— А говоришь, памяти у тебя нет, — фыркнул Воронков. — Хорошо соображаешь для того, кто первый день на ногах. Кстати, как тебе прыжок?

— Так себе, — ответил я и выпрямился. Забрать можно было только оружие и немного патронов для пятерки местных. Иначе они с обрезом далеко не уйдут. Ну, и сигареты тоже, ладно. Кажется, я уже превращаюсь в одного из мародеров, что обирают трупы.

— А я думал, что для тебя теперь нет ничего невозможного.

— Когда-нибудь, когда-нибудь, — многозначительно ответил я, поднимая автомат и выключая фонарик. Не хватало еще кого-нибудь привлечь сюда. К тому же, после взрыва и так достаточно шума. — Эй! — я заметил движение за углом дома, узнал Николая и махнул рукой, но только когда Владимир подтвердил, что за моей спиной все безопасно. — Давайте сюда! — добавил я негромко, потому что местные продолжили колебаться.

Оружие забрал себе Руслан, за сигаретами потянулся Николай и обе женщины, с тем отличием, что мужчина сразу же закурил, прикрыв глаза от удовольствия, а Маша с Викой тихо спрятали сигареты в карманы.

— Ну видно же! — одернул старшего Руслан, а потом посмотрел на нас с Владимиром: — Идемте к нам, уже поздно.

— Да ладно, — тихо произнес Володя, чтобы никто, кроме меня, этого не услышал.

Группу мы расставили так, чтобы двигаться максимально распределенно. Никто не слышал о минах или ловушках в городе — похоже, что в этом районе, несмотря на недавние перестрелки, был относительно безопасно. Меня волновал только один вопрос:

— Ты не думал, откуда здесь волки? — спросил я Владимира.

— Из леса, — на полном серьезе ответил он.

— Хочешь сказать, что оцепление охватывает настолько большие площади?

— Конечно. Потому что постарались оцепить еще и место падения вертолета с тобой.

— А, так только из-за меня здесь находятся десятки тысяч солдат? Мне пора почувствовать вину за свои проступки, — с сарказмом ответил я. — А серьезно?

— Серьезно, — вздохнул Володя. — Чтобы все пострадавшие территории были охвачены максимально. С окраин выселили людей…

— Так все же не всех здесь заперли!

— Конечно, нет, но даже здесь, как видишь, было бы бесполезно что-то делать.

— Не скажи, — возразил я. — Дома стоят, грунт ровный. Правда, один из тех двоих вспоминал, как на прошлой неделе что-то рухнуло.

— Не буду спорить с тобой из-за геологии. Суть в повреждениях. Максимально оградили. Что не смогли оградить — убрали. Чтобы не было вопросов лишних.

— В наше время это порождает еще большее количество вопросов, — я внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить в какую-нибудь трещину. — Чем больше прячешь, тем больше ищут. Не могут найти — додумывают. Не могут доказать — клеят обманки. А дальше волной идет убеждение и…

— Хорош, жутко уже от твоих рассуждений, — отмахнулся Владимир. — Полежал в коме полтора месяца, а по итогу о вечном болтаешь, точно истину для себя открыл, пока в бессознанке валялся. Но при этом утверждаешь, что не помнишь ничего из произошедшего за последние недели.

Мы шли без фонарей. Ветер, который временами хорошенько продувал пространство рядом с нами, разогнал тучи, и на небе проявился месяц — достаточно яркий для тех, кто привык перемещаться в сумерках.

— Ну не помню я, что теперь. Пытаюсь вспомнить, но пока что не получается. А тебе-то что с того, помню я или нет? Я веду себя как-то иначе?

— Да, — последовал откровенный ответ. — Иначе. Напрягает, что многого не помнишь. А еще то, что рамки у твоей амнезии очень четкие.

— Не сказал бы, — я покачал головой, но не был уверен, что Володя это заметит. — Я не знаю, что я делал примерно последние полгода или может даже больше — не считая того времени, что я валялся в коме. Это уже не так подозрительно выглядит?

— Пожалуй, что так. Ладно, извини, — Воронков, казалось, немного успокоился. — Я всего лишь переживаю за тебя из-за всего случившегося.

— Признателен, — я картинно приложил ладонь к отвороту пальто. — Но давай займемся делом. Мы и так достаточно отвлеклись, а если еще тратить время на переживания, что не приведут ни к чему хорошему, то про задание и вовсе можно забыть.

— Пока вы болтали, мы уже пришли.

Я попытался прикинуть, куда мы вышли — получалось, что вернулись на улицу, где отстреливали волков, но примерно на километр дальше к востоку. Дорога здесь сохраняла прежнюю ширину, но при этом была не так сильно завалена мусором. Сказывалась удаленность от жилья — вокруг я не заметил ничего высокого, даже близко похожего на остатки строений.

Максимум один этаж и…

— Нам сюда, — Руслан указал на пролом в заборе.

Отсутствие снега и, как итог, следов, внушали чувство безопасности — даже если кто-то здесь пройдет или проедет, они не подумают, что за забором кто-то прячется. Только вот место мне показалось не слишком подходящим.

— Точно? — усомнился я, заглядывая в щель между двумя бетонными панелями. — Там вроде как темно.

— Мы на подземном этаже, — ответил Николай, осторожно щупая пальцы. — Там безопасно, тепло и сухо.

— Если это так, твоя теория о военных базах только что потерпела крах, — сказал я Володе, протискиваясь внутрь.

Вся группа забралась следом.

— Вообще, у нас есть нормальный вход, но там сейчас слишком снежно, могут заметить, что здесь живут люди, — добавил Руслан и повел нас дальше. — И нас не слишком много, около тридцати или сорока человек, не больше, — сказал он, точно хотел предугадать мои следующие вопросы.

Конец ознакомительного фрагмента