пришлось пообщаться с директорами обоих городских ДК на предмет поиска нормального ведущего — нашли. Лучше всего подошла Роза Константиновна Соколова, директор ДК Строителей. Она кроме управления дворцом руководила и русским народным хором, лауреатом и дипломантом многих областных конкурсов. Пришлось переносить встречи команд в ДКС.

В школах теперь каждую субботу после обеда проводят комбинированные эстафеты для учащихся. Разбили всех детишек на три группы — 5–6 классы, 7–8 и 9-10. Сейчас выявятся победители в школах, и начнутся игры между школами. Только телевидения для нашего ответа ГДР и не хватает. На следующий год и эту проблему нужно решить, тем более что режиссёр со Свердловской киностудии Рымаренко Леонид Иванович практически прописался в Краснотурьинске. После концерта Пётр уговорил его снять два клипа. Они с Викой вспомнили и записали две песни из репертуара Любы Успенской: «Манит карусель» и «Я сяду в кабриолет». Для участия в этих записях и были приглашены Вертинская с Михалковым. Самое интересное, что среди героев обеих лент оказался дедушка Штелле. Вообще Пётр старался с родственниками сильно не пересекаться — боялся что-то такое сделать, от чего их судьбы изменятся, а тут так сошлось: нужен был для первого клипа про кабриолет возчик с телегой. Роль была юмористическая и не совсем второго плана — нужен был человек с определёнными навыками и запоминающимся лицом, вот на пробы и вызвали всех людей с конного двора. Отбирал людей сам Рымаренко, а когда представил его Тишкову, тот деда и узнал. Но о самих клипах потом.

Ещё одним успехом можно считать создание музея военной техники. Оба автомобиля ГАЗ (АА и 410) отремонтировали — правда, пришлось в Карпинске купить у их автобазы третий на запчасти. И то, чтобы восстановить двигатели на обоих экспонатах, опять загрузили ЛМЦ на всю катушку — но ведь справились, а это главное. Теперь на очереди автобус ЗиС-8 и немецкий вездеход, который у лесников удалось выклянчить за обещание организовать сбор шишек всеми школьниками города. А что, детям в радость в лес сходить классом, побеситься, еловых шишек пособирать, а Краснотурьинску достался ржавый-прержавый «Крафтваген» — полугусеничный фашистский вездеход.

Не на последнем месте среди успехов была и модернизация коврового цеха. Ещё в своём прошлом-будущем Пётр как-то был на экскурсии с классом в этом заведении. Подвал одного из домов был приведён в человеческий вид, и там стояло три конструкции, наверное, станка, на которых женщины вязали ковры. Это был филиал серовского предприятия, и после окончания работ над ковром его отправляли в Серов на стрижку. Понятно, что назад он уже не возвращался. Ковры — один из самых главных дефицитов в СССР. Работали с цветными нитками женщины очень быстро. Пётр тогда сам попробовал завязать узелок с помощью стального крючка, но с первого раза не получилось. Только третий узел хоть отдалённо напоминал то, что должно получаться — а ведь на каждом квадратном метре их сотни тысяч. Медленно ткались ковры — если память не изменяет, разговор шёл о трёх месяцах.

Вот, вспомнив о той экскурсии, Пётр и пошёл посмотреть, а как обстоят дела сейчас. Никаких изменений — тот же подвал и, может, даже те же женщины. Ковры были, как и все ковры в стране, с непонятным мусульманским узором. Не доросли ещё до портретов Путина. Надо было ускорять прогресс.

Тишков бросил клич по всем отделам горкома и горисполкома: нужен был человек, у которого есть родственники в Ташкенте. Кто ищет — тот найдёт. Оказалось, что у художественного руководителя и режиссёра народного театра при Дворце Культуры Строителей Кащеева Сергея Тимофеевича родная сестра уехала восстанавливать Ташкент после землетрясения по комсомольской путёвке, да так там и осталась. Вышла замуж за местного, сейчас в узбекско-русской семье уже двое детей. Муж так и работает прорабом на стройках, а Светлана, в девичестве Кащеева, окончила заочно торговый техникум и сейчас работает товароведом в большом промтоварном магазине. Режиссёр созвонился с сестрой и озвучил ей просьбу Петра — найти телефон директора предприятия, на котором ткут ковры. Оказалось, что никого искать не надо — она знакома с ним лично, так как их фабрика поставляет ковры в магазин, где Светлана и работает товароведом. Уже через пять минут у Петра был телефон товарища Каримова. Абдулло Нуриевич оказался человеком предприимчивым: за ведро кедровых орехов и грамоты Краснотурьинского горкома КПСС и Свердловского облисполкома согласился отправить в командировку трёх женщин, мастера и двух молодых, но очень быстро работающих девчонок.

— Абдулло Нуриевич, а что, если эти девушки захотят остаться в Краснотурьинске? — Пётр закинул удочку на пробу, на успех, в общем-то, и не надеясь.

— Какой хытрый сэкретарь! Палэц мало, всю рук давай, — заржал как жеребец директор фабрики, — тогда ещё мотоцикл «Урал», и поедут две сестрёнки-близняшки. Они сироты — родители погибли во время землетрясения, родственники все тоже. Росли в детдоме. Эти могут и остаться, если женихи будут настоящими джигитами. Договорились? — акцент сразу же исчез.